Глава 18

Увидев Шаха, Света сразу поняла, что это «человек». «Человеком» в преступном мире называются серьёзные люди, делающие все справедливо и правильно по незыблемому укладу воровской жизни, по «понятиям». Сами «понятия» — это закон существования параллельного мира субкультуры гангстеров и отщепенцев, большей частью они не писанные. Десятками лет передавались из уст в уста с толкованием в личном опыте. Воры и грабители создали эти законы, чтобы выжить. И не только. Свод специальных правил преступной жизни навсегда намертво отгородил их мир от мира обычных людей, не говоря уже про полицию. В той или иной форме эта субкультура есть во всех странах, разобраться в ней постороннему человеку трудно, подчас невозможно. Если переводить «понятия» на бандитский язык, то «человек» это реальный пацан.
 
Ну и что? Света отбывала за мошенничество в Татарстане, сама она выросла в Казани на улицах, девственность потеряла в 15 лет, отчим, маме никогда не говорила. Поэтому слова «Тяп-Ляп», «Такташ» и «Киноплёнка» были для неё родными. Пугало ее то, что киллер отбывал свой срок в Хабаровске и Чите по делу самой большой преступной группы в России организованного сообщества «Общак», сфера влияния которой охватывала миллионы километров. Куда да неё было любым казанским. Активы этой ОПГ в золоте до сих пор тщательно хранятся в банках Сан-Франциско, где за ними в оба смотрят американские армяне. Самый влиятельный полотенец «Общака» в настоящем центре дальневосточного теневого бизнеса Хабаровске был Сергей Меркумянцев, армянин по национальности. Сам Шах Свету не пугал, много таких видела.
 
Ну и что, что каратэ, что афганец? Сейчас у кого калибр больше. Пугало, если на него наехать, на них, узнать, кто они, посильнее накатить, приедут пацаны с Дальнего востока и Забайкалья. Эти разбираться особо не будут, народ дикий, сунут пику в бок и пока. Свои у Светы были, она им платила двадцать процентов с парикмахерской, но из татар связываться с ребятами Джема или Иконы, Олега Иконникова не хотел никто, убьют. А Света хотела жить, и жить хорошо. И ненавидела при этом всех москвичей и москвичек. Про полковника Света не знала ничего. Тот же «Общак», узнав про полковника, отказался бы связываться с ним. На Земле не бывает побед, если с Богом тягаться.
 
Поэтому она сделала вот что. Попросила свою крышу подождать. Она долго сидела в их машине под окнами Инны. Они были тёмные, нигде не горел свет. Телефона спортсменки у неё не было, взять его у Оли она не могла, это насторожило бы Шаха. Инна вдруг исчезла!
 
- Может, она и правда на югах? - спросил Равиль. Его голова была вся в шрамах. В шрамах было и тело Шаха. Он время от времени устраивал себе «шахсей вахсей». Ритуал самобичевания в день Ашура, которому он научился у Массариха, когда был в плену. Это целый ритуал! Шииты наносят себе увечья острыми предметами, страдают, терпят боль. День Ашура день скорби, в этот день в сражении погиб внук Пророка.

В боли есть свои прелести, Хан бил себя крест- накрест по лопаткам зоновской плетью, сделанной из скрученных электропроводов через голову и по рёбрам. Такой плетью наказывают на сходках отступников от «понятий». За серьёзный проступок, «косяк» могут запросто запороть насмерть. Смотря, кто бьёт. Если бил Шах, здоровые блатные мужики падали после второго удара как подкошенные, после третьего упал бы Синий.

В день Ашура пророк Иосиф вышел из тюрьмы, Иисус, Господь наш, вознёсся, а Соломон стал царём. В этот день постятся сунниты и читают свои древние письма иудеи, радуются христиане. Равиль себя не бичевал, в Казани на районе он устраивал «шахсей вахсей» всем другим, когда как с попеременным успехом. Погоняло у Равиля было «Алигарх», ему вечно не хватало денег! Где-то жене много отдал, где-то проиграл, где-то подвели коммерсанты.
 
