Кали-юга, или приз - Россия, часть 14

76. Счастье неземное.




   Под утро  она, наконец, уснула, и  снился ей сон, которого она не помнила,  тяжелый, но с хорошим концом, он ей, конец, и запомнился.
 
- Я получу счастье? - спрашивала она,  почему-то в глубине  души как зная, что это невозможно. Но вера-то верней, и от нее завсегда становится легче, даже если это плацебо.

- Ты его дашь!- ответило сновидение.

  Была пауза, как будто перед новой серией ненадолго завис компьютер.

- В чем же мое счастье? - потом тихо спрашивал кто-то. И мелькала только его какая-то неустойчивая тень, самого видно не было.

- Я сделаю тебя счастливым! - теперь отвечала решительно уже она сама.



                *****




  Гулял я как-то весной  по асфальту гавгафоских улиц,  вижу: идет на встречу мне  чудище диковинное, кардинально отличающее от других местных чудищ дикой необычностью, в огромных слоновьих ушах чуть фиолетового цвета и хлопает себя ими по шекам и ребрам, а в придачу еще и пьет кофе носом, простите, хоботом. Я  подумал: «Ни фига себе... Слон!», протер глаза, перенес потенциальные неприятности с левого на удачу в правом, хотел вспомнить Маяковского, но не смог ничего, кроме верблюда и лошади и того, что женщины и слоны не прощают обид.

- Как зовут тебя, прекрасный... прекрасное... - я вежливо проглотил стремное слово и,  так, на всякий случай, спрашиваю, - и какого ты пола?

  Оно остановилось и носком ножки тротуар линеит.

- Дюймовочка! - эхом из далекой молодости отвечает она, сняв все вопросы о гендерной принадлежности.

  Ну Дюймовочка, так Дюймовочка... ""Она"— это уже по нынешним временам не плохо!»

- Пошли ко мне... - продолжаю,- Завалимся в тюльпаны!

  А она:

- Я не могу так сразу...

  Хотел я сказать: « ты у мамы спроси...», но опять сдержался и присмотрелся как можно трезвей и пристальней:  и она оказалась просто  в карнавальном костюме,  в связи со светопреставлением 8 марта в кооперативе на  корпоративе.

- Я не могу так сразу... - повторила,- Но в тюльпаны можно!

- Гайде... - назвалась она.


  Коллеги, прости их господи, давно уже в глаза и за глаза  кликали меня Монте-Кристе, а она и вправду к кликухе клеится: вдруг оказалась одноименной гречанкой из известного романа, правда только на четверть, как позже выяснилось, но все-таки.


  Ну я и купил тюльпанов 108 штук, по сакральным индуистским учениям, из индустрии трех бабок с цветами.



                *****




   Гудела весна. Правда, пчел и шмелей еще не было, высоковольтных линий тоже, но что-то гудело, и кто-то в этом гуле говорил:


- Эллинизм, мой друг, витает в нас со времен Византии. Поэтому мы такие душевные и открытые, а западные языки в общем полезны только технически, не одушевленно,  - говорил  один, - сегодня они мертвы, как породившая их тень латыни, поэтому они наделили своих обладателей в конце концов эгоизмом, маразмом, рекламой и душевной чёрствостью.

- О сем знала и Цирцея, отправляя  Одиссея за запад, в царство мертвых! "Ты только не заходи в Англию и США! - умоляла она", ведь полюбила она его  согласно античным мифам", -  подтверждал его мнение другой,— Это темные мрачные царства лжи, кидалова и обмана только претворяют вход в относительно безопасное древнегреческое царство мертвых, но мы же по доброте душевной, поверили говеннымым западным уткам, чуть было не попав в их гнилое и топкое болото алчности и мещанства... Хотя коммунистическая партия неоднократно на протяжении многих веков только и делала, что не переставая предупреждала нас об этом.

- Поэтому нам дорог и близок светлый греческий образ жизни, а внешним врагам и внутренним недругам - протестантский или откровенно сатанинский уже. Ну что еще можно сказать о том царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом, - проговорил вдруг Есенин.

- Симулякры проклятые! - поставил точку первый, и разговор перестал быть мне слышим.



               

                *****





  Мир  меж тем вдруг выкрикнул:

- Алакшми!- услышал я явственно его старческий хриплый голос, - Стой же!

