Бесчестье. Повесть. Путешествие по южному Кавказу

Я убил его вольной волею,
А за что, про что — не скажу тебе,
Скажу только Богу единому.
М.Ю.Лермонтов, «Песня про купца Калашникова»
О, злой ум и дары, которые обладают силой...
                Гамлет

Путешествие по южному Кавказу.

Бесчестье.

Повесть.

  По виду дежурного врача дочь Андрея Ивановича Алина и поручик Серов поняли, что Мойры обрезали «нить жизни» её отца, и Алина, уже не слыша слов врача, впала в обморочное состояние, едва удерживаясь на ногах, опираясь на плечо поручика.

- Вход в морг со двора, и вы можете забрать тело, как будете к этому готовы, - поспешил напомнить дежурный врач. Андрея Ивановича хоронили на сельском кладбище, на отведенном для православных участке. С соболезнованием пришли всего несколько человек, те, которые знали его жену Алевтину Сергеевну и купец Морозов, взявший на себя все хлопоты по похоронам. Пожилой протодьякон местной небольшой православной церкви, сутулый старикан с редкими, торчащими из-под клобука волосами, с тяжелым крестом на длинной цепочке, висящей на тонкой шее, дрожащими костлявыми руками держал требник и тихо шамкал отходную молитву над усопшим. Андрея Ивановича похоронили рядом с его женой Алевтиной Сергеевной, а рядом оставалось свободное место.

- Это место, наверняка, для меня, -  вслух произнёс купец Морозов с желанием, мечтая, хотя бы в загробном мире, встретиться душами со своей возлюбленной. За поминальным обедом изрядно выпивший купец ревниво, косым взглядом смотрел в сторону поручика Серова, при этом избегал вступать с ним в разговор. Поручик Серов не притрагивался к еде, только выпил рюмку водки, чтобы помянуть усопшего и, не желая слушать выпивших людей, которые начали суемудрствовать, встал и выйдя в сад, присел на скамеечку. Купец Морозов, заметив отсутствие поручика, тоже вышел в сад, встал напротив поручика и смотрел на него, как будто тот совершил мошенничество в отношении его, когда они заключали негоцию, а тот перехватил его долю.

- Я купец Морозов, друг семьи, и мне не нравится, что вы, молодой человек, флиртуете с Алиной,  для амурных похождений она еще юна, -  закуривая свою трубку, буркнул купец.
- По виду не скажешь, что вы купец, - начал открывать свой кладезь поручик, - стоит ли надменничать, тем более, кичиться, как придворный камергер, у которого за усердное раболепие отняли ключ с голубой ленточкой, и теперь он свою злобу срывает на прислуге за ослушание. Мое отношение с Алиной Вас вовсе не касается, Вас должно интересовать только, как и сколько урвать деньжат, что является неизменной мечтой купца - скупердяя,  тут уместно вспомнить некрасовские слова, теперь-то «к чему хандрить, оплакивать потери?», а? Вам не следует предаваться суесловию и суемудрствовать, наоборот Вы должны неустанно молиться на Велеса, чтобы он приумножил Ваше богатство, поверьте, это ведь проще, чем лезть не в своё дело, а то получается, как у великого русского Поэта: «смотри, как все пред ним спину клонят», - вставая, спокойно произнес Серов и ушел.
Серов удрученно смотрел в окно, где садовник кормил птиц в вольере, и сев за фортепиано, бегло, нервно начал исполнять одну из сонат Бетховена. Алина понимала, что он нервничает, и как-то нужно его успокоить.