Транспортный вертолёт трясло, через открытый люк внизу был виден Кандагар. Не город, а сама провинция. Зелёные долины, глинобитные постройки, арыки, в которых наливались светом, саттическим абрикосы и виноград. Из учебки снайпера ВДВ попадали в Эдем! Протяни руку, бери все дары природы! И мины, оазисы сразу взлетали на воздух. Сейчас на базу везли тех, кто их минировал.

Духи сидели с закованными наручниками сзади за спиной руками, все в тюрбанах, белуджи не пуштуны, рубашках и жилетках напротив люка, пять человек от шестнадцати до шестидесяти. Кроме самого молодого, остальные все были с бородами. Из двери в кабину пилотов вышел старший лейтенант Сидоренко. Под шафе и слегка в комбезе, верх его был спущен. На волосатой груди десантника висел на шнурке православный крест с Христом. Пилот в шлеме показал из кабины большой палец. Он поставил руль вертушки на середину в нейтральное положение.

- Зависаем? - Сидор кивнул. Биря, сержант-морпех, прислонился к стене вертолёта. Морпехов в Афгане было мало, прикомандировывали к десантникам. Бирч снял с предохранителя «Калашников».
 
- На первый, второй рассчитайсь! - засмеялся Сидоренко. Афганцы что-то пробормотали. - Что, не умеем? - Саша засмеялся. - Не знаем русский? Сейчас будем учиться готовиться к полётам! Не хочешь, научим, не можешь, заставим! Шах? — Младший сержант Шахиджанян стянул с правой ноги сапог. Из-за близости к начальству у него были не портянки, а самые что ни на есть буржуйские американские термоноски. Прохладные в жару, тёплые в холодную погоду. Ноги в них почти не потеют! Он взял за стопу ногу двумя руками, подтянуло к груди, покачиваясь. Повращал стопу вправо, влево, потом колен. Потом махнул стопой два раза в воздух. Басмачи переглянулись.

- Разогрелся? – голос у Сидоренко был весёлый.
 
- С детства начал, - сказал Шах. Говорить приходилось громко, двигатель. Первый удар, лоукик сверху вниз с проносом киллер врезал самому старшему минёру, тот сидел ближе всех к нему с правой стороны. Душман был мёртв ещё до того, как вывалился в люк. Сверху вниз как топором, набитый подъём ноги. И об макивару и палками накатывал. Второй прыгнул сам:

- Аллахуакбар!

- Салам, - сказал Биря ему вслед. Он внимательно за всем следил. – Алейкум!

Мальчишка стал то плакать, то смеяться. Наверное, сошёл с ума? Все уже растворились в пустоте, а он ещё жив, орлёнок! Биря посмотрел на ротного.
 
- Давай! - Саша отошёл в сторону. Морпех коротко долбанул из «калаша», пацан ровно качнулся. Шах провернулся на сто восемьдесят к пленному спиной, пнул ногой. Тот ушёл назад, тоже лёг на спину и соскользнул в люк вертушки. Пространство поглотило тело. Саша постучал в кабину кулаком. Русский «аллигатор» стал набирать высоту.
 
- Не довезли? - спросит потом дознаватель военной прокуратуры Туркестанского военного округа капитан Шагин. — Значит?

- Но солдаты, упавшие с неба, отступить только в небо могли, - ответит ему капитан Сидоренко. Капитан есть капитан!
 
- Понятно, - скажет Шагин, - значит, побег? - Будущий начальник одного из отделов РУОП кивнёт, значит. Шагин кивнёт ему в ответ, на войне как на войне…
 
 - Шут её знает, - сказала Света, - они были в машине вдвоём. Она передала Алигарху ему косяк, по салону поплыл сладкий запах анаши. Алигарх опять был на мели, надо было денег.
 
- Оля эта, может, к ним отнесла? - затянулся ядом Алигарх.
 
- Может, - сказала Света, пыхнула.
 
- Не нравится мне всё это. - Алигарх покатал языком во рту, открыл окно, сплюнул на асфальт. Что-то шарахнулось из-под колёс, кошка. Он помолчал, выдал:

- Прикопали они эту Инну, чуйка! – Алигарх неоднократно проходил бандитские сборы, на которые собирали всю Казань, плавали, знаем. Если так, я не дооценила Шаха, подумала Света, я старею.
 
- Чё так?

