Непутёвые заметки. Самолётные истории

           Самолёты я с детства не очень-то любила. За  специфический запах в салоне, за болтанку на взлёте и посадке, к которой я первые годы своей сознательной жизни была очень чувствительна. За оглушительный шум двигателей, после которого голова болит ещё весь оставшийся день… В общем, поезда мне нравились гораздо больше.  Но так или иначе – самолётами время от времени летать приходилось.

           Первое моё знакомство с «авиацией»  было лет в пять или даже в четыре  (мама говорила, что когда мне было меньше года, она со мной летала, но это не считается). Было это в маленьком городке нефтяников – Чернушке, в Пермской области. Аэродром там – огромное поле, и на нём  самолётики. Кажется, это были Ан-2. Вот мы  забираемся в один из них по лесенке, садимся на скамеечки вдоль стен, пристёгиваемся… При взлёте нас сильно наклоняет в сторону хвоста, куда-то проваливает. В голове сквозь рёв мотора выстраивается какая-то музыка, которая  время от времени меняется… Кошмар длится сорок пять минут, но мне кажется вечностью...
          Кстати, каждый полёт потом – и на Ан-ах, и на Ил-ах я слышала «музыку», она звучала зловеще. Но всё-таки я попривыкла. Годам к восьми даже болтанка  стала более сносной – кто-то мне подсказал, что надо петь. И я пела. Всё равно сквозь рёв двигателей мой жуткий панический вокал на взлёте слышен не был…

          Уже много лет спустя на таком вот маленьком самолётике с продольными скамеечками мы летели  из Перми в Ныроб – кучка туристов с рюкзаками и лыжами. Все эти экзотические принадлежности в упорядоченном беспорядке легли в проходе на полу – в то время как мы вжались в наклонённые в сторону хвоста скамеечки. Летели весело и ржачно, долетели довольно быстро…

***
           Однажды, когда мне было десять лет, меня посреди учебного года выдернули из-за парты и взяли с собой в Сочи отдыхать. Нет, ну конечно, некоторые учебники взяли с собой, даже ноты кое-какие, причём не зря – пианино в шаговой доступности нашли…
           Был февраль месяц, самый его конец.  Интересно было то, что у мамы и папы путёвки были в разные санатории, да ещё со сдвигом недели в две-три, так что я улетела с папой в конце февраля, а потом вернулась с мамой, уже в начале апреля – в общем,  отдохнула лучше всех.
           Дни я проводила с мамой или папой, а ночевала на квартире, через дорогу от маминой «Волны» и через длиннющую цепь лестниц  от папиного «Прогресса». У хозяйки была собака Майка, пинчер. И как раз незадолго до моего там появления у Майки родились щенки. Такие ми-ми-ми-ми-мишки!!!!! Пинчеры вообще небольшие, а уж детки… Каждый мог уместиться на ладони – не моей, конечно, а взрослого человека. И просто невозможно было описать мою радость, когда нас с мамой попросили одного лапочку отвезти нашей общей знакомой (общей, разумеется, с хозяйкой), живущей недалеко от нас в нашем городе.
           Маленького путешественника посадили в коробочку из-под туфель, выстелив её чем-то тёплым пуховым и проделав дыхательные дырочки в необходимом количестве. Для кормления взяли бутылочку с соской.  Разумеется, коробочку несла я.
          Во время перелёта от Адлера до Красноярска предполагалось три промежуточные посадки.  Первый перелёт – до Минвод – был самым коротким, и он прошёл без приключений. К середине второго этапа пути «ребёнку» надоело сидеть в изоляции, и он начал высовывать  из  коробки мордаху. А потом вылез  весь,  довольно резво перебирая лапками, начал  карабкаться по мне вверх. Его водворили на место, но он снова покинул пределы своей отдельной каюты. Ещё не хватало, чтобы он перелез к соседям!  В общем, ловили мы его  на мне всю оставшуюся часть перелёта…
         Когда поднимались по трапу уже в последний раз, вдруг случилось то, чего не было ни на одной из предыдущих посадок. Стюардесса у входа в самолёт спросила, что это у нас там, в коробке. Я с естественным удовольствием ответила: «Щеночек!». Сразу последовал вопрос: «А разрешение у вас имеется?». Мы с мамой и понятия не имели, что надо какое-то там разрешение – летели и летели, до Актюбинска вот долетели, никто ни о чём не спрашивал и ничего не запрещал...
         Послали нас к начальнику аэропорта. Идём, такие ошарашенные и убитые. Хорошо, что идти было недалеко. Хорошо, что начальник всё разрешил и самолёт без нас не улетел…
          До города добрались глубокой ночью, сразу же зашли к тем самым общим знакомым. Помню их восторженные возгласы: «Нам щеночка привезли!!!!!!»

