Из новой книги Вне времени 1

СВИДЕТЕЛЬСТВО
               
                Мне голос был…
                Анна Ахматова

Не было голоса, ангелов тоже не было,
и прочих чудес сподобиться не пришлось.
Не шелестел мне тайны ветром колеблемый
чуткий тростник, но однажды сдвинулась ось
мира земного, привычного, мира трёхмерного.
О, как пылал над Волгой вселенский закат!
В волнах качалось облако алой галерою,
солнце дробилось алмазом в мильон карат.
Я – на борту судёнышка, малого, белого.
Что я такое? – чёрточка… точка… ничто.
Что же со мной это чудо безмерное делает?
И поднимает меня до небес – кто?..

Жизнь продолжалась, скрипела телега по-прежнему
вдоль колеи обычной, но было уже не так:
непостижимый Некто мой путь отслеживал
и надо мною затеплил незримый маяк.
Было слово «Козельск», в ночи меня разбудившее,
было крещение в Оптиной, был монастырь,
были Святая Земля и первое четверостишие,
и привычен, как воздух, стал Опекун-Поводырь.
Что я теперь? – да всё та же чёрточка малая
в Книге Жизни… Ликует живая плоть.
Там, в небесах, пылает галера алая
с моим стихотворным свидетельством:
Жив Господь!

2016

БАЛЛАДА О ЯБЛОКЕ

Стояла я у жизни на краю.
Казалось, всё значительное – в прошлом.
Кончался век, трагический и пошлый,
впитавший неприкаянность мою.

Жалелось о пустой растрате сил,
о невозможности прыжка над бездной,
о невместимости картины звездной…
Бог к трапезе слепую пригласил.

Среди на праздник званной голытьбы,
такая же никчёмная, как прежде,
не облачившись в брачные одежды,
я взять реванш хотела у судьбы.

Не Ты ль, Господь, провёл меня сквозь строй
лишений больших, чем когда-то были?
И вот стою, осыпанная пылью
кривых дорог, с ободранной душой.

Стою, как обгоревшая свеча, –
мне с обоюдоострого меча,
подобно яблоку с оскоминой печали,
скользнуло Слово, бывшее вначале:

 – Будет искренне перечить
горечи в твоих стихах
тот, чьи сладостные речи –
кости в крашеных гробах.

Будет петь, что, мол, спасётся
всякая земная плоть.
Кто иудою зовётся –
тоже. Милостив Господь!

В глубине души лелея
этот козырь всех веков,
будет смазывать елеем
путь-лазейку для грехов

и тебе шептать лукаво,
нагоняя тёмный страх,
мол, присвоила ты право
мерить судьбы на весах.

Не ищи, куда бы деться,
спрятаться в какую щель.
Помни тихое из детства:
– Я с тобой. Не бойся, дщерь.

2015

АМEN!

        …побеждающему дам вкушать
        сокровенную манну,
        и дам ему белый камень
        и на камне написанное новое имя…
                Откр. 2:17

На берегу. Одна.
И разве кто заметит,
как загорчит солёная волна,
когда я кину из сердечной клети
горючий камень с дерзновенным «На!».
И канет слово – слабое мельканье
…ни звука… ни следа…
всё та же отрешённость в океане,
и холодна вода.

Огромно, обло зло.
Стоглазо и стозевно.
И даже если весь земной народ
обрушит камни в стынущую бездну,
там, в глубине неисследимых вод,
зверь, обречённый с самого начала
на поругание в конце времён,
от мощи человечьего отчаянья
не дрогнет и хвостом.

Как пусто всё кругом
…ни манны… ни имён…
Одна. На берегу.
Опять бросаю камень.
А надо мной чуть различимо: АMEN!

2015

***

Живу побирушкой у Господа Бога –
то фразой утешусь, то словом, то слогом,
а если заблещет звонка и чиста
алтыном строфа на ладони листа,
замру от избытка нежданной удачи
и тут же на новые рифмы истрачу

2015

ЛУКАВЫЕ ВЕРИГИ

Мне не даются в руки «звёзды с неба» –
дай Бог достать до нижних облаков.
Вот ветер налетел – и был таков...
тот, что верхушки тополей колебля,
змеиным языком нашёптывает сны –
неверный отзвук звёздной тишины.
И знак за знаком на листе пустынном
рисуется сомнительная вязь:
приманивает – он! – воздушный князь
копейкою – не золотым алтыном.
Тесны вериги... всё равно пишу,
к лукавому клонясь карандашу.
Надеюсь – вдруг звезда звезде прошепчет
божественный глагол... и станет легче.

2015

В КОТОРЫЙ РАЗ

Ветра шквал налетел и стих,
бросив наземь семян пригоршню.
Слово зА слово – новый стих
прорастает… горше и горше.

Продираюсь сквозь горечь слов,
представляю райские кущи,
где обещанный пир готов
Только заросли гуще, гуще…

Запах плевел давно знаком,
воровской рукою посеян.
В сотый раз выхожу с серпом
и срезаю гибели семя.

2015

***

Забываю зажигать лампаду
и молиться вслух перед едой,
не умею на колени падать,
притыкаясь к полу головой.

Ни молитвой, ни постом, ни бденьем
не сильна ослабленная плоть.
Я стяжаю дух стихотвореньем –
не Твоя ли воля в том, Господь?

Если не Твоя – замкнитесь звуки!
Но припоминаю, что уже
я просила это… Мне порукой:

нищий духом будет да блажен.
Звук летит – протягиваю руки,
самая блаженная из жен.

2018

БЕЛЫЙ КАМЕНЬ

        Ах, ни одна душа ещё не вынесла
        Бесследно этой дьявольской игры.
                Наталья Крандиевская

Переступаю точку невозврата,
догадываюсь, как опасен путь.
Течёт река в безбрежное куда-то –
скажи мне в утешенье что-нибудь.

– Речь-речка, слово-слава, вор и ворог, –
река всё говорит и говорит…
Баюкает чужого звука морок,
а свой, родной, таинственно молчит.

Не проверяет ли меня на верность,
на различение добра и зла?
И судьбы стихотворцев – не пример ли?
Но гордиева не рассечь узла.

Дай Бог понять незадубевшей кожей,
лишь запоют стихи с молитвой врозь.
…Мой белый камень будет в реку брошен,
когда враньём вобью в Распятье гвоздь.

2017