- Не ходи к гадалке! - Алигарх жутко скалил зубы. Наверное, такое было иго. – Чёёё… Вы ж поставили хату? Вояка что-то то там загнал на общак. Потом раздербанили… Разделили вам по пятьдесят. Пятьдесят тебе, сто им. – Сколько всего было денег, Шах подругам не сказал. - Теперь сократили до двух, да? Сотку им с Шахом. Повезло Инне! Походу ты на кону. Охранять тебя от них я не буду. - План дошёл до конца нервов, Алигарха повело в дурман. Он хрипло закашлялся, выдохнул. – Потому что не смогу! У них там бригада. Чё ты нам не сказала? Я б прикрыл! – Да, подумала Света, бы тоже исчезла. Даже не москвичка!
 
- Короче, - сказал Алигарх, - поехали! Нехер тут тусоваться, спалимся. - Они приехали к Свете в парикмахерскую.
 
- Чаю? - спросила Света.
 
- Меня от него прёт, - сказал Алигарх, он набычился - Писи сиротки Хаси! Давай чифирь сварим! - Света повела плечами, клейма на них не было. Клейма негде было ставить на просторах гнилой Светиной души.

- Чифирь так чифирь. - Она бухнула в кастрюльку пачку «;рлгрея». Элитный английский чай с добавками из груш сортов «бергамот».
 
- Хорошо вари, - сказал Алигарх. – Потом процедим. – Ему было всё равно, что трахать подтаскивать, что раненых оттаскивать. Запах медовых фруктов разлился по кабинету. Света процедила крепкое пойло.
 
- Так, - сказал Алигарх, всасывая жижу через раскатанные в блин в боксёрских спаррингах губы, - короче! Ты сама к ним туда иди в квартиру, ясно? Эту они грохнули! Деньги тоже сто пудов унесли! — Это была правда, Оля в тот же вечер в ту же ходку вынула из-под матраса и принесла к себе домой все доллары. Они ж не тупые! — Алигарх говорил медленно, бурая заварка смешивалась в его мозгу с анашой. - Пойдёшь туда к ним посмотришь. Может, в ванной где? Под потолком или в шкафу. Сделай так, чтоб их не было дома, я тебя в машине. Слышь, - Алигарх насладился подобием чая. - Ты определись? Можешь не ходить если что.
 
- Иди помойся, хорошо? - как можно более вежливо спросила Света. – Я пойду! – Она никогда не отступала.
 
- Ладно, - пробормотал Алигарх, - если женщина просит…. - Он еле встал со стула, ломает. Протопал в туалет, было слышно, как льётся в раковине вода. Вышел он оттуда уже без брюк в одних трусах, сел. Света сняла туфли, опустилась на колени, больно укусила его за вставший член через трусы. Она проклинала свою судьбу в основном за свои потускневшие мечты.
 
Через неделю Света подарила под надуманным предлогом Шаху с Олей два билета в театр имени Вахтангова на Арбате. Сходите, отдохните, Антоний и Клеопатра! Хитро
посмотрела на киллера, Антоний! Шаху сразу стало ясно всё. В зале погас свет, он толкнул в бок Олю.
 
- Сходи позырь, в фойе кто есть? Только осторожно! - Оля скоро вернулась.
 
- Пусто! - На них зашикали из зала.
 
- Извините, - сказала Оля. Боком они выбрались с представления. Шах рывком выхватил из рук гардеробщика их одежду. - Погнали! - Матерясь и играя в шашки на дороге в пробках, «девятка» понеслась в Чертаново. Машину оставили за два дома до подъезда. Шах сказал:
 
- Опа! Это кто к нам? - у подъезда стояла замызганная белая короткокрылая «восьмёрка». Шах наклонился, поднял с земли кирпич. «Глок» он оставил в квартире, окна были тёмные, Андрей уехал со школой в коллективный турпоход по местам боевой славы Подмосковья.
 
- Смотри, свет, - Оля дёрнула за рукав киллера. - Фонарик! - В комнате Андрея мгновенно загорелось маленькое жёлтое пятно и тут же погасло.

Киллер размахнулся и кинул в заднее стекло «восьмёрки» кирпич вызвать на бой ногами, боковой у Шаха был где-то семь тонн, сносило как цунами. Из неё никто не вышел. Киллер подошёл, заглянул через разбитое отверстие. Водитель мертвецки спал, уронив лоб на руль.

