Икару

Просто взял и взлетел: вертикальный, как столб огневой.
Показалась земля опостылой картинкою плоской.
Обозначив стихийный маршрут полосой следовой,
Мог и дальше лететь, если б крылья намазал не воском.

Восковая мазня с этих пор на земле, на траве,
На сырых облаках, что пророчили быструю коду.
Но рождаются бури в мятежной его голове,
Потому опасаюсь и жду перелётной погоды.

Почему бы ему не взлетать в нашей лунной тиши,
Где светило не слепит, не жжёт, не карает бессильем?
Подожди до заката, прошу, не мечись, не спеши.
Но ему недосуг. Но ему подавай - в небе синем.

Разрази меня гром, если солнце щедрее любви,
И заветная радость не слаще, не горше лакрицы.
Отворотный отвар замешу на слезе, на крови,
Чтоб принять кисло-сладкую ложь и во лжи раствориться.

Забываю дышать. Разучилась нормально дышать,
Коротая момент, отражаясь строкой в амальгаме.
Мне бы верить ему, мне бы небо о нём вопрошать
И листвою шуршать, но не чувствовать землю ногами.

Ничего, ничего. Кроме сердца, нигде не болит.
(Но его перебои всегда остаются за кадром).
Кружевной небосвод красным воском, как раньше, залит.
Раневая дорога легла параллельно закату.