Инфернальная сущность. Повесть. Путешествие по южн

Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Все те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
Услышу ль вновь я ваши хоры?
Узрю ли русской Терпсихоры
Душой исполненный полет?
Иль взор унылый не найдет..
Пушкин, Евг. Онегин

Путешествие по южному Кавказу.

Инфернальная сущность.

Повесть.

 На долину с гор опускался густой туман, принося с собой прохладу, медленно стелился над рекой, окутывая своим холодным дыханием дома. Прохладный туман, опускаясь с гор на долину, смешиваясь с мерзлыми испарениями, создавал сырость воздуха, покрывая дома, деревья, молодую весеннюю траву инеем, всё кругом начало индеветь, что без сомнения наносило порой непоправимый вред цветущим садам. Обнимался иней с росой. Полная луна готовилась к рождению месяца и среди тысячи мерцающих огней, плавая по небу, укрываясь от чёрных туч Нефелы, искала убежище.

 Утро. За горами рождалась утренняя заря,"звёздочки-шалуньи в небесах горят", как говорил уважаемый Кольцов. Прохладный ветер, который дул со стороны гор, подхватывая туман, уносил его на восток.
Княгиня Диана Ленская страдала. Отвергнутая женщина, всегда обуяна злобой, что вызывает у неё чувство гневного раздражения, враждебности по отношению к мужчине, который отказал ей. Её мучило инфернальные муки, она была одержимой бурными страстями, демоническими, что есть инфернальная душа и следствия великого гнева женщины, как то говорил уважаемый Достоевский. Она в последнее время так и дышала злобой. Злоба душила её. Она готовилась мстить бросившего её князю Ремизову, который флиртовав с ней, исчез, ссылавшись на неотложные дела. Она, находясь в унынии, часто повторяла старое римское право:Is fecit cui prodest! (сделал тот, кому выгодно!). Она не смогла смириться тем, что он так обошёлся с ней, и решила отыскать его, чтобы отомстить.      

Наверное, мы все здесь затворники в своих поместьях, как монахи, давшие обет не выходить из своей кельи, жить в затворе, вслух размышляла она. И это его тоже утомило и ему захотелось вернуться в суетливую городскую жизнь. Княгиня Диана никак не смогла смириться с исчезновением Ремизова, ей было больно, что её бросили, и обуянная гневом женщина, села в карету и покинула село Шихарли, где гостила у подруги. Следуя по военно-грузинской дороге у ущелья реки Байдар, левый приток реки Чёрная, которая впадает в Чёрное море, пожилой извозчик не исправился с управлением каретой, и она опрокинулась, ударяясь о большую скалу. Извозчик, ударившись головой об стойку начал истекать кровью, а княгиня, уцелела, только отделалась лёгкими ссадинами, Она обреченно сидела на камне и с грустью смотрела на вершины снежных гор, оглядывала вся вокруг, надеясь на помощь.

 В ущелье, где охотился граф Медынский Антон Иванович, тихо журча, текла речушка, куда кабаниха с кабанятами пришли на водопой, и несколько кабанят под огромным дубом с хрустом поглощали прошлогодний желудь.  На водопой прилетали и каменные куропатки, которых местные называли кекликами. Отстрелив несколько куропаток на ужин, граф до темноты вернулся в домик, часть туш зарыл в снег и после ощипывания туши, выпотрошив, взял готовые деревянные вертела, насадил туши, чтоб приготовить себе ужин, для этого ему пришлось разжечь очаг, он старался успокоить себя. Растопил камин - камелёк, сел у камина. Налил полную чашу холодного коньяка и залпом выпил.

Вечерело. Снизу показался всадник в рубашке косоворотке, который недовольно цокая языком, в первую очередь освободил лошадей, кривым ножом обрезав ремни упряжки.

- Надеюсь, вы не ушиблись, сударыня? – бегло посмотрев на княгиню, спросил горец, поднимая извозчика.
- Кажется, нет – неохотно ответила княгиня, с опаской смотря на горца – не абрек ли.
- Здесь недалече мой дом, я щас же пришлю людей, - произнёс он, отрывая подол рубашки, чтобы перевязать рану у извозчика. Горец был молод, красив, как Ганимед. Тёплый весенний ветерок слегка трепал его русые волосы. Он привязал лошадей к карете и быстро  ускакал. Княгиня Диана из кофра достала фляжку с водой и прислонила к губам извозчика.

– Вот беда, чуть вас не сгубил, - посмотрев на поврежденную карету, с досадой произнёс он заплакав. Княгине жалко было смотреть на этого старого человека, и попыталась утешить его.
- Не плачьте, я вам куплю новую карету, - вытирая кровь с его лица, тихо произнесла княгиня. - Радуйтесь, что мы все живы, если бы не скала, то мы упали бы в пропасть и оказались бы в тартаре. Скоро прикатил щегольской экипажец  и фаэтон с откидным верхом с четырьмя молодыми мужчинами. Они оттащили разбитую карету в сторону от дороги, и усатый горец пригласил княгиню в фаэтон. Двое, взяв под ручку извозчика, понесли в экипаж. Особняк с колоннами, куда привезли княгиню Диану, был построен на отвесных скалах прямо над рекой Байдар. У ворот фаэтон встретил сам горец, который уже успел переодеться, и помог княгине спускаться.

