Миф

С В И Д А Н И Е


И чаша света над столом,
что перевёрнута на скатерть,
и обрамлённая стеклом
печаль в рубиновом мускате

о смысле слёз,
о счастье знанья,
о праве жить и умереть... –
пусть обо всём,
но лишь – на треть;
сегодня – лёгкое свиданье.

И не букеты, а цветок.
И не оркестры, а гитара.
... И одинокий завиток
воздушней кисти Ренуара.

Мы под единственной звездой
в прозрачной лодке на закате.

Я звал тебя своей бедой.
Но ты сегодня – в белом платье.


____________________

Силуэт


Между тобой и ночью –
только лишь контур.
Линия.
Этот рисунок синий.
Этот безумный росчерк!

Этот полёт молчания.
Дым.
Ностальгия.
Антика.

Сон.
Глубина.
Атлантика
с бантиком
для отчаянья!

Между тобой и мною –
линия напряжения:
шаг
до самосожжения,
страх
перед вышиною.

А между мной и словом –
цепь на гортани
гулкая,
пули да переулки:

город
для арестованных.



___________________

Вспышка


Не ты
в моей пасмурной жизни вспышка.
Я
в твоей солнечной жизни - миг;
в тысячах бликов
заблудший блик,
блеск зажигалки,
щелчок...
мальчишка.

Дрожь сигареты,
ладонь в огне.
Боль момента – искро`й о губы.
Мне б остаться
тогда...
в снегу бы -
лучше,
чем с белым лицом в окне.

Лучше,
чем этот мобильный номер
с текстом «блокировано» в ответ.
Это не больно – шататься в коме,
больно,
что это –
на много лет.


_________________

Пока мы здесь


Когда б мы в зеркало войти
могли, там сотня отражений,
что делят шаг на сто движений!
Мы б осеклись на полпути,

когда бы знали, что в любом
нас ждут совсем иные судьбы.
Вот только плоскость повернуть бы,
перелистнув живой альбом,

и я уже любим другой,
а ты... ты влюблена в другого,
но там «любовь» - другое слово;
и в нём огонь, но не такой.

Мы друг у друга – всё, что есть.
Идём,  уйдём назад, где были, -
где мы страдали, но любили.
Пусть будет так.

Пока мы здесь.


_______________________

Миф


Можно просто пройти сквозь стёкла,
превратившись в стальной каркас,
чтобы вдруг
не взорваться около
этих ставших пространством глаз,

и ногтями скрести обои,
воя
в вытершемся углу
псом
один на один с судьбою
написав «люблю» на полу.

Просто это такой Октябрь.
Он пройдёт,
и вослед за ним -
остальные:
цыганский табор
в чёрных юбках сквозь светлый Рим.

Этот город такой огромный –
весь из мрамора, из ума!
А за ним - Колыма, Коломна...
в общем, жизнь.
Только жизнь – тюрьма.

То ли встретишь потом, в морщинах,
то ли мимо пройдёшь, забыв...

Надпись там
в углу, в паутине
не забудешь.
Как Рим.

Как Миф.



_______________

П Р О Щ А Л Ь Н Ы Й
Э Т Ю Д

Небо –
цвета вечернего кофе.
Бисером вышит
небесный плед.
Веет прохладой
тончайший профиль –
лёгкий и лунный,
как твой след -

ушла.

...И лимонные купола
плывут
вдоль трещины
в синеве фарфора.
 
Рекою
расколото пополам
огромное
блюдо
города.



___________________

Её полёт


Она была в настолько чёрном платье –
черней, чем вырез для себя самой
в осеннем ярко-золотом окладе,
что переплавят в серебро зимой.

Зато когда рассыплет краски лето,
она в настолько белом пробежит,
что будто огласит лучами света
пейзаж, которым лето дорожит.

И в памяти останутся движенья
штрихов и черт,
что завершат полёт,
уже слегка размытые скольженьем
о первый лёд.

_____________________________