Магов просит прочитать

НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ

СНЕЖНОЕ КРУЖЕВО
(стихи)

Х Х Х

Мохнатой шапкой вечер
Самодовольно вплыл,
Свет тут же искалечил,
Прохлады куб разлил,
И одурачил тучи,
Измазав краской их…
Сидел я дома б лучше,
И  сочинил бы стих:
О дне и солнце жарком,
Прелестнице реке.
А так глушу я «Старку»
В вечернем столбняке.

СНЕЖИНКИ

У снежинок день рожденья –
Карнавал седых небес.
На свободное паренье
С восхищеньем смотрит  лес.

Ветер тратит дуновенья.
Песни нежные поёт,
Белокрылые мгновенья
Превращает в звёздный лёд

Х Х Х

О, бледный день,
Поникшие снега,
Печали тень,
И жизнь не дорога.

Шальная ночь,
Свирепая пурга,
Уже невмочь, -
Но жизнь так дорога!

Х Х Х

Жизнь соткана из вздохов,
Немыслимой материи.
Летят секунды- крохи
С мерцаньем бижутерии.

Живём мы, понимая,
Что сгинем.
   Мать честна…
Что жизнь-то уплывает,
А вечность – не нужна.

Х Х Х

Я извлекаю из кастрюли
Квадратный корень бытия,
Глотаю слёзы, как пилюли,
И дребезжит судьба моя.

Я извлекаю из карелки
Тройничный нерв своей души,
Бегут слепые дуры-стрелки
Часов
     из радостной глуши.

Я извлекаю из стакана
Лягушку жирную стихов.
Я мажусь сажею обмана,
Любя до боли дураков.

Х Х Х

Я выпил кубок смерти,
Но умереть забыл.
Брожу теперь фантомом,
Пугая всех подряд.

Бродить мне надоело,
Хочу в могилу лечь,
Но родственники, Боже,
Все против. Вот беда.

Я выпил кубок жизни.
Воскреснуть нету сил.
Я, как бы существую,
И как бы нет меня.

Х Х Х

Я в урну выброшу глаза,
Не видеть, чтобы жизни этой;
Взорву тротилом небеса,
Из дома сделаю ракету.
Уж лучше вырву душу я
И брошу в грязную канаву,
Чем буду впитывать отраву
Удушливого бытия.

Х Х Х

Вчера незаметно скончалась
Чистейшая совесть моя.
Уже ничего не осталось
От быта, то бишь, бытия.

И нет у неё завещанья,
И даже наследников нет.
Объявим минуту молчанья
Пред скорым нашествием бед.

Х Х Х

Надеваю маску скорби
И от горести скулю,
Потому что скорбь люблю.
Велика мне маска скорби.
Поношу, потом сорву,
Маску выброшу в траву.

Надеваю маску смерти,
Сердце рвётся из груди.
Жду бессмертья впереди,
Но мала мне маска смерти,
Тоже выброшу.
Она
И опасна, и страшна.

Надеваю маску жизни…

Х Х Х

Я живу не в башне,
А на дне ущелья.
Я в огромном камне
Просверлил дыру.

Там в лохмотьях рваных
Сплю я по-спартански
И питаюсь только
Рыбой и травой.

Пищу носят птицы –
Белые вороны:
Делятся по-братски,
Дерзкие друзья.

Там, в свободном мире
Сочиняю песни.
И никто не лезет
В душу никогда.


Мои года - моё богатство
Р.Рождественский

Мои года – богатство?
    Нет!
Всесилье кандалов,
И дотлевает жизни свет,
И невелик улов.

Мои года – богатство?
Брось!
Не нужно никому.
Ещё немного, - и откос,
И полечу во тьму.

Всё улетучилось как дым:
Надежды и дела.
Я был бы вечно молодым,
Но старость не дала!

Памяти Вадима Кожинова

Мужики как мухи мрут.
Почему? Прошу ответьте!
Жить кому-то не дают
Или хочется им смерти?

Лучший свет уходит в ночь,
Не успев пожить, как надо.
Может быть, уводит прочь
Их Господь как бы в награду?

Нет и нет! Они полны
Жаждой жизни, видит Боже;
Но часы их сочтены,
И никто им не поможет…

А потом, сквозь толщи лет,
Льётся звёзд далёких свет!

НАТЮРМОРТ

Рты раскрывает сирень,
Яблоки немо смеются.
Ярко раскрашенный день
Временем брошен на блюдце.

Толпы неровных мазков
Смотрят призывно и яро,
Гроздь виноградных оков –
Это природы подарок.

Тут, не смущаясь, бокал
Тоже красуется гордо…
Я из мгновений соткал
Жизнь натюрморта.

ШУТКА

Меня поцарапала кошка,
Потом поцарапала ветка, -
И я, поцарапанный ими,
Явился, как призрак домой.
Сказал, что царапала  кошка,
Потом, что царапала ветка,
Но ты рассердилась, родная,
Совсем не поверила мне.
Тогда я сказал, что подрался
С какой-то несносной девицей:
Я к ней подошёл, попытался
Ей ласково что-то шепнуть.
Ты сразу поверила в это,
Схватила мои чемоданы
И выбросила из окна…
Меня поцарапала кошка,
Потом поцарапала ветка…
Теперь я мотаюсь с вещами,
Не нужный уже никому!

Х Х Х

Пью водку из соседского кармана,
Занюхивая пошлой болтовнёй,
Палю из деревянного нагана,
Прибитого ко мне морской волной.

Хожу на четвереньках цвета хаки.
Ну, кто я после этого, скажи?
Я – марсианин.
Друг твоей собаки,
Но только, умоляю, не дрожи!