  «Может быть и правда не надо... -  вскользь подумал я, делая наоборот.»

- Алакшми! -  пока я еще окончательно не забулькал, кричал мир вдогонку.


  И гул стоял еще похлеще, чем от пресловутых шмелей и высоковольтных линий.

  «Послышалось! - однако внушал я себе, чтобы не испортить приключения, социалистический праздник все-таки.»



  И даже если бы я прислушался к сему сюрреальному гласу, мне не на кого было б переписать оставшееся по недосмотру Фортуны имущество, а впереди были более, чем десятилетние суды за придуманное Генеральной прокуратурой с подачи высокой шишки — правда, проигравший мне все предыдущие гражданские суды - за превышение должностных полномочий с грозившим сроком и конфискатом. И это после того, как все мои решения были окончательно утверждены Верховным Судом еще два года назад, и которые теперь тот же суд отменил. А тут еще и подляны венчаной бывшей  жены, на которую я под этим же роком переписал самое ликвидное имущество на сумму почти в три лимона лат, ну и  еще очень немало она мерзко добавила, стырив на доверии. Вот тебе  и пожили пятнадцать лет почти душа в душу. Итого, счастливая семейная жизнь обошлась мне в две трети козырной недвижки, древних икон и прочего движимого цветметавского барахла с каратовскими драгкамнями, попросила, я бы ей дал, правда, не больше лимона и наликом, а в преддверие посадки вообще могла бы быть благородней, ведь есть за что:  хорошего ей сделал больше   мамы, папы и других родственников и не очень вместе взятые  раз в десять, но это фигня - вот плевок в душу  переживался гораздо болезненней, как слоны натопали по ней,  а затем еще и обгадили. Конечно, всем хорошо известно, что "враги человека домашние его" или "героев часто убивает их община - как заметил Рене Жирар". Но они воспринимаются чисто гипотетически. Пока не шарахнет.

- Деньги — несовершенный символ Святого Духа и духовной жизни, - сказал загостившийся у меня Жирар.

  "Нет, сейчас скорее духовная жизнь - несовершенный символ денег, - подумал я, но не сказал, не захотел никого обидеть."




 Потом  попадались мне по судьбе  какие-то хлипкие и не надежные бабы или не хлипкие, но почему-то не очень привлекательные. И вот почти реальный  слон, наконец, посередь них явился. Ведь всем известно, что женщины делятся на пять семейств: падмы, раковины, слона, рисунка и оленя. И я подумал, что мне досталась серединка.



                *****


   Между тем, печальные и настырные думки все лезли мне в голову - бытовая археология  беспощадна!

   Если бы я оглянулся,  то увидел бы  сову, а что ночной птице делать в дневном городе? «Крылатые улетают, бескрылые ниспровергаются! - проговорил Кумарасвами.»   

  «Сова к одиночеству и несчастьям», - вспомнил я и, пользуясь случаем,  спросил:

-  Скажите, пожалуйста, как мне  дойти до эпоптики ?

-  Настоящие йогины  давно уже там! - ответил заместо Кумарасвами Горакшнахт, - Тока некоторые бездарности про то не знают и шастают тут из угла в угол!

   К этим горьким словам, захохотав и заухав, присоединился кайноотстой, уже сожравший все юги и пралайи  и, поглаживая необъятное брюхо, готовившийся  сожрать и меня вместе  с нынешней Кали. «Близится, близится время, и останутся от нас только рожки  и ножки с копытцами, да с тектитами в придачу, - думал  я и добавлял утешение:

   «Но может быть грядет и какой «беловой» период? ведь уже так смердит,  что глаза до слез режет, должен же быть какой-то упадок этого подлого мерзкого стрема? Открыли же горячо любимые нами англо-саксы институт технологий и человечности (окак!) для изучения Искусственного Интеллекта. Как  он будет существовать с нами, если мы даже между собой сосуществовать не можем?»

- Под сенью женщин на плечах! - ответил Пруст, и я повернулся к теме.





                *****



   Хорошо только  на Читтагонгских холмах, правда, неспокойно, ну это уже кому как те слоны и тигры.

