Мой защитник. Поэма благодарения

На фото - страничка Алексея Мартишина в музее Победы в парке "Патриот"

Это произведение я решила назвать "Мой защитник. Поэма благодарения".

Пусть эта книжка будет небольшой - но я соберу здесь то, что знаю о жизненном пути моего дедушки, воина Великой Отечественной войны, героя - Алексея Никоноровича Мартишина. Пусть эта книжка придаст людям сил в поиске сведений о своих героических предках, которым мы обязаны и жизнью, и счастьем жить в свободной России. Пусть память о роде будет драгоценностью для каждого... С этими раздумьями я написала стихотворение "Молитва о роде":

Молитва о роде

Господи! Дай мне силы!
Сделай сильным мой род!
Солнце - Господь и сила, святая слава
Ты отринь зло обратно,
пусть плохое пройдёт,
Ты - Господь, Ты - и власть,
И Любовь, и Держава!

Огради скромный дом наш
Огнистым копьём -
Всё во славу Твою
В этом доме устроим -
Хлеб в печи и цветы,
и добро, как в Раю,
Уповаю, Господь, на всемилость Твою
Животворная Троица,
Дух Святой,
Слово Святое!



Посвящаю моему дедушке, Алексею Никаноровичу Мартишину,
командиру зенитной батареи, прошедшему всю войну - через Ржевскую операцию и до Кенигсберга - без единой царапины. В боях 4-8 апреля 1945 года был ранен в руку, взял на себя командование еще и соседними зенитками за другого, тяжелораненого, командира. После Победы вернулся домой, в село Кислово под Елатьмой, Рязанская область.
Родился 4 августа 1909 года.
Четверо детей -  Алексей, Надежда, Евгений, ( мой отец,  1939 г.р.) Борис.
Призван в июле 1941 года, лейтенант, гвардии лейтенант.
Награды:
Орден Отечественной войны 2 степени,
Медаль "За отвагу"
Медаль "За оборону Москвы",
Медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов"
Медаль "За взятие Кенигсберга".
1 Прибалтийский фронт (бывший Калининский).
1982 зенитный артиллерийский полк.
 После войны с семьей переехал в Крым, жили в селе Наташино.  Мой отец,поэт и физик, кандидат наук, Евгений Мартишин, его братья и сестра окончили Воробьёвскую школу в селе рядом.  Похоронен мой дед в селе Наташино Евпаторийского района, Крым. Мое имя - от этого села. Бабушка, Мария Ивановна Мартишина,в девичестве Игонина, похоронена в Ишуни под Перекопом.

Что я хотела бы знать?

Что я не успеваю исследовать и вызнать - из-за нехватки времени, из-за расстояний? Что, может быть, подскажут мне краеведы - или подскажут детям моим литературоведы, кто будет ( да будет ли?) изучать историю рода гениальной русской поэтессы ( да русской ли?) Один только лишь вопрос о моей гениальности не оставляет у меня сомнений... Вот так, с серьёза и шутки начинаю я этот неизведанный путь - новую книгу...

Итак, что я хотела бы знать?

Я хотела бы знать, откуда пришёл мой род на рязанскую землю, во владения князя Дмитрия Донского и соратника Дмитрия - Олега Рязанского?

Село Кислово - рядом с селами Савостьяново, Ардабьево. В Ардабьево есть церковь. ( на мои попытки связаться с какими-либо учреждениями через Интернет часто мне отвечают молчанием) А хотелось бы узнать - когда были крещены мои бабушка и дедушка? Есть ли записи о крещении их детей, кто были крёстными? Церковные архивы должны были сохраниться. На погосте Севастьяново с дороги виден памятник, где написано: "Нина Мартишина, учительница". И мою маму звали Нина Мартишина, и она была учительницей ( но в рязанских краях не бывала). Возможно, славная учительница - родня. Узнать бы!



Елатьма

Малый городочек над Окою,
Звёздочка Мещерской стороны!
Первый раз была здесь, а такое
Чувство: мы навек разлучены!

Дар святого Дмитрия Донского
Княжеству рязанцев удалых,
Уголочек: ничего такого,
Удалён от всех, смиренен, тих…

А ведь было: ярмарки да песни,
Тороватой пристани размах,
Росстани да встречи… Интересней
Городочек жил в былых веках.