- Я полковник, граф Медынский Антон Иванович, - галантно представился он.
- Мой полк расположен в Ленкорани, на границе с Персией. В настоящее время нахожусь на побывке.
- Княгиня Диана Ленская,  - протягивая руку для поцелуя, представилась и она.  - Я еду в Ленкорань. Медынский не стал целовать ей руку и ограничился рукопожатием, чем оставил в недоумении Ленскую. Граф Медынский провёл княгиню на второй этаж в гостиную, оставив её одну, удалился. Гостиная смотрелась, как музей: стены были украшены персидскими коврами, на которых была развешена  большая коллекция огнестрельного и холодного оружия древности ручной работы. Все они были инкрустированы, украшены узорами, изображениями из кости, металла, дерева, перламутра. На стенах висели картины фламандских художников, иконы, гравюры Ушакова. Изящно смотрелась коллекция амфор -античные сосуды яйцеобразной формы с двумя вертикальными ручками. Вся мебель была изготовлена в стиле интарсия. Верх обеденного стола была отделена яшмой, на столе стояла большая яшмовая ваза. - Служанка вас проводит в ванную комнату, где вы можете привести себя в порядок. Горячая ванна поможет вам избавиться от стресса, который вы перенесли на дороге, а потом будем ужинать. Постараемся на днях отправить вас в Ленкорань. Путь займёт один день, - заходя в гостиную, тихо произнёс Медынский и снова ушёл, оставив Диану одну. Он ей нравился. Что-то я стала, как кокотка, - думала княгиня, осматривая гравюры Ушакова. Мой любовник воспользовался моей уступчивостью и удовлетворив свое похотливое желание исчез. Меня очередной раз подвёл мой характер - женская мягкость и податливость. Теперь этот красавец. Где же то чувство сильного смущения от сознания предосудительности поступка вины, интересно было бы узнать, оно врожденное или когда я успела его приобрести? Всему виною горечь одиночества, точно, как у Баратынского: «томимся мы жаждою счастья». Антон Иванович ждал за богато накрытым столом возвращения княгини. По её просьбе камердинер Петрович, на шее которого висела связка ключей на голубой ленте - особый знак важности среди слуг, перенёс её кофр в отдельную комнату, чтобы она могла переодеться. Он мне нравится и, наверное, сразу же начнёт лапать меня и мне не удержать свое похотливое желание, - ломала голову княгиня. Лёгкое платье из муслина строго подчеркивало её стройную фигуру, особенно выделяя стоячие грудки. На столе на большом блюде еще дымились люли-кебав на вертелах, дополняя ароматным запахом жареных цыплят с овощами. В хрустальных графинах томилось вино, коньяк, дивно сливаясь в одно целое от света длинных свеч на тяжёлых персидских подсвечниках шандал.
- Благодарю вас, Антон Иванович, за вашу помощь, - садясь на мягкий стул со спинкой, тихо произнесла Диана.- Иначе нам торчать в этом безлюдном месте. Мне просто не повезло, да и жалко извозчика. Она благоухала, от неё веяло духами дикого жасмина, что не на шутку возбуждало графа Медынского, который был лихим сердцеедом, «Смолоду был он лихим сердцеедом», как говорил Некрасов. Ему очень захотелось отведать этот сладкий фрукт, больно уж она была смазливая, сладкая и спелая, как слива ренглот.
- Вам что налить княгиня? - сверля её  шаловливым взглядом, спросил Антон Иванович.
- Что и себе, Антон Иванович, - коротко ответила княгиня. А Медынский пил только коньяк длительного выдерживания в дубовых бочках из собственных виноградников.
- Надеюсь, вы скоро оцените вкус и аромат этого божественного напитка, - усмехнувшись, двусмысленно произнёс Медынский, наполняя хрустальную рюмку княгини.
- Я вам подарю бочонок 10 летней выдержки, насыщенный дубильными веществами, который имеет двойную перегонку и только из одних белых сухих виноградных вин. Уже после второй рюмки, Диана стала более раскованной - у неё язык развязался, и она пустилась в откровенность, мол, быть любимым – куда важнее, чем быть богатым. Ведь быть любимым – значит быть счастливым, но о любовнике промолчала. Антон Иванович боролся самим собой – с одной стороны похоть до невозможности сжигала его кровь, подстегнув вожделения, а с другой стороны, он не хотел совершать предосудительный поступок, заслуживающий порицания, осуждения, хотя кто посмел бы осуждать его решения в этой глуши, где было несколько домов и живущие там люди работали на него. Разум противостоял похотливому желанию. Но разум - подлец!Оправдает что угодно, утверждал уважаемый Достоевский. И он ждал. Княгиня Диана до еды не дотрагивалась, несмотря на уговоры Медынского. Она быстро пьянела.