-  Как достигнет совершенства тот йог, который не знает шести чакр, шестнадцати адхар, трехсот тысяч нади и пяти вйоман в своем теле? - насмешливо спрашивал меня Горакшанатх, а затем почтительно обратился  к Шиве.

- Разве может  этот человек  летать самостоятельно? - спросил он.

- Вверх нет!

- Пошли, Машка и Дашка! -  затем обратился Он к двум кобрам, и они заскользили вслед за ним в траве куша, потом, когда устали, одна обвила Его шею, а другая, поменьше,  плечо.

  "Да я, стыдно сказать, не  знаю даже санскрита, - подумал я, когда они  скрылись."

- Поможем! - услышал я вдруг словно в колоколе, Его голос.







77. Алебарды.





   Я как попал в Камелот.

   Громадный круглый стол был  буквально завален древними  бутылками, серебряными кубками и посудой из драгметаллов, колбами с алхимическим смесями и другими коктейлями. И еще многим, многим другим, что дорого большим и пылким рыцарским  сердцам.

-  Мы должны разрушить химеру  ЕС=СС как когда-то наши славные предки разрушили Римскую империю! Чтобы создать на ее обломках свободные и независимые монархические государства.

— Ура!!! - закричали вся братия и громко сдвинула большие серебряные кубки. - Смерть Олуху Шульца! - кричали рыцари.

- Смерть, смерть! - орали все они, даже оруженосцы и обслуживающий персонал.

   Многие, расчувствовавшись, стреляли в высокие сводчатые потолки из арбалетов и луков.

-  Бир-Бок на костер! - затем проскандировали одни.

-  Подпалим ведьму!  - дружно соглашались все, - Да здравствует комиссия по правам человека ООН и Святая Инквизиция! Долой нечистую силу и гендерное неравноправие!

   И опять сдвинули кубки по литряре объемом каждый. Выпив, плотно закусили: кто жареным барашком, кто молочным поросенком, кто  гусем в яблоках, все на больших и тяжелых золотых блюдах.



   Потом — для пользы дела было братание с монголо-татарами и скифами.


-  Путин! - объявил  глашатай.

-  Путин?  - переспросил Генрихъ, - Доставили или своим ходом?

-  Своим, своим! - заверила верная прислуга, -  Но только пока еще едет! Хотя в телескопы уже видно!

   Генрихъ встал, сразу же все смолкли.

-  Я уверен, что с ним все пройдет, как по маслу! Удача будет повсеместно на нашей стороне!  Ведь Путин - это Артур, Карл Великий, Ричард Львиное Сердце и Мерлин с Нострадамусом одновременно и даже в десять раз больше!

   Против этого, конечно, никто не возражал, а напротив:

-  Хотим в БРИКС! Хотим в  БРИКС! -  закричали все рыцари, даже сарацины.

   Тут в огромную дубовую дверь, увешанную геральдикой и рогами, робко постучали и затем не смело вошли Пизториус с другим Натой, вместе с ними еще и Бир-Бок.

  - А  хер Столтен... - почему-то нехорошо заулыбался хозяин, и  взмахнул белоснежным платочком в мелкий синий горошек.
         
   Троица, меж тем, надвигалась стремительно.

-  Где у тебя тут батут? - спросила ухоженная макияжем ни много ни мало на 30 тыщ евро(прикинь, как какая она в натуре страшная!)в день Анна- и-Лена.

  Генрихъ, право, не ожидал такого этикету.

- Пошли вон! -  взревел он, хотя в повседневной жизни  был чертовски вежлив, — Вон пошли!

  И тут тех захотели положить в голову выстрелом из лука тупыми стрелами, но промедлили малехо а Бир-Бок закашлялась, согнулась, тупая стрела пролетела мимо, а она чихнула, тряхнула головой и, каким-то женским чудом, испарилась, словно наваждение какое-то, не зря все-таки бабло под ноги ей до пояса немцы посуточно швыряют.

  Все  с сожалением  вздохнули.

  А один  из вышеупомянутых незваных гостей, правда, неумело, но всё-таки удачно с испугу и неожиданности отпрянул от тупой стрелы, его тут же   поймал  за левую ногу  отважный тамплиер и прибил за  край штанины, как трофей, на стену прямо под рогами. Другой же милитарист сильно похудел прямо на глазах у всех, и продолжил жить оставшуюся жизнь, дергая руками, стоя на месте, и подпрыгивая,  при хождении напрямик и  на поворотах.

