Одностишия. Часть четырнадцатая

Улыбка к ушам бесконечно тянулась...

Её борщем был ранен прямо в сердце!

Любил он водку и любим был ею!

В тот депрессивный месяц пресс ломался чаще.

Умел делиться, вот и приумножил.

...и мысленно народ возликовал.

Как Ерофеев пил, а мыслил как Сенека!

Математически мы взятку обоснуем!

Он даже на людях смотрелся дураком!

Чуть окосел, слегка поддавши.

Его боялся даже Дед Мороз!

Он был злопамятен, но мстителен чуть-чуть.

Стучал, но вне ударной установки.

Кричала так, что чайки возражали!

Москва. Декабрь. Подумать только! Снег!


Рецензии