Ныне храм стариннейший разрушен,
Ждёт людей касимовский шофёр,
А никто не едет… Видно, души
И не встрепенулись до сих пор.

Знаю – дикий голод да разруха
В страшный год коснулись стороны,
Парни, детвора да молодухи
Навсегда с роднёй разлучены.

Войны все рязанцев не жалели,
Но одна была жесточе всех:
Не резвятся в парке карусели,
Не звенит весёлый детский смех…

А вокруг Елатьмы – косогоры,
Клевера ступили на поля,
Высятся лесов сосновых горы…
Ты прекрасна, родина моя!

Я сюда явилась, - пусть я в гости,
Ты меня отпустишь, не коря –
Здесь на севастьяновском погосте
Значится фамилия моя.

 Мы с тобой навечно неразлучны,
Город предков, город на Оке.
О Елатьма, я твой малый лучик,
Промерцавший где-то вдалеке…



Я действительно однажды явилась "в гости" в Елатьму. Так как у нас не было никого из знакомой родни, то мы туда в моём детстве и не ездили семьей, но в 2003 году мой отец, Евгений Алексеевич Мартишин, купил нам с мужем билеты на автобус в Касимов и сказал - съездите, посмотрите, может, Толя нарисует что-то. Анатолий Власов - мой супруг, художник.  Вот мы остановились в гостинице в Касимове, и пошли на автостанцию - за день можно было съездить в Елатьму и впритык до темноты, при удаче, вернуться в Касимов. Удача действительно нам улыбнулась - шофёр автобуса, узнав, что мы ищем Кислово - мы выспрашивали дорогу - подбросил нас из Елатьмы до поворота на Кислово. Обратно мы шли пешком до Елатьмы. Шофер же от доброты душевной подвез нас в свое обеденное время... И отразился в стихотворении, где я ничего не придумывала, просто записала все, что было:

Касимовский шофёр


Рулит на старом «ПАЗике» водитель Николай.
По будням ли, по праздникам – к селеньям поспевай!
Рязанская дороженька немеряна, длинна.
Испытывает ноженьки  терпением она.

Идти в село соседнее подчас – тяжелый труд.
Автобус, как спасение, спокойно люди ждут.
Минуточка к минуточке – подъедет Николай.
Вот тут и лезь, и туточки, смотри, не прозевай!

Автобус перегруженный поедет на Курмыш.
Коль сесть судьбой не суждено, без места постоишь.
Но вот что удивительно: в автобусе любой
Знаком с самим водителем, коль едет не впервой!

Водитель  тоже знает всех: кому в окно рукой
Махнет, то посигналит ли – он здесь один такой!
Помощничек, заботничек, то врач, а то министр.
По взгорьям, по пригорочкам летит то вверх, то вниз.

Он лучше участкового всех знает: кто к кому.
И человечка нового скорей видать ему.
Ведь коль в пути-дороженьке вопрос возникнет вдруг,
То кто ответит? – То-то же! Шофер, - он первый друг!

Вот дедушка под градусом поехал – а куда?
Забыл, скажи пожалуйста! Да это не беда.
Шумит: «Я еду к детушкам, в Москву!» - в Москву готов!
Шофер напомнит: «Дедушка, ведь ты – из Кольдюков!
Уж, знать, попил в охотчину, раз к вечеру хорош.
Подброшу до обочины, а там свой дом найдешь!»

Вот инвалид, чуть тронулись, кричит: «Милок, постой!
Что  это за штуковина? Билет не мой – другой!
Просил билет до Кусмора – ведь я же ей сказал –
Кассирше-то, а тут смотрю: не «Кусмор», а «Вокзал»!
Вернись, мне обменять-то бы! Билет назад отдать!»
И тут шофер понятливый поможет разобрать:
«Автовокзал – заглавие. До Кусмора – цена.
Сиди, ты едешь правильно!»  Кассирша не нужна!

Повез народ по солнышку судья-то мировой.
В своей родной сторонушке для каждого он – свой.
…Вон тетка в блеклом платьице вдоль трассы чуть ползет.
«Поедешь ли, теть Кать?» - «А то! Поеду!» - подвезет.