***
         Однажды, когда я училась на пятом курсе, пришло мне приглашение на Томский фестиваль бардовской песни. В Томске я ни разу до того не бывала. Поехать хотелось. Даже очень хотелось. Во втором семестре на пятом курсе у нас был довольно свободный график – мы писали дипломы, время от времени являлись к своим научным руководителям, а в остальное время – каждый занимался тем, чем сознательность подсказывала. Какие-то спецкурсы шли, некоторые поточные лекции ещё читались… В общем, обстановка позволяла скататься на несколько дней в другой регион без риска быть изгнанным из учебного заведения.
         Выехали мы с подругой Ниной, тоже автором и исполнителем,  в четверг. Было самое начало апреля – конец первой декады его, если быть точнее. Я уже перешла в осеннее пальто, Нинуля в шубе ещё.  Мы сели на поезд. К вечеру следующего дня  вышли на станции Тайга, откуда утром должны были на электричке доехать до Томска. В Томске, кстати,  все уже ходили в лёгких плащиках…
         Не буду подробно описывать фестиваль, хоть и было здорово.  Мы жили в гостинице,  комнату с нами делили ребята из Сургута. Очень с ними подружились и всё время тусовались вместе.  Когда наступил  день закрытия, Нинон уехала, причём  ещё в первой половине дня – у неё, в отличие от меня, был обратный билет, а я осталась на заключительный концерт и прощальную пирушку. Потом была ночь песен, а утром  сургутяне уговорили меня лететь самолётом – всем вместе до Новосибирска, а оттуда уже разлетаться кто куда.
         Приехали в аэропорт. Билетов до Новосибирска не было. Немного посовещавшись, все вместе полетели в Нижневартовск. 
         В Нижневартовске в аэропорту шёл какой-то вялотекущий ремонт, и запах краски прямо таки шибал в нос, проникая до самых мозгов.  Ребята собирались путь до Сургута продолжить уже по железной дороге, а я справилась, летает ли что-нибудь до Перми. Оказалось – летает, но уже улетело, приходите завтра. Приходить завтра было особо неоткуда, перспектива провести ночь в прокрашенном аэропорту показалась малопривлекательной, и я взяла билет до Челябинска. Челябинск, конечно, совсем не Пермь, но уже Урал, однако… До самолёта было ещё много времени, а у сургутян до поезда ещё больше, и мы отправились гулять по Нижневартовску, а заодно поискать, где бы чего покушать.
         Сколько мы ходили, точно не скажу. Погода была совсем не как в Томске, даже не как в Перми. Противненький ветер и колючий снег в глаза не позволили нам насладиться архитектурными красотами Нижневартовска, если таковые и были. Питательной точки мы тоже не нашли и отправились обратно в аэропорт – провожать меня.
         Сидя в аэропортовском буфете и допивая чай, услышала голос диктора: «Заканчивается посадка в самолёт, следующий рейсом…». Как я подскочила! Пролетела контролёров, сунув на бегу посадочный талон, вылетела на лётное поле. Там три самолёта. Бегу к самому дальнему (те, что ближе, легче поймать, если что), добегаю – не тот. Следующий – тоже. Как говорится в одном из законов Мэрфи, всегда то, что тебе нужно, находится в конце списка. Мой самолёт стоял совсем недалеко от выхода, из которого я несколько минут назад пулей вылетела. Трап ещё не убрали. Врываюсь внутрь. Девушки-стюардессы, пропуская меня в салон,  прокомментировали: «Наконец-то прибежала! А то носится по всему полю со своей гитарой…». Хорошо, всё-таки, что Нижневартовск – не Пермь и не Москва…
         В Челябинске я взяла билет до Свердловска.  Ну а от Свердловска до Перми  я доехала уже поездом, переночевав у своих родных, которые всегда были рады гостям.
         Вот представить себе траекторию моего перелёта: Томск – Нижневартовск – Челябинск – Свердловск… Это ж такой зигзаг получается! Ни до того, ни после – такого проделать не доводилось.