- Ты, Валерий, когда намерен показывать мне своих любимцев - певчих птичек, а? - вдруг, подойдя к нему и положа руки на его широкие плечи, весело спросила Алина. Он обомлел от её слов и, удивляясь её изменчивому настроению.
- Прямо сейчас, - обрадованно произнес он, но Алина сама, обняв его за шею, начала целовать его в губы: право, это у меня впервые, и я не знаю, как это делать, - застенчиво прошептала она.
- Покажи, где здесь щур, о котором ты говорил, - осматривая птиц, спросила она.
- Да я тогда имел в виду домового, а не птицу щур, вот зеленая щурка, гордость Кавказа, красивая и певчая, - громко засмеялся поручик.
- Ах, плут некий, совсем запутал меня, боже мой, у тебя кладезь полный, наверняка, сама Менс постаралась, да?  - нарочито ударяя его тонким виноградным чубуком, смеясь, говорила она.
-  Вспомни Грибоедова, умный человек не может быть не плутом, а теперь ты выполни мою просьбу, составь мне компанию, и прогуляемся по магазеям, идёт?
- Идёт, - коротко ответила она. Он бегом пустился в дом, на ходу крикнув: я  скоро, моя звезда.

  Купец Морозов после непонятных, грубых слов поручика Серова никак не мог успокоиться.
- Это мое село, я тут хозяин и не позволю какому-то приезжему фендрику грубить мне, называя скупердяем, - выпивая остуженную водку, закусывая черной икрой и пахлавой, яростно говорил он служанке Ирине. Ирина, накрыв стол, начала одеваться.
- А ты, куда собралась идти, небось, опять шляться по магазеям, скоро совсем разоришь меня, или с кем-то амурничать, а? - пьяным, грубым зычным голосом крикнул Иван Иванович, начиная зевать. Ирина поняла, что сонные капли, которые она добавляла в водку, скоро начнут действовать и вызовут у него глубокий долгий сон и он окажется в объятиях Морфея. Она торопилась на свидание со своим возлюбленным поручиком Шиловым Сергеем, другом поручика Серова, который жил на окраине, на самом берегу реки, где стоял его особняк и являлся их чертогом любви.   
  Авторитетный сельский тать  Анзор, сидел в уютной комнате своего роскошного дома, который охраняли четверо его подручных, и от скуки играл в нарды с сыном.
- Хозяин, - обратился к Анзору зашедший в комнату один из подручных, - пришел купец Морозов, просит его принять.
- Просит, значит, примем, - не отвлекаясь от игры, ответил Анзор. Морозов его очень боялся, да и было чего бояться, за Анзором много убийств, грабежей, несколько отсидок и даже побег с  каторги.

- Давно не виделись, Иван Иванович,  - притворно обнимая его, произнес Анзор, - как ты меня вывез и помог схорониться, и я твой должник. Анзор добро помнит, расскажи, какие там у тебя проблемы, с кем ты не в ладах? -  шамкая, произнес он, обнажая гнилые зубы,съеденные скорбутом и властным знаком руки велел всем покинуть комнату.
- Проблем-то никаких, Анзор, - садясь на диван, начал купец, - наши дела купеческие, когда заключаем негоцию, а если не получается, тогда пускаем в ход шурум-бурум, стар стал, начал шебаршить, да ладно, чего жаловаться-то. Появился один фендрик, прямо-таки на пути стоит, а после смерти отца, с его дочкой, которая осталась одна, амурничает, ведь девице-то  еще пятнадцать годков-то только-только будет, приструнил бы ты его, Анзор,а? Серов его фамилия, наверняка, ты видел его шикарный особнячок, недалече от меня живёт, - жалостливо начал  купец.
- Я же должок должен вернуть, Иван Иванович, он навсегда исчезнет, а с девкой-то, что сделать, может, того? - сделав многозначительный знак. Купец только кивнул головой.

  Серов провожал Алину. Они дошли до её дома, и поручик, поцеловав её в щеку, стал возвращаться к себе домой. Вдруг его левое плечо сильно обожгло, ударила пуля, он, профессионально вытащив револьвер-самопал, несколько раз выстрелил в направлении звука, где, среди акаций, увидел силуэт бегущего человека и, тщательно прицелившись еще раз, выстрелил в него и услышал его стон. Попал-таки, - подумал он, истекая кровью, - и направился к кустарникам чилижника. На густой траве под кустами лежал детина с густой бородой. Пуля попала ему в левый бок, и рана оказалась смертельной. На шум выстрелов недалеко от дома, прибежала Алина, начала окликивать Серова. Из-за кустов она, услышав его слабый голос, побежала по направлению голоса. Он был ранен и истекал кровью.

