Ореол

В плену стокгольмского синдрома,
В дырявой майке и трусах
Ходил Ванюша возле дома,
И вши роились в волосах.

Он пил водяру из горлища,
Читая матерный стишок,
А рядом стыло пепелище,
И было Ване хорошо.

Бродил он точно обезумев,
Смутив собой соседских кур,
Ванек мечтал о Монтесуме,
И рассуждал, как Эпикур.

Не знал он правда, Монтесумы,
И думал он, как червь в грязи.
Вонючий, пьяный, неразумный,
И ветер в черепе сквозил.

Что в волосах кусалась гнида,
Ванюша то не замечал,
И в нем не вызрела обида,
И он не мылся сгоряча.

В плену стокгольмского синдрома,
О коем Ваня наш не знал
Он изучал законы Ома
И провода ножом срезал,

Чтоб сдать их и купить бутылку,
Но тут стряслось такое зло,
Что прилетело по затылку,
И током челюсти свело.

А после он попал куда-то,
И с ним заговорил еврей,
Но Ваня наш сорвался матом
И на него, и всех людей.

Еврей, немного поразмыслив
И поглядев на лик Ванька,
Все осознал довольно быстро:
Такого - в рай, увы, никак.

И наш Ванек очнулся в луже,
Его низвергли небеса,
Конечно, был он им не нужен
В дырявой майке и трусах.

Причины не было иной же,
Подумал Ваня и побрел,
А ветер бил его по роже,
И цвел на небе ореол.

29.02.24