И каждому-то Коленька найдет, чего сказать, -
Оратор, да психолог он, артист, – ни дать, ни взять.
Учился б на правителя! – он это не учел.
Он просто стал водителем для всех окрестных сел.

Что там правитель думает с самим собой в тиши?
А здесь, средь гама-шума то, дорога – для души!
Что космонавт прославленный кружит среди миров?
Не крикнут марсиане-то: «Эй, Колька, будь здоров!»

Артисту – славы сливочки, букеты дарит зал.
«Ой, Колюшка, спасибочки», - никто бы не сказал!
И едет, улыбается касимовский шофер.
Как песня, расстилается пред ним родной простор.


Что я хотела бы знать?

Конечно - как он там, касимовский шофёр Николай? Двадцать лет прошло с той поездки. Всё помнится. Спасибо ему!

В Елатьме мы успели искупаться в Оке и зайти в библиотеку, подарить подборку книг с нашими произведениями. Мои переложения древнерусской литературы - "Слово о полку Игореве", "Задонщину". Это потом уже выйдут переложения "Повести о Петре и Февронии Муромских", "Повести о Горе-Злосчастии"... До сих пор лежат в столе ещё несколько замечательных переложений...
Анатолий привёз несколько картин с видами Касимова, его сказочной архитектурой.
В Касимове мы пробыли дня три, ведь в безлюдном Кислово осталось лишь пара жилых домов, остальные исчезли...
Я привезла из поездки венок сонетов "Касимов". Теперь у меня уже полсотни венков сонетов, это при том, что не отношусь серьезно к этим "танцам в обручах", которые очень сковывают лирическую мысль, но, с другой стороны, заставляют "прыгать выше головы" - стараться выражать мысли свободно, наперекор связывающей технике.  А тогда "Касимов" был моим тридцатым венком, написан 11 сентября 2003 - 16 февраля 2004. Да вот и он сам:


Венок сонетов "Касимов"


Касимов

Венок   сонетов

1.

Город старины и близкой нови
На высоком окском берегу!
Край Мещерский спорит с Подмосковьем –
Но сравнить красот я не смогу.

Оба края в сердце берегу.
С Радонежьем породнилась кровью,
Но, чуть сон подходит к изголовью,
Я мечтой Мещеру нареку.

Только там – завещанная быль,
Только там – обещанное счастье.
Там под ветром вспять бежит ковыль,
Как табун коней от стрел ненастья.
Город-рай плывет средь облаков
Над седыми волнами веков.


                2.
 
Над седыми волнами веков
Высятся величественно храмы;
Словно корабли, плывут за нами,
Вызволяя тайны из оков.

На одном из окских берегов
Вдруг туман откроет панораму:
Дивный город, что картина в раме,
То ли даль-былина, то ли новь…

Будто сказка! Изукрасен вид:
Терема, дома, сады, соборы…
Солнце позолотой норовит
Подсластить пейзаж, открытый взору.
Город – будто райских птиц гнездовье!
На тебя без слов гляжу - с любовью.
                3.


На тебя без слов гляжу с любовью,
Небывалый город над Окой!
Вольный дух, веселое сословье –
Ты на всей Руси один такой!

Аль не выпить за твоё здоровье?
Братину озёр подняв рукой,
Русь произнесет своё присловье:
Словно сокол, взвейся высоко!

Вот твои дружины, будто птицы,
Повзбивали алчущих врагов.
Вот уж широки твои границы,
Вот растут дома у берегов,
Вот и я пришла тобой дивиться.
Но сплету, сплету венок из слов!
               

   


4.


Но сплету, сплету венок из слов!
Как тебя не славить, город сердца?
Городца -Мещерского наследство
Превратилось в россыпи даров:

В волнах – рыбы сказочный улов,
В землях – руд спокойное наследство,
А в полях, куда б ни приглядеться –
Колосятся искорки хлебов.

Упоённо музыке небес
Чашечки цветов, внимая, вторят.
Широки поляны, тесен лес,
Каждый добрый помысел – утроен!
Кто с тобой сравнится статью, кто?
Ты и в снах моих предстать готов…
 
               
        5.


