Бабушка Сааскыйа печет лепёшки...

Бабушка Сааскыйа печет лепёшки. Катится по аласам зелёным осень. Тунда сполна одарила людей морошкой. Солнечный бок соломенно-абрикосов, блики его ловят бабушкины серёжки. В реках мальчишки ещё карася таскают. Старики пьют чай и длинные трубки курят. Псы за похлёбку рыбную зубы скалят. У изб полусонно пёстрые квохчут куры.

Спеют лепёшки в жарком мерцании углей. Бабушка Сааскыйа поёт гортанно. У неё от работы темны узловатые руки - в мозолях, морщинах, ожогах и мелких ранках. Сыраме семь лет, она тоже легка на рУку. Помогает бабушке - ловкая, что куница. Она родилась, когда яростно выла вьюга, второй, после мертвой, измучившей мать, сестрицы. Тогда бабушка Сааскыйа ушла на холод, и стояла долго, и старые косы ветер рвал, срываясь на жуткий вой и зловещий хохот, потому что явились на свет не простые дети.

Мёртвая девочка - дань хитроумным духам. Ну, а что выжила - званная им сестрица. Снег заметал дороги лебяжьим пухом. Мать Сырамы металась всю ночь в огнице, а поутру отправилась к вечной сини. Сааскыйа лишь губы дО крови закусила, да пошла хоронить. Тундра скорбно молчала тьмою. Стужа сердце шаманки в снегу закалит, умоет.

В тот день она в жаркой избе Сыраме камлала. И дрожали миры, расступаясь, шипя и тлея. Выходили духи, и взоры их были алы, и дыхание было сладкО, словно летний клевер. "Сырамааа!" - тянули голосом вод и высей, разлетались криками стаи галдящих крачек. В печи ярко-рыжий огонь исступленно бился, в круглые дырки заслонки гляделся алчно: что там за крошка растёт для большого бубна? Что за дитя, чье темно и огромно слово? Сырама первый месяц спала почти беспробудно, а когда открывала глаза, то глядела словно в какую-то суть вещей и всего живого. Бабушка пела, давала сосать ей палец. Внучка росла смешливой и чернобровой, на скулах маками рыжими цвел румянец. Сааскыйа учила девчушку доить корову, топить желтоватый, на травах, душистый смалец. И вихриться сквозь время, пространство, слои вселенной. Сарыме откликались люди, снега и звери. Её духи-помощники - псица и два оленя. Они дымом костра за грань открывали двери.

Судьба у шаманок - пепел путей и пламя, северное сиянье в незримых крыльях. Судьбы звенят под танцующими руками, бьётся в колени обугленный чернобыльник. Скоро придут к Сарыме на поклон с дарами: «Сохрани, помилуй, сходи за душой заблудшей!»
Сааскыйа кивнет: «Твоё время пришло, стара я! - тронет сморщенные, почти что глухие уши, и в ладони уронит звон дорогих серёжек, - Носи, моя милая, вешний ты мой цветочек!»
Сырама собирает в котомку свою лепёшки, и уходит, чтобы добраться успеть до ночи.

С ней идут олени и тень куцехвостой псицы. Сааскыйа глядит ей вслед, и так ясно мнится, как тридцать семь лет назад она шла навстречу судьбе своей, гордо расправив худые плечи. И парили над ней её духи - её сороки. Она шла, чтобы век ей быть проклятой, одинокой.
Чтоб служить самым тайным силам и тёмным силам под обрекшим её безжалостным небом синим.

30 сентября 2023 г.