Собачья аристея

Поправ законы все гостеприимства,
И множа вновь и вновь свои грехи,
Там гомерически смеялись женихи,
Всё проедая и воруя вещи,
Сосали кровь Итаки словно клещи,
Что Аргуса ещё живую плоть
Терзали денно, нощно и так вплоть
До запаха, донёсшего с крыльца, -
Хозяин здесь в обличьи пришлеца!
Пёс издыхал в навозной куче.
Сгущались над Итакой тучи.
Пёс бил хвостом, едва поджавши уши.
Готовились встречать в Аиде души,
Сто восемь душ от горе-женихов.
Аэды* пополняли свод стихов.
И в эпосе уж заполняли бреши,
А бедный пёс, расчёсывая плеши,
Смотрел.
Из глаз сочился гной.
Смотрел
сквозь мух навозных рой.
Смотрел и сдох,
безмолвно, не скуля.
Немного увлажнилась лишь земля.
Слеза-то соскользнула Одиссея.
Такая вот собачья аристея**.

*Аэд (от греч. aoidos — певец) — певец, древнегреческий сказитель народных песен, лёгших в основу древнейшего эпоса. 

** Аристея -[aristeia] или аристия , «превосходство») - это сцена из драматических условностей эпической поэзии, как в Илиаде , где герой в битве переживает свои лучшие моменты (aristos = "лучший"). Аристея может привести к смерти героя и поэтому предлагает «битву, в которой он достигает своего пика в качестве бойца и героя».

Небольшой комментарий: данное стихотворение возникло из комментария прекрасного антиковеда Элизабет Вандивер. Вандивер предположила, что Аргус (пёс Одиссея), есть ничто иное, как аллегория положения дел на Итаке в отсутствие самого Одиссея. И соответственно клещи, терзающие Аргуса, есть прямая аналогия с женихами попирающими все правила ксении(особая форма гостеприимства и ритуализированной дружбы в Древней Греции). Помимо этого мне кажется совершенно уникальным тот тонкий психологизм, который тут создаёт Гомер. Безжалостный человек, планирующий убийство 108 женихов, проливает украдкой слезу, над собакой, чьё описание у Гомера способно вызвать казалось бы только отвращение. Жуковский в переводе даже причесал термины, чтобы не шокировать современного ему читателя. И пёс именно на стадии издыхания преисполнен героизма, и в некотором смысле, это действительно его аристея. Ничем не уступающая какой-нибудь сцене приготовления к битве, с последующим сражением у Ахилеса, Аякса или Гектора.