Посвящается Йоне Волах

Я уеду в Иерусалим.
 Этот город неисцелим.
Каждый гребаный пилигрим,
Император, любовник, сын,
Озверевшей  любви акын,
Крестоносец и Саладин -
Манекены его витрин
К богу рвутся на личный стрим,
Связи нет, на дворе хамсин,
Неба выцветший балдахин
Накрывает кроссворд руин.
Белый мул у ворот один,
Храмы out , а фейки in

У монахинь найду приют,
Кельи людям они сдают .
Пусть невесты Христа поют,
Целибат день и ночь блюдут,
Я себе откупорю брют
И, смакуя, за мой дебют
Одиночества выпью, good,
Подождут меня, подождут,
Те кто любят не пять минут

А потом повяжу платок
И вольюсь в городской поток
Босиком, не жалея ног,
Демагог и Магог, и Гог
На углу пьют морковный сок,
Зазывала кропит порог,
Пот стирая со лба и щек -
Ханаан-палестинский рок,
О, хабибти, у подоплек
Трактований полно дорог

О, ЙонА, о ЙонА, открой
Подсознания веер свой,
Бог к тебе приходил домой,
Был с тобою самим собой,
Одинокий, как все, живой,
Пой сказал тебе, щурясь, пой

Все слова написала ты,
Ты, заложница пустоты

На тфилинных ремнях на зайн*
Опускалась без блефа тайн

Шелест крыл твою тень спугнул,
Голубица среди акул

Знал бы Бродский кем занят стул
Он, зардевшись, сказал бы :
« cool”

Поводырь ты мой, поводырь,
Привела меня в монастырь
По дорожкам магнитных лент,
Вдохновения диснейленд
На голгофе поэта мне
Подарила, вишу в окне,
Допиваю судьбу и брют,
Пять минут, вечных пять минут

Зайн - седьмая буква алфавита
И фаллос


Йона Волах  - Поэт не вмещающаяся в рамки сознания