Шекспир. Сонет 86

Его ли гордый парусник стихов,
Спешащий за трофеем - за тобой,
Не дал моим созревшим мыслям слов,
И запер, как в гробнице роковой?

Иль духами научен он писать,
Как смертным не дано, и я умолк?
Ни он, ни духи не могли печать
Поставить на уста мои - замок.

Ни он, ни дух любезный, что в ночи
Нашёптывал ему другой сюжет,
Не могут приказать мне, мол, молчи,
Я из-за них не ведал страха, нет.

Он образ твой забрал для строк своих,
Тебя лишась, мой обессилел стих.



Оригинал Сонета 86 Шекспира и  подстрочник Шаракшанэ:

86
 Was it the proud full sail of his great verse,
 Bound for the prize of all-too-precious you,
 That did my ripe thoughts in my brain inhearse,
 Making their tomb the womb wherein they grew?
 Was it his spirit, by spirits taught to write
 Above a mortal pitch, that struck me dead?
 No, neither he, nor his compeers by night
 Giving him aid, my verse astonish d.
 He, nor that affable familiar ghost
 Which nightly gulls him with intelligence,
 As victors, of my silence cannot boast;
 I was not sick of any fear from thence;
 But when your countenance filled up his line,
 Then lacked I matter, that infeebled mine.

 **

Его ли гордый наполненный парус великих стихов,
держащих курс к этому бесценному трофею — тебе,
запер мои созревшие мысли в моем мозгу,
превращая для них в гробницу чрево, в котором они выросли?
Его ли дух, который духи научили писать*
так, как смертным не дано, лишил меня дара речи?
Нет, это не он и не его ночные сотоварищи,
помогающие ему, привели в замешательство мой стих.
Ни он, ни его любезный знакомый дух,
который еженощно пичкает** его знанием,
не могут, как победители, похвалиться моим молчанием, —
я вовсе не был обессилен страхом из-за них;
Но когда твоя внешность наполнила его строки,
тогда я лишился предмета, и это обессилело мои стихи.