- Валера, родной мой, что с тобой, и что мне делать?
- Ты порви рубашку, перевяжи рану и помоги мне добраться домой, там я сам займусь раной, - как можно спокойнее произнес он. Он откинул в сторону барабан револьвера и высыпал на землю пустые гильзы.
- Там, в потайном кармане брюк, достань шесть пуль, а то, он может быть не один, и подбери гильзы, пожалуйста,- велел он, заряжая револьвер. Дома он сам из шкафа достал металлическую коробку, взял готовый шприц с коричневой жидкостью, ввел в раненую руку, а потом пузырёк с прозрачной жидкостью с запахом спирта, полил прямо на рану.

- Теперь, Алина, вот спиртовые бинты, сделай мне, пожалуйста, как можно более тугую повязку, - и, наливая полный фужер коньяка, залпом выпил.
- Тебе нужно в больницу, Валера, прошу тебя, вишь, как сочится кровь? - плача, причитала Диана.
- Пуля из обреза и вышла наружу, навылет. Растопи камин и, вот видишь тонкую трубочку, накали её добела и направь в отверстие, где прошла пуля и просунь, только до конца, поняла?- доставая трубочку, произнес поручик, снимая рваную рубашку.
- Я не смогу это сделать, Валера, тебе будет больно,- разрыдалась она. Когда трубочка накалилась добела, поручик, зажав зубами деревянный прутик, сказал: давай, начинай, но Алина стояла в нерешительности.
- Я тебе приказываю, сделай это, - закричал он, - иначе погубишь меня. От запаха жженого мяса Алине стало плохо, но поручик не издал, ни единого звука. Она никогда не видела его голым, вся спина, грудь были в грубых шрамах и рубцах.
- Эти отметины от черкесской шашки и пули, вот, молодчага, моя сестра милосердия, - весело сказал он. Она начала целовать его шрамы, при этом, горько плача. 
  Ирина, служанка купца Морозова, вечером не могла не услышать выстрелы и, зная все его тайны, о которых он сам рассказывал ей, будучи пьяным, сейчас пришла сообщить что-то важное, имеющие отношение к покушению.

- На днях Иван Иванович сказал, что теперь этому фендрику конец, я встретился с дружками, с их главарём Анзором, и они обещали разобраться с ним, еще никому не удавалось так дерзко, безнаказанно разговаривать с ним, а за это придется отвечать. Я как услышала выстрелы, и сразу же поняла, это его рук дело, слава богу, что ты жив, Валера, пока он меня не хватился, хотя опять пьян, я должна срочно увидеть твоего друга Шилова и рассказать ему обо всем,- скороговоркой выпалила Ирина, не снимая чадру.
- Ты скажи ему, что я жду его, и пусть врача из больницы прихватит, чтобы тот осмотрел мою рану, хотя, все необходимые меры приняты, - тихо произнес Серов, огорченный рассказом Ирины. Ирина попрощалась, в сопровождении Алины вышла из гостиной, садовник проводил её до калитки, и она исчезла в темноте. Несмотря на лето, вечерами было прохладно, Ирина, не раскрывая лица, в чадре спешила к дому поручика Шилова. Приехавший врач, набрав в маленький шприц морфина, впрыснул в руку поручика: хоть на время, но он боль снимет. - Алина, возьми кошель и расплатись с уважаемым врачом за беспокойство, - тихим голосом произнес Серов, обращаясь к рядом сидящей Алине.

