Сергей Есенин. Часть 2

  Теперь о загадочной смерти Сергея Есенина. Ниже я вкратце изложу, но не всё конечно, это книгу можно написать! В свое время мне попали посмертные его фотографии, а потом и его маски (хранятся в музее Есенина в Константиново, но в запасниках), фото 26.
Есть конечно заключения следствия, есть результаты исследования комиссии, только известно, как у нас это делалось и делается, для меня это лицо человека, погибшего насильственной смертью. Когда-то у меня было стихотворение по этому поводу:

Он только что орал
И в скатерти сморкался
Какой-то половой
Затрещину схватил
Он очень мрачным был
И гнусно матюкался
И водку пил взапой
И плакал, и вопил

А вечером храпел
В постели в Англетере
И снился ему вид
С красавицей-рекой
А двое без лица
Скрутили и потели
Потом удар доской –
И Ангел улетел.

Затем, всего-то дел,
Повесили у двери
Зачем-то глупый шарф
На шею намотав,
Убийцы не спеша
По рюмке пропустили,
В Серегино лицо
Салфеткой запустив.
2015

Что собственно известно и каковы основные конспирологические версии.
    В конце ноября 1925 года Софья Толстая договорилась с директором платной психоневрологической клиники Московского университета профессором П. Б. Ганнушкиным о госпитализации Есенина в его клинику. Об этом знало только несколько близких поэту людей. Похоже, его там просто прятали, поскольку было возбуждено несколько уголовных дел, кроме того, возможно уже тогда началась охота на Есенина со стороны Лубянки. 21 декабря 1925 года Есенин покинул клинику, аннулировал в Госиздате все доверенности, снял со сберкнижки почти все деньги и через день уехал в Ленинград, где остановился в № 5 гостиницы «Англетер». До сих пор не понятно, почему в Питер и к кому именно он уехал? Там он встречался с Н. А. Клюевым, Г. Ф. Устиновым, Иваном Приблудным, Вольфом Эрлихом, И. И. Садофьевым, Н. Н. Никитиным и другими литераторами.
24 декабря 1925 года Есенин прибыл в Ленинград, поселившись в гостинице «Англетер» в номере 5. 28 декабря 1925 года Есенина нашли мёртвым в его номере его друг Г. Ф. Устинов с супругой. В момент смерти поэта дверь внутрь номера была наглухо заперта, её взламывали ломом. После взлома двери вошедшие друзья Есенина увидели, что номер был перевёрнут вверх дном, на шее лежавшего на диване поэта была подвешена петля, сделанная из разорванной простыни. На теле поэта были ссадины — на лице и на грудной клетке, пятна крови на полу, беспорядок в номере, скрещённые ноги и сведённая судорогой рука — вечером 28 декабря об этом свидетельствовало состояние друзей, увидевших его мёртвым. Последнее стихотворение поэта, написанное 27 декабря — «До свиданья, друг мой, до свиданья…» — по свидетельству Вольфа Эрлиха, было передано ему накануне: Есенин жаловался, что в номере нет чернил, и он вынужден был писать своей кровью.
Вскрытие тела проводил судебно-медицинский эксперт А. Г. Гиляревский 29 декабря 1925 года. В своем заключении А. Г. Гиляревский указал, что смерть Есенина наступила от асфиксии через повешение. Согласно версии, которая является ныне общепринятой среди академических исследователей жизни Есенина, поэт в состоянии депрессии (через неделю после окончания лечения в психоневрологической больнице) покончил жизнь самоубийством через повешение.
В 1970-е — 80-е годы возникли версии об убийстве поэта с последующей инсценировкой самоубийства Есенина, причем как правило, в организации убийства обвиняются сотрудники ОГПУ. При написании своего стихотворения (см. выше) я ничего о всех этих версиях не знал. Вклад в разработку основной версии внёс следователь МУРа, полковник в отставке Эдуард Хлысталов. Версия проникла и в массовую культуру: в частности, в художественной форме представлена в телесериале «Есенин» (2005). Сторонники этой версии утверждают, что, если детально рассмотреть посмертные фото поэта в высоком разрешении, то можно с уверенностью предположить, что поэт перед смертью был сильно избит. По их мнению, в пользу этой версии говорит известный факт: Сергей Есенин, с юности увлекавшийся кулачными боями, был достаточно сильным бойцом, который мог оказать сопротивление напавшим на него убийцам. Об отсутствии странгуляционной полосы на шее трупа Есенина (что ставило под сомнение версию повешения) свидетельствовал поэт Василий Князев, сопровождавший транспортировку трупа из гостиницы «Англетер» и видевший тело Есенина 29 декабря 1925 года в морге Обуховской больницы: «В маленькой мертвецкой у окна Золотая голова на плахе; Полоса на шее не видна — Только кровь чернеет на рубахе».
Версию об убийстве поэта поддерживал Станислав Куняев, написавший вместе со своим сыном Сергеем публицистическую биографию Сергея Есенина в серии «Жизнь замечательных людей»: «…я изучил все следственные дела, все ответы свидетелей по делу о самоубийстве Есенина, все медицинские заключения, прочитал массу неопубликованных мемуаров. … я не сомневаюсь, что он был убит. Достаточно просто опубликовать без особых комментариев все оставшиеся документы следствия, медицинского следствия и мемуаристов, которые в те дни описывали, как происходило следствие и в каком состоянии, с кем встречался Есенин…».
В 1989—1994 годах под эгидой ИМЛИ имени Горького была создана и действовала Есенинская комиссия по выяснению обстоятельств смерти поэта под председательством есениноведа Ю. Л. Прокушева. В состав комиссии входили директор НИИ судебной медицины Минздрава РФ, член-корреспондент РАМН, профессор А. П. Громов, главный судебно-медицинский эксперт Минздрава РФ В. О. Плаксин, старший прокурор Управления по надзору за следствием и дознанием Генпрокуратуры РФ Н. Н. Дедов, и целый список других судебно-медицинских экспертов, криминалистов и литераторов. Отчет о деятельности комиссии составляет сборник «Смерть Сергея Есенина», объём которого - более 400 страниц. Комиссия установила, что почти все версии об убийстве Есенина строились на критике центрального документа — акта вскрытия тела Есенина в морге Обуховской больницы 74-летним судмедэкспертом А.Г.Гиляревским. Версии убийства Есенина считаются поздним вымыслом или малоубедительными. А мне версия этой огромной комиссии кажется неубедительной, от слова совсем, а как всё это делалось и делается, и кто режиссер, мы прекрасно знаем.
   Место упокоения Сергея Есенина: Ваганьковское кладбище, участок № 17.
Обратите внимание на поэму «Черный человек». Тут мне довелось послушать Дмитрия Быкова, который считает, что личность Сергея Есенина в годами разлагалась, далее он доказывает, что это отражалось на его стихах. Да вот и нет! Пил, но стихи писал замечательные, писал до последнего своего вздоха.
Об одном пункте в приложениях, а именно, о рассказе Всеволода Иванова в пересказе Ираклия Андроникова, отдельно. О дружбе с Есениным в семье Ивановых сохранилось несколько историй. Эта история о том, как с очередного гонорара Есенин и Иванов закупили весь имевшийся в каком-то магазине сельхозинвентарь и хотели ехать с купленным в Константиново, дарить мужикам – землякам поэта, но на билеты денег уже не хватило. Т.В. Иванова вспоминает о том, что Сергей Есенин надписал свою книгу Вс. Иванову так: «Всеволоду – по гроб». Есенин начинал писать статью про творчество друга, но она осталась неоконченной.