- Вы, Антон Иванович, ждёте, когда начну пьянеть, и вы уложите меня на широкое турецкое канапе и исполните свое похотливое желание. Так? А я любви хочу. Вы провинциалы наивно-простоватые люди, и вы, граф, в этой среде лишились всего светского, превратившись в деревенского мужика, хотя наверняка вы получили хорошее образование, дворянин, офицер. Подумать только, вы даже меня не проигнорировали, неужто я вам нравлюсь, а? – с сардонической улыбкой начала открывать свой кладезь Диана. Её слова начало было сердить графа, но он терпеливо ждал, когда она, эта кокотка сама себя предложит. Конечно же, он разозлился и хотел нагрубить ей. Гамлетизм и его наказания флейтой, как можно судить о человеке, не зная о его душевных, нравственных качествах, не говоря о его внутреннем мире, как утверждал философ Биант? Ему хотелось остановить её, напомнив слова древнекитайского философа Лао-Цзы «Будьте внимательны к своим мыслям - они начало поступков», но промолчал. Я понял вас, кокетливая, легкомысленная резонёрка. Ваш злобно-насмешливый, язвительный тон, цинизм с начинкой сарказма, вызывающе-пренебрежительное и презрительное до наглости и бесстыдства по отношению ко мне, да, именно ко мне, который приютил вас, предложив вам кров. Да вы и есть киник, мизантроп - пренебрегаете нормами морали, нравственности. У вас отсутствуют внутренние духовные и душевные качества человека, основанные на идеалах добра, справедливости, чести, которые проявляются в отношении к людям. Но будучи воспитанным человеком, Антон Иванович промолчал. Он увидел в ней нечто вроде призрака, обман чувств, внушенное бесовское наваждение по суеверным представлениям, со злыми силами с целью соблазна, увлечь жертву, что-то дьявольское, сатанинское, о, злой ум и дары, которые обладают силой, как говорил Гамлет, что вызвало у него крайнее удивление, страх. Она напоминала ему одну из самых хитрых и амбициозных злодеек Шекспира-эффекта леди Макбет, стремиться как бы «смыть» с себя свое «бесстыдство», отмыться от «грязи», от совершенного «греха». Вдруг княгиня резко сменила тон и, вставая, одной рукой обняла Медынского за шею, а другой рукой начал гладить его большой фаллос - символ производительной силы природы. Граф неустанно покрывал поцелуями её белоснежное тело. Он, энтот сердцеед не торопился и, целуя её белоснежнее тело, чуть раздвинув её ноги в сторону, нащупав её усладу, он нежно с пальчиками раздвинув влажные лепестки, с трепетом, со всей силой вошел в нее, вызвав у нее вздох восторга, услаждая до первых петухов, при этом удивляясь, какая же она мужелюбивая. После бурной ночи Антон Иванович задумчиво сидел на берегу озера и смотрел, как мощные потоки ниспадающего горного водопада стремительно падают в озеро, образуя волну с пенистым гребнем над подводными камнями. Позор, бесчестье, стыд и срам так поступать. Я совершил поступок противоречащий требованиям морали, нравственности, ведь я её не люблю и никогда не полюблю, и как мужлан, удовлетворил свое похотливое желание, - корил он себя. Но она сама начала и я не сдержался. Нужно как можно скорее отправить её отсюда. Но княгиня не собиралась покидать его поместье. Видимо, ей очень понравились его ласки, и слушать об этом она вовсе не хотела. Она считала себя Брисеидой, которая находилась в плену у Ахилла, сына богини Фетиды. Конечно, граф Медынский такой прыти от княгини не ожидал. Как суетится! что за прыть! - говорил Грибоедов, наверное, по такому случаю.

- Меня отзывают на службу, Диана, – начал было лукавить Медынский за завтраком, прибегая уловке, - и я должен вернуться в вверенный мне полк в Ленкорани. Собирайся, ты ведь хотела ехать в Ленкорань, так? Она всё поняла и молча, стала собирать свои вещи. В Ленкорани граф Медынский, высадив её в центре и попрощавшись с ней, облегченно вздохнув, въехал в цитадель. Княгиня сдержала свое обещание – купив извозчику карету и обречённая, обуяна одиночеством отправилась к знакомой, которая должна была помочь ей в поисках любовника. Она тяжело переживала разлуку с Медынским, с которым ей было хорошо. Но он не любил её, как бы она не выпрашивала любовь. А Медынский вспоминая этот нелепый случай, успокаивал себя, вспомнив некрасовские слова: чего теперь хандрить-то, оплакивать потери? Что ему Гекуба и что он Гекубе, чтоб о ней рыдать, как говорил Гамлет…

Окончательный вариант. Январь 2024г. м.м.Б.