  «Где же Олух Щульца?- думал принц, поглядывая на фамильные  золотые часы-репетиры позднего средневековья».

- Не изловили еще! -  как бы читая его мысли, ответил верный оруженосец, - Больно, гад, скользок.

  Принц спрятал в бардовый бархатный камзол репетиры и выпил не закусывая.

- Я ему за Путина все уши отрежу! - сурово пообещал он, как будто у Шульца ушей было несколько, верней, много, - Особенно, за Ленинские  потоки №№ 1 и 2!


  «Перестреляют на фиг всю головку футы-наты-нуты и за одно все ЕС=СС с молниями и крестами на эполетах! - ужаснулся я неподдельным ужасом.»

   Стало так тихо, что было слышно, как скреблись в средневековых подвалах рабы и крысы.


- Все свободны! - послышался вдруг голос командора, и я вздохнул с облегчением.

  «Спешит на секретную встречу с Владимир Владимировичем, - каким-то восьмым чувством угадал я и откланялся.»


  На выходе из замка загазованный немецкий воздух сильно ударил мне в ноздри.

- Не хило живете! - заметил я своим бывшим однокурсникам.

- Присоединяйся! - предложили они, мне же не хватало самую малость - титула.

- Я надеюсь это понарошку...  - пролепетал я.

  Они только криво усмехнулись. Я сел в авто и уехал восвояси.





                *****



  А из других дверей замка чуть позже выходили наши дипломаты.

— Жуликоватый народ, - заметил Лавровый, говоря о политике нынешнего германского правящего класса,  -  жестоковыйный.

- И не говори, - подтвердил покойный Квицинский, - Так тупы, что ничему практическая история их не учит. Нас, впрочем, тоже.

- Подарки  на Новый год вот запретили, - грустно сказала  Сахарова, - На радость мачехе-америке отменят последние мозги. Гринч-пикчи какие-то, гребанные похитители Рождества и Нового года.


- Да реально сатанисты ! - воскликнул Генрикус Инститор им  вдогонку, а  Шпренгер
добавил:

- Паранойшизофрения - это когда одновременно очень много мыслей и  позывов к действию в голове, но все неправильные. Претворяют эти безумцы  свои мысли в жизнь, им  и их не могучей кучке хорошо, а всем остальным плохо.





78.Быт и ануннаки.





- Как тесен  у вас Гавгаф, даже для мест пукания   не предусмотрено! - недовольно проговорил Энлиль.


- А латыши-то здесь вообще остались только в мультфильмах! - заметил Анубис.


- Страна рыбьих глаз и холодного моря! - сказал Энки.   

               


  А Танька все ходила  по головам да прыгала на членах.



- Она же наполовину покойница, упырь, зомби... - пояснил Анубис, наверное, чтобы меня утешить, - Ровно ходить не может и к тому же причмокивает, когда никто не видит. Я самолично наблюдал, как она шоколадные конфеты в супермаркете тырила просто из-за любви к искусству.

- Порядочность и честность — слишком дорогие подарки, чтобы ждать их от дешевых людей, - констатировал Энки.

  Брат смотрел на него, театрально склонив голову. Затем сказал:   


- Ну уронила себя, бывает... Женщины теперь сплошь неблагодарные и вороватые двуногие...Так уже было на самой заре нынешних тысячелетий, но, - и процитировал эпос, - "потом появился Мардук и махом разрубил Тиамат на две части, и человечество вздохнуло с  облегчением.»

 
  "Какой такой Мардук? - подумал я,- Неужели снова Путин?"





  Потом меня  спрашивал Энки, немного захмелев за солодовым и хмельным душистым шумерским пивом:

— Все те суды по инстанциям выиграл?

- Выиграл.

- Верховный твои решения утвердил?

- Утвердил.

- А потом через пару лет это  вступившее в законную силу  свое же решение отменил?

- Отменил.

- Я думаю,- сказал Энки,- что тебе неправовой пипец. А твоя жена это  предчувствует.

- Смотри, не переписывай на нее ничего, - добавил он.

- Не буду, - согласился я.

  И переписал. Мне показалось, что без имущества я буду не так для всех аппетитен.


