Какая жалость

Какая жалость входит в дверь
какая память на подвесках,
сермяжной, может ей поверь
иль образам в убитых фресках.

Природы белая тоска
вся в кружевах и обалдела,
а нити тоньше волоска
ворона рвёт, крылом задела,
чернеет кляксой на снегу
что ищет, небо посинело,
по тропке к берегу бегу
черкни строку пока без дела.

Корявые монастыри
молчат за берегом пугливым
их шапки, золота штыри,
занесены снегов курсивом.
У сердца собственный набат
под горло бьёт, в висках бомбило,
и око словно акробат,
срывает строчки у мобилы.

В век восемнадцатый побег,
прости, такое не бывает,
ты музыкантша, клавиш Бек,
кто паранджу твою срывает.
Зачем огонь, зачем мольбы,
мой мозг подозревает лихо,
ох затрещат сейчас чубы
иль отдадут, прощаясь тихо.

Собор открыт, звучит орган,
то “ Gloria” из мессы Баха,
какой же я в душе цыган,
обманутый морщиной страха.
А голос пел о чём то кротком,
орган легонько подгонял,
на клавишах рука сиротки,
обман письма я распознал.

Такая боль, посланье к Богу,
потом спустилась благодать,
священный Бах спустился к блогу,
теперь я знаю где страдать.