- У Вас скоро начнётся жар, оставляю Вам жаропонижающий порошок и, пожалуйста, Вам нужно обильное питье, это чрезвычайно важно для мочеиспускания, а если возникнут какие-то осложнения, то прошу сообщить мне. Надеюсь, меня отвезут домой, и кучер будет знать мой адрес, - укоризненно покачав головой, произнес молодой врач, пальцами еще раз ощупывая плечо и вокруг раны. После ухода врача сослуживцы Серова начали горячо обсуждать происшествие.
- Ты с нами, Алина? - спросил вдруг поручик, - если нет, тогда тебе не следует слышать, какие меры мы будем предпринимать в отношении купца, уверяю, что они будут жестокими.  Алина покраснела и нервно почти выкрикнула.
- А с кем еще, поручик Серов? значит, ты так и не поверил, что я люблю тебя, тогда мое пребыванье здесь лишнее, и я ухожу домой, - и встала, открыла шкаф, взяла свою черную шаль, накинув на плечи, направилась к двери.
- Её нельзя выпускать, господин поручик, - обратился к Серову один из молодых офицеров, - полагаю, что за ней тоже следят те, которых нанял купец, а потом мы вряд ли её найдем, и она может стать предметом торговли, когда мы начнём их уничтожать, - закуривая пахитоску, деловито произнес молодой офицер, выйдя на веранду.
- Тебе нельзя возвращаться домой, Алина, - произнес Серов, пытаясь еще раз убедить её, - они тебя могут выкрасть, тогда возникнет много проблем, - жестче сказал он. Но она, будто по наущению фатума, который тяготел над её головой, неотвратимо втягивал её в неизбежность, все-таки, направилась к выходу, и никто на свете не мог бы повлиять на его решение, тем более, остановить. Серов прекрасно понимал, что за её домом, наверняка следят и поручил молодому офицеру незаметно для неё проводить её домой и находиться поблизости.

- Нам здесь оставаться нельзя, я предлагаю поехать всем ко мне, а потом, сегодня же ночью, выкрасть купца и привезти в мой дом для допроса, выведать у него, кто такой Анзор и к кому еще он обращался, чтобы убрать тебя, и он, не выдержав пытки, не только всё скажет, но и покажет, а потом всех перебьем, - сурово произнес поручик Шилов.

Молодой офицер, скрытно сопровождающий Алину, прислонившись к калитке, раненный в грудь, стоял, истекая кровью. У забора лежал молодой парень, уткнувшись лицом в землю.
- Ты, надеюсь, запомнил, куда отвозил молодого врача, - спросил Серов у кучера Шилова.
- Да, ваше благородие, дом, где он живет, запомнил, - бойко ответил кучер. По велению поручика Шилова служанка купца Ирина увеличила количество сонных капель, которые она добавляла в водку. Купца тихо перенесли в повозку и накрыли сеном, и повозка, в сопровождении фаэтона, направилась к дому Шилова.

- Теперь пойди, узнай, куда они её увезли и что будут с ней делать, - продолжал ворчать Шилов, наливая себе полную чашу коньяка.
- Подождем, купчишка очухается и все расскажет, не суетись, Сергей,- успокаивал его Серов.
- Да я спокоен, только вот на ум приходят пушкинские слова: «упрямства дух нам всем подгадил», - мрачно произнес Шилов. Купца привели в чувства.
- Надеюсь, ты меня еще помнишь, купчишка, я же тебя предупреждал, со мной играть смертельно опасно, это по моему приказу тебя выкрали и привезли сюда, где тебя, злодея, ждут «танталовы муки», но сначала, расскажи, к кому ты обращался, чтобы убрать меня, и правдивый ответ спасет тебе жизнь, - садясь на стул, велел поручик Серов. Тут поручик Шилов из-за пояса вытащил ятаган, срезал пояс халата, оголив его тело, и острым концом сделал небольшой надрез на груди. Купец понял, что тут с ним они не намерены шутить, и взмолился о пощаде.

- Я ходил к своему должнику, бандиту, головорезу Анзору, чтобы он припугнул вас, не убивать же, а это уж его самостоятельное решение.
- Помнишь, где он живет, энтот Анзор?- вмешался Шилов.
- Как не помнить, на берегу реки в своем роскошном доме, могу показать,- произнес купец, а про его охранников умолчал. Они быстро нашли дом Анзора. Охрану жестоко перебили арбалетами. Алину нашли в погребе связанную. Анзора оглушили, и погрузили в повозку. Потом очнувшийся Анзор с чувством глубокой ненависти смотрел на купца, втянувшего его в неприятную, а может, и смертельную историю, в результате чего он оказался в плену.