- Честны ли и справедливы  судебные процессы у латинян?  - спрашивали социологи и  99,9 процентов латинян  ответили, то «нет».

- Это и не должно вызывать удивления. Мы знаем заказные дела в службах, знаем отношение прокуратуры к различным вопросам и, конечно, также решения судов.
Ежедневно мы имеем множество свидетельств того, что судебная власть зачастую некомпетентна, столь же часто коррумпирована, столь же часто политически ангажирована и вовлечена в политические игры, — дружно отвечали компетентные латинские люди.

- Права самого по себе уже нет, оно потерпело поражение - с какой стороны не возьми, даже лучшие  из известных мне юристов  нимало в него верят, потому что видят, как оно истлевает и разваливается на части, - заметил Жирар.

  С развалом СССР более-менее стабильный двухполярный мир рухнул, сдержки и противовесы исчезли, и мы покатились в мир насилия, лжи и разрухи.




                *****




  "Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его? - сказал пророк". Но Танька же всех обольстителей только слушала и в первую очередь свой паскудный внутренний голосок.


- Его посодют... - говорил он  ей.


- Посодют, - подтверждали доброжелатели, у нас доброжелатели, в принципе, остались одни и те же.


  «А, может, обойдется? - думала она, но через мгновения тот же голос в голове шептал, - Тырить  и - к мамане. И потом - гулять, гулять, гулять!»

 «Надо тырить, тырить! тырить! - молниеносно, как эсэмэска, - проносилось в ее голове  - А там — новая жизнь! - и ценности сами липли к ее рукам,  картины соскальзывали из рам, иконы сами вылетали из киотов.


  «Так вернее, тырить ведь - практически - себе от себя же самой, а кто ее - саму себя знает? - нашептывал голос, - и его  кто  знает: свой он или чужой, ведь чужие плохого не посоветуют.»

  «Будет еще лучше, чем беззаботная жизнь... - где-то над головой запели тимуровцы и заголосил горн, словно она пионерка какая-то. - Нет, я не пионерка,- решила она, расстроив, видимо, покойную бабушку.»

  В крупье, конечно в крупье идут честные и бескорыстные люди.

  И по картам судьбы - шестерка пик с семеркой бубен — она с переписанным имуществом  сбежала к новому мужу, с которым познакомилась, когда тот около в маманькинова двора, свой старый мопед починял.

- Он майор на зоне, - рассказывала она Милене.

- Нет у нас на районе никаких майоров, только одни рядовые и пару ефрейторов, - говорил Милене муж.

- Ну хоть что-то идет как надо, - отвечала  Милена.






               
79.Развод и новая фамилия.








  Майором тот действительно и близко не был, она это прекрасно знала, рядовым вертухаем он работал, но она все-равно за него замуж в три дня вышла, для пользы дела это было просто необходимо, так как он искренне и горячо пообещал и не переписанное изино имущество на уши поставить, Таньке преподнести и, потом, совсем заново и хорошо зажить с новой женой успешной жизнью до самого конца.

  Прежнюю жену с двумя малолетними детями он, конечно, от новой любови сразу же бросил, а спустя недлинное время Танюха отсудила ему ежемесячно минус два лата (неподъёмные деньги!) из и так мизерных алиментов прежней бедолажки.

  Он же, как и обещал Тане, привлек высоких умельцев низких дел, уже откинувщихся с зоны и умельцов, командированные оттуда  сюда на не вполне законную краткосрочную побывку, - ну у кого-кого, а  у вертухаев эти лихие криминальные связи бывают крепко схвачены. И проявились в моей жизни эти  хотя и не афишируемые корпорации да еще с ушлыми ментовскими служилыми на прихвате.

  Менты те нарисовались ранним утром, после того как мне выставили нехило  квартиру, появились они в четыре головки и разбитными голосами  начали сразу требовать у меня рецепты на снотворные и еще по-всякому прихватывать.

- Это вообще-то наркотические вещества,- сказали они вместо «здрасте», - за одно хранение их положен срок, - и рылись дальше в моих аптечках в поисках аспирина и цитрамона, наверное.

  Ну и пошли палки-перепалки.



- Я знаю, где  украденное, - наконец, сказал я, а они почти в один голос заявили:

- Не...  Там нет..

