Неприкосновенный запас

Н.З.

Есть в Школе Романтических Историй,
где учат, как в раю устроить ад,
еще до классов и лабораторий,
любви подготовительный детсад.

Там в синих, мамой штопанных штанишках,
я, предлагая пленной стрекозе
в пилоты для побега муравьишку,
увидел в первый раз свою Н.З.

и, вопреки науке предстоящей,
ее кулич песчаный не разбил,
как должен был бы мачо настоящий,
а стрекозу, краснея, подарил.

Она ее, конечно, отпустила,
полюбовавшись, а затем, при всех,
мне даровала свой ужасно   милый
небесный взгляд и серебристый смех. 

И, потрясая золотом кудряшек,
сказала, что штанишки -
класс. Клянусь, 
я понял вдруг: она всех в мире краше
и я - молочный зуб даю! -  на ней женюсь.

Есть первая любовь, что не ржавеет,
есть поздняя, блаженная  любовь,
но вновь и вновь поэты не умеют
найти им рифму лучшую, чем "кровь".

Одна лишь наша детская влюбленность
не оставляет в сердце горьких мук,
а дарит волшебство и окрыленность,
как стрекоза, вспорхнувшая из рук.

И так же звездно, необыкновенно,
в далеком мегаполисе сейчас
живет она - мой  неприкосновенный
пречисто-светлой Нежности Запас.

А я штаны - рванину цвета моря -
так и ношу, не отдаю в утиль.
И мода мира, оценив лав стори,
сочла высоким этот верный стиль.