Аристарх поехал дать поддержку Свете прямо из казино на том же Арбате, где его напоили, не хотели отдавать 40 тысяч. Полуголые девушки приставали:

- Ну выпей?!

Алигарх согласился на «завтра», на последнем дыхании доехал до Олиного дома, припарковал «восьмёрку» под окно первого этажа и вырубился. Так произошло! Мы ведь это знаем?  Часто думаем, сейчас закроем глаза, чуть подремлем и всё…А занавес упал! Шах ударил его ребром ладони сзади по седьмому позвонку, не выдерживают даже подготовленные бойцы. Водитель выдохнул и обмяк, не просыпаясь. Алигарх умер неожиданно и не больно, значит, был хороший парень. Высшая награда для бойца.
 
- Наверх! - попросила Оля. Как тигр, Шах почти одни прыжком оказался перед дверью. Перевёл дух, Оля своим ключом она открыла дверь. Если бы профессор мог только предполагать, что в квартире, доставшейся ему от родителей, святое место, родовое гнездо, где его сначала любила мама, а потом Оля, других женщин у него не было, где он писал свои стихи, к нему приходили другие поэты, друзья, куда он жену привозил из роддома с маленьким сыном, вдруг превратилась в Афганистан.
 
- Тут постой, - сказал Шах. Он открыл дверь, вошёл. Через пять минут в квартире загорелся свет. Он появился в проёме:
 
- Заходи! - Оля вошла. Света в маске и с фонариком в руках плашмя лежала на ковре в комнате профессора. В шкафу, из которого она хотела взять чужую долю, Сергей хранил все свои изданные книги, многие он подарил афганцу. Скажи мне, ветка Палестины. — Шах аккуратно закрыл дверь. Носком ноги он отбросил фонарь, стащил со Светы маску. Лицо воровки вдруг стало некрасивым.
 
- Давай в ванную, - сказал Шах. Тело без сознания более тяжёлое, казалось, Светины ноги оторвут Оле руки. Все-таки квартира без Сергея пустая, подумала она. Шах положил Свету в ванну, пошёл на кухню за изолентой. Свету он бил кулаком в прыжке сверху вниз по затылку, удар «молот». Прыжок не сильный, киллер был гораздо выше жертвы. Света спряталась в детской, глупый ход, в последнее время она всё вообще делала глупо, думала, вывезет. Ей же дали?
 
Киллер усадил горе парикмахершу в ванной, замотал ей рот изолентой, руки ремнём от брюк. Оля хотела уйти, киллер её остановил.
 
- Останься! Надо взрослеть! – Она вполне подходила на роль жрицы. Света стала приходить в себя.
 
- Клеопатра, - улыбнулся воровке Шах. В чёрной итальянской рубашке и брюках он был как нельзя импозантен. Жалко только туфли снял и носки. «Омега» на руке Шаха отдавала матовым. – Одыбала? - Он размахнулся и вклеил Свете тяжёлую затрещину. Голова интриганки мотнулась.
 
- Крысим, значит? У своих? - В глазах Светы Оля прочитала ужас. Шах рассказывал им ещё когда был профессор, тот, кто ворует в преступном мире у своих, называется «крысой». Поступок этот соответственно «скрысить». Крыса хуже опущенного, того могут просто обойти стороной, а то и простить, крысу никогда! На зоне крысам первый кнут. За это живьём сожгли, закатав по-африкански в покрышки в Балашихе, сделав из них ему ожерелье, известного Вора в законе по кличке «Сибиряк». Несмотря на прошлые заслуги и регалии. Боже, как он кричал перед смертью! Как женщина! Здоровый двухметровый мужчина.
 
- Ты ведь сидела, - сказал Шах, Света кивнула, - спрос с тебя как с понимающей! - В глазах Светы вновь отразился кошмар. - У своих нарезать некрасиво. - Когда такие как Шах говорят «некрасиво», это почти конец. – Не по понятиям! - Света кивнула, нет. Шах посмотрел на свои ногти, один сломал, когда бил. - Оля, принеси! - Оля вышла, вскоре вернулась. В руках у неё был «глок».
 