- Поехали, - предложил я.

- Никуда мы не поедем! - сказали они.

- На спор, что там. Если нет, то дам по три штуки каждому! - сказал я.

  Они переглянулись и немного замялись.

- Не... Не поедем...

  Тут неожиданно нарисовалась мама и прервала бесполезный торг. «Я как знала... Как чувствовала... Материнское сердце всё чувствует... Надо было прям ночью ехать... Прям сердце разрывалось... Я же бабка-угадка! А тут...»

  Как правило, редко кто появляется, когда надо, ведь кроме предчувствий есть еще мешающее «что-то». Отпрыск, например, вообще не появляется никогда.

  Какая-то беспросветная борзость стояла в ментовских глазах, а  у меня убытки еще на двеcти тысяч лат с хвостиком.

  Но как меняется люди: прям на неполный «раз»,  «два» уже не надо. Что еще недавно было женой, работой, стало теперь во всю стервой, грабежом и бизнесом.

  Страшно хотелось нажраться.

  Да. Ранее часто встречался я  со столичными антиками, некоторых  из них по несколько раз за текущую жизнь грабили на немереные суммы, и видео у них было с камер, и сами они конкретно называли «кто», но ни фига не выходило из этих следствий,  все так и закрывались по истечению срока давности. «Я бы всех на уши поставил! - думал я тогда.» Как бы не так! Ведь в действительности все не так, как на самом деле должно быть.

  Я был донельзя грустен, у меня было крутое похмелья, мне подсыпали в бухло какую-то гадость, как установила экспертиза в разы круче клофелина. На эту экспертизу меня повезли не отходя от кассы прямо в очередь, чтоб подольше было.





   
79. Свадьбы раз, свадьбы два... ну и так далее.






               

  На этом  их краткая — мента и воровки на доверии - совместная жизнь кончилась. И она опять официально вышла замуж, и так несколько раз за мою холостую трехлетнюю  жизнь, пока не нарвалась на одного, но уже плешивого. Тот вообще-то  был неплохим человеком: старушек через дорогу переводил, все городские стройки оглядывал хозяйским глазом, и т.д., а главное — за прошлой женой, которая уже несколько лет как   самостоятельно и скандально  бросила его, а теперь  вот померла на чужбине -  съездил в Англию и за свой счёт привез самолетом гроб с телом  покойной и, опять таки,  за свой же счёт похоронил. Так как больше никто  не поехал: ни родители, ни родственники, ни дети.

  Не знаю, как при таких душевных качествах он  польститься толи на мое бывшее имущество, толи на высокие аморальные качества Татьяны, толи на всё вместе, и на что польстилась она, но через несколько месяцев случился у них брак.

  Так долго в брак она  последнее время еще не регистрировала и, слава богу, что сожительства регистрировать не надо.

  Мать же всё только не переставая советовала:

- Гуляй, пока молодая!



                *****





  А как  целовались, как целовались они в  засос  предмедовые месяцы, и еще  долго после, и  по нескольку раз на день:  она драматично согнув  ножку в коленке и, оба, обвив друг друга ручонками  да перед оставшимися мне окнами в теперь общем дворе, да срубив  под корень - для лучшего обозрения - пышный куст сирени.

  Но разве можно весеннюю сирень рубить даже в крепости  чувств? Мне она стала ближе всех их крайне левых на самом деле.






   И жарили они с друзьями шашлыки на чудном берегу озера под березами, рябинами и дубами, и друзья восторгались какое богатое приданное лысый взял,  а потом Таня каталась на лодке, а ему вдруг стало страшно, что он может преждевременно овдоветь, и  он бегал вдоль берега  и кричал, мне очевидцы докладывали. А очевидцы те были самые что ни на есть очевидные.


- Дорогая, любимая, вернись!

  А она смеялась:

- Я не хочу быть с мужиком с детьми, который еще и женат!

  Он же принимал всё всерьез, может были выпимши?

- Я женат на тебе и это уже наш ребенок,- докладывал он, - прошлое не в счет!

- Это неважно... - смеясь, отвечала она.

  И плыла вдоль осоки по невысоким волнам.