Стихи Сергея Есенина.

Песнь о собаке

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звёздами в снег.
1915

КОРОВА

Дряхлая, выпали зубы,
Свиток годов на рогах.
Бил ее выгонщик грубый
На перегонных полях.

Сердце неласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную думу
О белоногом телке.

Не дали матери сына,
Первая радость не впрок.
И на колу под осиной
Шкуру трепал ветерок.

Скоро на гречневом свее,
С той же сыновней судьбой,
Свяжут ей петлю на шее
И поведут на убой.

Жалобно, грустно и тоще
В землю вопьются рога...
Снится ей белая роща
И травяные луга.
1915

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
1921

ПИСЬМО МАТЕРИ

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, —
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
1924

Собаке Качалова

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.

Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
1925


Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.
28 ноября 1925

ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек,
Черный, черный!

«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.

Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство».

«Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, —
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.

…

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.

Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.

«Слушай, слушай! —
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится. —
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет „она“,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую, —
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...

И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».

«Черный человек!
Ты прескверный гость.
Эта слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...

…

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И разбитое зеркало...
1925

Приложения (приложения – повтор из Части 1):
1. Ираклий Андронников о Сергее Есенине
https://www.youtube.com/watch?v=ZpmpO6gowhE
2. Зинаида Райх
https://www.youtube.com/watch?v=P3xYxq5EDGQ
3. Охота на Есенина.
https://www.youtube.com/watch?v=ydN5YpvSU7g
4. Дети Есенина
Дети Сергея Есенина. Беседы с Алексеем Казаковым Часть 1
https://www.youtube.com/watch?v=b-iveMAYKm0
5. Сергей Есенин и его современники. Часть 2.
https://www.youtube.com/watch?v=EymGZbmXxQg

Фото Есенина с трубкой.