О провинциальной зиме

Посмеет ли поведать смело вам
О том какую тайну скрыл в душе
Поборник истины хмельной стакан
Стекольного завода La Rochere?
Не от услад он выпит в кутеже,
Не с тостом пошлым взят рукой дрожащей,
А от досады грудь мою томящей
Неспешно вознесла его рука.
Сболтнул стакан хмельной, стакан бодрящий:
«Послушай лёд, поспрашивай снега».

О лёд всесильный, вечно в зиму нам
Несёшь напасть, волнение душе:
Ушибы, шишки – миллионы ран,
Лежание в гипсе, муки в бандаже.
Сам чёрт у нас зимой настороже,
Клянёт погоду адский рот дымящий,
Возносит слёзно к небу чёрт хрипящий:
«Помилуй бог, не дай помять бока!»
Любой приезжий и любой гостящий
Послушай лёд, поспрашивай снега.

Ты, белый снег, помощник, знаешь сам,
Витаешь пухом, в лица бьёшь драже.
Скрываешь всюду гадость, стыд и срам,
Твои лежат повсюду протеже:
Бутылки, банки, даже неглиже,
Всё то, что спрятал дикий кот шипящий,
Что спешно закопал кабель рычащий.
Дорожки талой берегись нога!
Чем дышит в стужу городок пропащий,
Послушай лёд, поспрашивай снега.

И быть, и жить в провинции — charmant:
То нет воды ни в чашке, ни в ковше,
То есть вода, но часто по ночам
С любимой спишь, как в зыбком шалаше
(Озябнешь хоть на пятом этаже,
Где хочешь дует, холод леденящий).
А за стеной мотор — сосед храпящий,
Заправленный вином до кадыка.
Чем отогнать сквозняк тела студящий,
Послушай лёд, поспрашивай снега.

Не всё открыл стаканчик мой звенящий,
Устал он охать, опустел пьянящий,
Иссохла и хмельной воды река.
Захочешь песни нашей, настоящей,
Из далей дальних прикатив, где слаще,
Послушай лёд, поспрашивай снега.