                *****





   Умела она все ж таки пустить пыль мужикам в глаза, но это не дорого в условиях провинции стоит, и вообще никак и быть не может, а вот опять случилось. А за плевок в душу... Эх, блин! Как пел под гитару однорукий Паша на служебных дачах в моем далеком детстве: «Вы половые гангстеры-питоны, Когда научитесь людей распознавать? Невинных девушек  желаете вы в жены, А нарываетесь на форменную блять.»

  Наловчился же играть, как Маккартни, наоборот, а отсохшей левой шпарить по струнам.



- Новые любови, - проговорил Данте,- Новая жизть(ъ).

- Отрадны две вещи Для ихних сердец Блестящее злато И толстый конец. Поэтому, жены, Так злату вы рады, Но все же второе Сильнее вам надо! - продекламировал в тон ему Гете.


 "В условиях Кали-юги почти все идет через жопу, - подумал я, - В прямом и фигуральном смысле. И это, похоже, только начало."


- Женщина  грешит, мужчина воюет...- заметил Энлиль.

-... расте­ние питается, животное влечется, душа же всегда только мыслит... – в тон ему сказал Ситаж.

- Ладно! Дам я тебе за то хороший античный современный бизнес! - пообещал Энлиль.

- Премного благодарствую! - поклонился Ситаж и подумал: "Знание Бога и знание себя сопутствуют друг другу."


  А мной опять овладела бытовая археология:

 
  "...ведь благополучие со временем ставшее привычным стало восприниматься ею, как  личное  благо, дарованное не мной, а кем-то другим, скорее всего ею самой, утащило ее в болото, из которого я ее самолично когда-то и вытащил, но ей думалось, что  летит она сама, белая и пушистая."

- Гибни теперь в сетях порока, пташка!- прошипел за кадром гетевский  Мефистофель.

 Я вздрогнул, но все думал, все припоминал:

" К тому же она еще уж дьявольски усердно учила латышский... И вот оно что из этого попутно вышло, - мрачно вспоминал я, - Кавардак зачастую случался страшный, все легкое, включая носовые платки, шарфики, косынки, полотенца и салфетки, кружились по дому, как листья осенью, посуда улепётывала со стола, вылетала с буфетов и носилась  по воздуху до тех пор, пока не разбивалась на мелкие кусочки, мебель трещала и стонала, как живая, полы под нами корежились словно волны, а оконные стекла, потрескивая, самолично бились вдребезги - стекольщики на меня уже криво поглядывали -  острые осколки при этом как-то зло двигались по направлению к Таньке, затем образовывая вокруг нее звезду Давида из холодно блестящего битого стекла. Она не могла сквозь неё никак пробиться, падала навзничь и только тогда эта звезда ее нехотя выпускала, она же еще долго билась  в конвульсиях и судорогах, пытаясь удушить себя своими же руками. Все сопровождалось жуткими криками вперемешку с тяжелыми приступами обильной рвоты. Со временем, все эта жуть в метафизическом плане переселилась к ней в промежность, а  в ее глазах часто стали вспыхивать красные колючие огни, а потом сыпались, как от бенгальских огней, из потемневших зрачков желто-блакитные искры."

  И это было только начало! Короче, почти довелась девка до своего и моего цугундера.

  "Каак интересно,- думал я, памятуя Гёльдерлина, - скоро по-настоящему ёпнет!" 



  Я опять счастливо ошибался! Думаю (в  своем лично  случае) посредством  правильных знаний и -  до времени - экстремального опыта в человека входят понимание и силы того, к чему он на самом деле стремится.


  А стремился я на фиг отсюда, в лес.

- Мелкие пожизненные хлопоты  По добыче славы и деньжат  К жизненному опыту  Не принадлежат, - проговорил мне Слуцкий. Но не вослед.






80.В городе Сочи темные ночи, а в заграницах светлее или опять прощай, Гавгаф.





  Через некоторое время после свадьбы, видимо окончательно освоившись в новом доме, куда они только после работы и фестов приезжали, она начала вырубаться с его горячо  любимой  мамашей и не на жизнь, а почти что на смерть. Но разве могут жить  мирно две хозяйки одного и того же сына под единой крышей? Никак не могут, хотя и говорят, что могут, но не в этом случае! Рукопашных свойств его матери я не знаю, но Таньку можно было уже выпускать на бои без правил только так! Но ему-то, ему-то как любовь поделить между двумя любимыми? Вот он не так и поделил, а Танька его за неправильный выбор не простила, развелась и отомстила, взыскав алименты и, лишив всяческих надежд на свидания с собственным сыном, укатила с уже новым мужем в  Сочи, а потом, уже снова одна, в туманный Альбион.