- Молоток, - сказал Шах. Света что-то замычала, задёргалась, приехали. Шах дал ей оплеуху. - Спокойно! - Оля стояла как вкопанная. – Неси! - Через минуту Оля вернулась с кухонным молотком.
 
- Оль, - спокойно сказал Шах, - надо всегда выслушать другую сторону! - Оля кивнула. - Открой кран, налей воды!
 
- Какой? - оторопело спросила Оля.
 
- Любой, - сказал Шах, - холодной, горячей! Заткни пробку. Дура ты, —сказал он Свете, как показалось Оле, разочарованно. - Мало дали? - Вода стала доходить Свете до подбородка. - Останови! - Он сорвал изоленту со рта Светы: - Говори, только не ори!
 
- Шааааааахххх, - выдохнула Света, - я хотела деньги тебе! Нам с тобой!!
 
- Ах ты сука, - сказала Оля.
 
- И он тоже хотел в «восьмёрке»? Друг твой, — сказал Шах. Света поперхнулась. Может, думала, Алигарх придёт, и вот, вот, и туда, и в рот. А он не придёт, нет.
 
- Оля, - сказал Шах, он запихнул ей изоленту обратно в рот, - я подержу, бей! Дай помаду! - Оля протянула ему с полки колпачок шоколадного цвета стиля «вамп».  Шах прислонил голову Светы к стене, нарисовал круг размером с рублёвую монету. - По руке не попади! Твоя квартира, твоя знакомая, тебя предали. Ты наследила, ты и подотри за собой?

Оля била, била и била, пока все стены ванной совсем не забрызгало. Шах так же спокойно сидел на краю, время от времени вытирая со своего лица Светину кровь. Наверное, после первого удара Света была уже мертва, она увидела свет.
 
— Это тебе за Инну, - Света рубила двумя руками. Шах не останавливал ее. Пусть выговорится! Человек в основном умирает от стресса. – Сволочь! Это тебе за меня!! Это тебе за Шаха!!!  - То, что осталось от Светы, нырнуло в ванну. - Воду не спускай, - сказал Шах. Он снял с себя и бросил туда рубашку. - Пойду схожу за тем! – Шах босиком по голому торсу вышел.

Вскоре он вернулся, принёс тело Алигарха. Бабушкам у машины объяснил, пьяного несём. И стекло разбил, заохали они. Вот в чём и дело, сказал Шах. Ванную наполнили перегар и дыхание смерти. У которой два крыла, как известно, страх и любовь. Из-за любви погибло больше людей, чем на любой войне.

- Ножовка есть? – спросил киллер.

- Зачем? – удивилась Оля.

- Принеси и иди спать! Отбой.

Крыс киллер «поставил на конструктор». Как надо разшлифовал по частям по полиэтиленовым мешкам, разделил пилой. Где она тормозила, раздвигал и ломал руками. Хуже этого только перепрятывать трупы, когда один кто-то под следствием. Пауки разные, мокрицы всё воняет, иногда ничего не найдёшь. Воду, вернее, жижу, в которой он делал это, Шах аккуратно вычерпал кастрюлей из ванны, порциями перелил в туалет. Стояки разные, этот сразу в канализацию. Санузел был раздельный, туалет маленький, он устал. Афганистан есть Афганистан, никто не обещал, что будет легко.
Киллер переоделся, надел джинсы, вынес мешки к лифту, уже светало. Вахтёров в доме не было, Шах задержал одним лифт, вынес тот, что побольше, Алигарха. Закончил татарин в Москве свой путь! Каждого из нас ждёт смерть, привет всем не проснувшимся во сне. Тот, что поменьше, Свету он положил в багажник.

- Как тут… - Шах завёл «помойку» от проводов, почему-то не работал прикуриватель. Он отогнал машину к заброшенной синей АТС, там оставил. Пусть телефонисты удивятся! Это добавит цветов в их серую жизнь. Он вернулся к «девятке», завёл ключом, подогнал к подъезду, аккуратно поставил под окно. Утром бабушки удивятся…Свят, свят, свят, красная машина! И целая, вот нечистая. Полковник в это время был далеко от Москвы. Он ехал в Читу за золотишком.

Конец первой части