- Ты, купчишка, садись за стол и пиши завещание, вот бумага, вот ализариновые чернила, перо, - развязывая ему руки, произнес поручик Шилов. Надеюсь, у тебя имеется печать или тамга, которой ты скрепляешь свою подпись при заключении негоции, или ты привык проворачивать свои делишки с помощью шурум-бурума, оставаясь верным мошенническим повадкам, да, еще вот что, если есть, тогда скажи, где ты ее хранишь, этим ты спасёшь свою жизнь, - посадив его за письменный стол, сказал Шилов.
- Есть у меня тамга, она хранится в сейфе с деловыми бумагами, - коротко ответил Морозов. Шилов вышел, чтобы спросить у Ирины, знает ли она месторасположение сейфа и ключа от него. Поручик Серов вместе с Шиловым страстно допрашивали Анзора в присутствии Ирины, которая уже привезла тамгу, после подписания купцом завещания в пользу Алины.
- А выкрасть Алину чья идея, и что ты в дальнейшем намерен был сделать с ней, а? - полоснув его грудь острым ятаганом, спросил Шилов. Пока Анзор собирался с мыслями, Серов попросил Ирину пригласить Алину, чтобы она сама слушала, что же её ждало в заточении.
- Я спросил этого шкурника, а как быть с девкой-то, он знаком показал мол, «того», то есть, пропустить её через своих охранников, - спокойно ответил Анзор, свирепым взглядом обводя купца. Дальше Алина не смогла слушать их разговоры, рыдая, поддерживаемая Ириной, покинула комнату.

- Боже мой, какая  я продажная отказалась, ослушалась предупреждения любимого человека,- и с горечью шепнула Алина и тут прав Некрасов: «ищешь ты покупного лобзанья, ты бежишь за продажной красой», вот так, она, поверив лукавым обещаниям купца, чуть не подверглась насилию. А он, Серов, знал об этом и, не предупреждая меня, дал мне понять, насколько я легкомысленная кисейная барышня, и вряд ли мне удастся смягчить этот разлад, - уткнувшись в плечо Ирины, рыдала это юная нереида.
- Завещание готово, твоя наперсница освобождена, теперь их ждёт геенна огненная, что с ними делать? Бросим их в музгу между скалами или утопим в мутных водах кровожадной Ехидны-Куры, а? - махая ятаганом, произнес по натуре безжалостный поручик Шилов. Серов не мог их простить и, выпрямив большой палец, направил его вниз, быстро вышел из комнаты своего друга, прежде, выпив полный фужер коньяка, начал раздеваться и только теперь осознал, какое бесчестие грозило Алине. В дверь постучали, он, будучи осторожным человеком, взял револьвер из-под подушки провернул ключ в двери. На пороге стояла Алина, которой не терпелось объясниться.

- «Повремени, дай лечь мне в гроб», - произнес он, вспомнив слова великого русского Поэта, но с сарказмом, и из его груди вырвался невольный гомерический смех.
- А ведь, Алина, я не жук - цветолюб  яркоокрашенный, живущей в гнилой древесине, и теперь обозначилась излучина, перемена, поворот в жизни по воле фатума, но как, же моя совесть? «Как совесть делает из нас трусов», как-то говорил один из героев великого трагика. Да, да, я жестоко ошибся, необдуманно, глупо изменил своим правилам - не влюбляться, если это произойдет, то безумно влюбить в себя эту девушку, возбудив в ней чувство любви, но, увы, я потерпел фиаско, хотя был очарован тобой, и все вышло точно  так, как у Пушкина: «случай разрешил мои недоумения», все оказалось пустым, призрачным, плодом воображения и химерной мечтой, и как тут обойтись опять без него: «быть может, это все пустое, обман неопытной души», а? я сам виноват, поддался искушению, а ты еще глубже ввела меня в искушение, и я не сдержался, и ты не престала искушать меня соблазном, используя мою доверчивость, легковерие, вселила в мое сердце печаль, и скорбь отвергнутой любви. Я же не зыза и все вижу, не люб я тебе, ты даже не попыталась разобраться в моих желаниях, чувствах и затеяла игру опасную, но на мне играть нельзя, вот и суть - гамлетизм с гамлетовской флейтой великого трагика.