  В  Сочах Татьяна за налик купила  трехкомнатную квартиру с видом на море и прибрежную сушу, устроилась зачем-то нянечкой (хотя если задуматься понятно "зачем") в детский садик, откуда спустя год ее почти тихо уволили  за непотребное поведение и непрестанные скандалы; затем некоторое время работала зазывалой в пабах Англии; потом в заплатанных трико с обвисшими коленками ходила с ведром и шваброй по улицам  и мыла полы у добрых бюргеров Германии, получая на бонус алименты от бывшего  препредпоследнего мужа. Потом там же вышла замуж по новой за дальнобойщика, с которым была замужем уже однажды  в Гавгафе, и стала жить на его зарплату, и получая социальное пособие от немецких властей. Очевидцы, их много по миру разбросано в самых неожиданных местах, не переставая  докладывают, наверное, чтоб мне веселее и интереснее было. Судя по их описаниям напрочь ей башку снесло. Где деньги, Тань?!

  Ну а дочка её работает парикмахером в Англии. А что случилось, что не вместе?  и вне правового поля?

   

  Страшненькие, почти комедийные и совершенно ненормальные  карьеры! Усраться и не жить.





80.Милена.


               


   Я как-то защитил в судах вырастившую ее тетку от возврата Милене же Милениных денег в нехилой сумме более, чем сто тысяч зеленью (без ссудного процента), данных в  рост под теткину кооперативную прибыльную торговлю шмотьём. Короче, вмешался я в эти родственные отношения в ростовщичьих тонах,  когда Милена с мужем еще скрупулезно считали и пылко определяли набегающие день ото дня растущие, как на дрожжах, козырнейшие проценты.

- Денежки,  наши денежки … - говорила она со слезой в глазах и голосе мужу.

- Что плакали?! - спрашивал он в нервно, держа в руках чуть ли дымивший от  пылающих сумм куркульлятор.

- Нет пока еще... Но у меня нехорошие предчувствия... - отвечала она со слышимым воочию сердечным и зубовным скрежетом.

- Ты поплюй через левое плечо три раза, чтоб они не сбылись, - силился шутить муж.



  Но вот надвинулся потьмухой тот роковой черный день.


  Милена могла бы и не говорить, по ней самой было все видно.

- Плакали... -  тяжело выдохнула Милена. - Может хоть основную сумму отдаст...

  Но та тетка была уже еще той гадиной.

  Муж долго печально смотрел Милене в глаза, тоже чуть не плакал.

  То были действительно немалые потери, особенно в мечтах.

  Я про эти родственные ростовщические отношения, как и про лично самих заимодавцах и заемщиках тогда и близко не ничего не знал, а если бы даже знал, к чему мне отказываться от  защиты прав и свобод совершенно незнакомых мне, с виду приличных людей? Таких истцов и ответчиков было вокруг хоть отбавляй.




  Хотя мне до боли  знакомы всяческие обманутые ожидания,  особенно, несбыточные, я и сам строил планы: в начале нулевых отойду от дел, сделаю ребенка и займусь в этом чудном месте, на огромном черном плоском камне на самом берегу озера, наконец, йогой и буду воспитывать наследника, средства теперь почти все материальное позволяли. Ну вы знаете, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

- Раны ума, - сказал Плотин.


               

  Короче, стала Милена ко мне относится, как будто я, а не тетка,  присвоил себе её бабки, виду, конечно, не показывая, втихаря. Человеческая природа слаба и в своей слабости завсегда ищет других виновников.


  И  в лукавой женской природе копошится необъятная жажда мести, - особенно, когда к невиноватым, - и ищет она сильный, подчас неуправляемый, просто стихийный выход.

  Познакомившись с Татьяной как бы случайно на бухгалтерских курсах, она умело и ловко обрабатывала ее, никогда, впрочем, не выходя за рамки приличия и мило улыбаясь нам обоим.   



                (Продолжение следует)