***            
          Значительная часть перелётов  связана, конечно, с командировками. 
   
          Были как-то на семинаре в Новосибирске.  Билет туда мне оформлял  начальник нашего вычислительного центра, а вот обратными билетами занимался сотрудник организации, которая проводила этот самый семинар.  Ко всем участникам подходили и опрашивали, в какой город,  на какое число и сколько билетов надо взять. Я была одна, и мне нужно было лететь двадцать четвёртого июня, в пятницу… В последний день семинара ко мне подошла девушка из оргкомитета, протянула конверт с билетом, назвала номер рейса и нужное мне число.  Пятница, двадцать четвёртое.
          Утром той самой пятницы я собралась, в последний раз прошлась по Академгородку  и отправилась в аэропорт. Надо сказать, тогда в Новосибирске  было два аэропорта – старый и новый. Новый где-то далеко, а старый вроде бы чуть ли не в городской черте (так же, кстати, было и в Красноярске в то время). Я приехала в старый. Как вошла, сразу увидела, что там не только присесть, но и привстать особо негде. Но мне и не надо было – уже объявили регистрацию на мой рейс. Я без задержек прошла регистрацию и вместе с другими вышла на посадку. Стоим мы, ждём, когда нас к самолёту повезут…
           И тут  из здания  выходит сотрудница аэропорта и громко выкликает мою фамилию. Я вздрагиваю, подхожу к ней.  А она  протягивает мне мой билет: «У вас на двадцать пятое число…». Я теряю дар речи, а меня между тем выводят обратно в тот неуютный зал, где ни присесть, ни привстать,  и посылают к диспетчеру по транзиту. Я на ходу прокручиваю картины возможного развития событий, отмечая про себя, что в кошельке только рубль, предназначенный для оплаты проезда от Красноярска до города…
           Диспетчер по транзиту что-то рисует на моём билете и посылает меня… на посадку на другой рейс.  Нас в самолёте три-четыре человека. Мы взлетаем и садимся в Красноярске даже раньше того самолёта, в который меня не пустили.
 
***
          Однажды летела в командировку в Москву. Пройдя регистрацию, прошли на посадку. То есть, в закуток между залами с общей людской массой и лётным полем. Там мы довольно долго ждали.  Неподалеку от меня расхаживали какие-то товарищи с рогами – чьи рога, оленя или лося – не помню уже. Но довольно развесистые. В багаж их, понятно, не брали.
         Наконец, мы дождались. Подъехал автобус и повёз нас к самолёту.  Только мы устроились, только «рогоносцы» не без труда пристроили свой трофей на верхней полке для ручной клади,  нас вдруг с извинениями попросили покинуть самолёт.  Все в  полном недоумении начали  выбираться  из кресел и потянулись на выход. Опять автобус, опять «отстойник», опять ожидание, опять плывущие мимо рога…
          Никто нам, конечно, не объяснил,  по какой такой причине нас гоняли туда-сюда и обратно.  В конце концов – вылетели и прилетели.
 
***
          Когда летишь в самолёте с маленькими детьми – тут всё зависит от детей. Сейчас самолёты другие – и шум двигателей не громче, чем в автомобиле, и болтанка так сильно не ощущается, и нет того специфического запаха, который во времена моего детства и после него заставлял задержать дыхание при входе. Мой внук никаких неудобств не ощущал, когда летал с нами к морю в четыре года и потом в шесть и в семь, и вёл себя очень пристойно (если не считать того, что именно тогда, когда мы пошли на посадку и зажглось табло, он запросился по нужде), тем более, что всем детям в полёте выдали раскраски, паззлы, восковые карандаши…
         Однажды летела из Москвы ночным рейсом. Рассчитывала в полёте поспать и утром – на работу. Так бы оно и было, но через проход от меня ехала какая-то импортная семья с девочкой, которой на вид было лет пять. Хотя вела она себя так, словно ей не больше трёх. Она всю дорогу верещала так, будто её истязали. Причём создавалось впечатление, словно она прямо-таки давила из себя эти вопли через силу – попробуйте-ка покричать четыре часа от Москвы до Красноярска. При этом родители – полный комплект – что-то смущённо лепетали, уговаривали её на своём языке. Наша русская мать разочек рявкнула бы, и тишина бы восстановилась. Но здесь была совершенно иная история. Несчастная бортпроводница весь полёт скакала вокруг – то подушечку принесёт, то пледик, то водички попить… Может, ребёнок так панически боялся перелётов? Или привык дрессировать родителей… Так никто и не поспал. А утром на работу.



***
           Самая жуткая самолётная история произошла с моей дочерью Алисой.  В этой истории участвовала ещё Наташа, тоже моя дочь… Ну и часть труппы Красноярского Театра Оперы и Балета, в составе которой отправились они на гастроли в Астрахань. Летели через Москву. В Москве группа была вынуждена разделиться: часть летела одним рейсом, другая, примерно равная первой по количеству, через несколько часов – другим. Ну что поделаешь – не так легко отправить одним самолётом большой коллектив…
           Так вышло, что сёстры попали в разные группы. Алиса перед Наташиным отлётом отдала ей свою  куртку, которая не влезала в сумку и мешала в руках. 
           Когда Наташин самолёт уже сел в Астрахани, а до Алисиного было ещё довольно много времени, у Наташи зазвонил телефон, и потерянный Алисин голос попросил срочно заглянуть в карман куртки – нет ли там паспорта… Паспорт там был.
           Что было делать? Без паспорта Алису в самолёт, конечно же, не пустят…
           Спасло положение стечение обстоятельств. Первое – что промежуток времени между рейсами был достаточно большим, второе – что в этом промежутке уместился  рейс Астрахань – Москва, который успевал и вылететь, и прилететь в этом интервале, и третье – что среди пассажиров нашлась женщина, согласившаяся доставить и передать паспорт из рук в руки…
           Всё закончилось хорошо.