После похорон Ирины, которая скончалась от скоротечной чахотки, поручик Шилов, насильно, обманным путем завладевший богатством купца Морозова, и жестоко расправившись с ним, то ли вследствие стресса после смерти Ирины, то ли по причине ворожбы морозовского клада, в его душе поселилось бесчувствие, равнодушие ко всему, превращаясь постепенно в душевную болезнь, и порой, ему казалось, что он медленно сходит с ума, какая-то невидимая сила упорно пытается расколоть его разум. А разум - подлец!Оправдает что угодно, утверждал уважаемый Достоевский.

- Да это же дух сброшенного в пропасть на скалы купца Морозова, - смотря в зеркало, ужаснулся он.
- Ну что, душегубец, насладился плотью сиротки, а? ха-ха, теперь-то с моим богатством, что будешь делать, а? над ним чахнуть тебе суждено, как Кощею. Ой, какое же мучительное умопомешательство ждёт тебя, сатанинский кипящий котел, бездна тартара, и ты обречен на вечные муки, как титаны, как Сизиф будешь камень катать. Ты помнишь изречение, если боги хотят кого-то наказать, то, прежде всего, лишают его разума, а?- усмехаясь, произнес дух купца и с гомерическим смехом исчез. Да нет его и быть не может, я отчетливо слышал хруст сломанных костей, когда мы его и татя бросили в пропасть на камни,- еще раз посмотрев в зеркало, подумал Шилов, но его рассудок  уже был задет галлюцинациями, фантомом, которые будут преследовать его, доведя до сумасшествия. Через неделю снова на зеркале появился дух купца.

- Что-то больше не появляется морозовский дух, - вслух произнес, смотря в зеркало,  поручик Шилов, - да это было видением, следствием перенапряжения после похорон Иринушки. Мститель, тоже мне, а ведь чуть не оцепенел мой рассудок-то, когда он, как призрак появился, думал, вот-вот аж выскочит, но не посмел, - сам с собой вслух начал разговаривать он.
- Кто не посмел, я? - вдруг услышал он сиплый голос купца и, оглянувшись, посмотрел в зеркало, дух купца сидел в его любимом кресле-качалке, истоурившись, выпученными глазами смотрел на Шилова.
- А я вобче никуда не уходил, - прошамкал дух купца, - мне тут удобно, а вот ты стал разговаривать с самим собой, это и есть начальный признак сумасшествия, давай, мы с тобой заключим негоцию, ведь я купец, ты возвращаешь мне награбленное, а я оставляю тебя в покое, идёт? - и снова гомерический смех.
- Зачем мертвому-то золотишко, тебя же нет? но интересно было бы узнать, что ты будешь со своим золотом-то делать, а?
- Дурень, вот так дурень, и невдомёк ему, что та ворожба, которая кроется в ослепительном блеске золота, таинственная душепагубная сила для таких корыстолюбцев, как ты, невежа, классиков ни хрена не читал, а Ирина мне во всем призналась, как ты, похотливый выродок, соблазнитель, её совратил, обесчестив, и где же твоя офицерская честь, сатанинское отродье, а? я-то вот встретился с ней, а тебя ждёт геенна огненная, ирод этакий, - качаясь в кресле, с хохотом произнес купец. Это было уже слишком, Шилов взял горящую лампу, снял стекло, нервно отвернув колпак с фитилем, при этом, случайно облив себя маслом, и со всей силой бросил в зеркало, горящие брызги масла мгновенно охватили мебель, ковры на стенах, а горящая лампа, от удара отлетая в середину комнаты, окатила брызгами горящего масла самого Шилова, воспламеняя на нем одежду. Он попытался в спешке скинуть одежду, когда это не удалось, тогда начал тушить огонь на себе, но тщетно, пламя со всей силой охватило его, и наблюдавшая за этой трагической сценой Эриния, богиня кровной мести, рожденная богиней земли Геей от капель крови при оскоплении Урана, вернувшая дух купца для возмездия, спокойно закрыла дверь дома, оставив Шилова в смертельных объятиях бушующего пламени, и довольная улетела в свою обитель. Прав был Ницше:Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины...

Окончательный вариант.

Февраль 2024г.  м.м.Б.