Ты и в снах моих предстать готов
Как в мечтах изгнанника-поэта:
Силуэт громады - минарета
Высится над купами садов.

Ясный полумесяц полон света
В окруженьи пламенных крестов:
Верой предков, как лучом, согрета
Темная руда – земная кровь.

Белый стародавний минарет
Привлекает взор со всех окраин,
Церкви да соборы на заре
Радостною радугой играют –
Лишь гроза и вспыхнет над рекою
Сумрачной красой средневековья.






                6.


Сумрачной красой средневековья
Вдруг повеет близкая гроза.
Ночь взглянёт, как будто исподлобья –
Открывая звёздные глаза:

Свалка, рать травы, хибара вдовья,
Ливнем разворочена стезя.
Рядышком – дворцовые условья:
Кто-то вылез в новые князья.

Город смотрит ласково, не хмуро:
Всё равно быть солнцу поутру,
Всё равно в пыли возиться курам,
Петуху петь гимны на юру.
На  сонет не поведёт и бровью:
Что земная слава? – суесловье!
            
                7.


Слав тебе не надо: суесловье!
Ты царишь, как некий Анти-Рим.
Семь оврагов по углам твоим,
Будто семь холмов в иных условьях

Кто благословлял у изголовья
Колыбельки? – Ты досель храним
Ангелом незримым, пресвятым –
Город, ты живешь грядущей новью!

Что там семь оврагов? Зеркала
Неба серебристого сияют:
Семь холмов небесного стола,
Семь пространств, семь гордых караваев.
Видит лишь овраг, кто бестолков…
Ты не признаёшь таких оков!

            


    8.


Ты не признаёшь таких оков,
Как определенья и границы.
Вон, Ока над гранью берегов
Властвует в разлив, бескрайне длится.

Стаи лебединых облаков
Всё ныряют в волны. Серебрится
Серп луны – а пряжа волн струится.
Небу нету дна, волне – веков.

Здесь все дни сказаньями полны,
Здесь ветра волшебной силой полны.
Ночью снятся сказочные сны,
Днём чудесным блеском манят волны.
В самом сердце русской стороны –
Кладезь заповедной старины.
 

                9.

 
Кладезь заповедной старины,
Легендарный город Святорусья!
Добавляют зимы седины,
Озаряет осень светлой грустью.

Но уж  весны звонки да славны!
А уж лето помню наизусть я –
Как стихи, как песню – так длинны
Дни, так пряна роскошь захолустья!

Тут – руины, тут – разрушен храм,
Памятник забыт, и парк загажен,
Растащили пристань – но уж там –
Льются родники из новых скважин,
О Касимов! Вновь ты юн, как гений.
Ты залог бунтующих свершений.

               



        10.


Ты – залог бунтующих свершений,
Старый город молодой Руси!
Звенья звезд в цепочке поколений
Светят нерастраченностью сил.

К Космосу высокое стремленье,
Точность знаний ты провозгласил.
Ты науку славную взрастил –
Высятся заводы в отдаленьи.

Добрый труд – наследье старины –
Ты препроводил на службу нови,
Далеко идут твои сыны!
Песни о тебе поют с любовью,
И счастливо к ним приходит в сны
Древний город княжеской страны!

               
       11.


Древний город княжеской страны,
Младший брат Москвы Первопрестольной!
Со столицей в главном вы равны:
В золотой судьбе и доле вольной.

Средь бескрайней окской тишины
Князем Долгоруким был устроен
Городец-твердыня, чьи устои
Выстояли в бедствиях войны.

На юго-восточных рубежах
Сторож-град сиял неугасимо.
В память о промчавшихся боях
Назван в честь царевича Касима.
Дважды отмечает день рожденья
Стороны рязанской добрый гений!





                12.


Стороны рязанской добрый гений -
Городок-Мещерский над Окой!
Нынешний Касимов чуть другой,
Да прекрасен так же, без сомненья!

Сколько раз сменялись поколенья –
Ты для новых – снова дорогой,
Незабвенный отчий край родной,
Дружбы дар, мечта уединенья.

Снова златомедная луна
Над Окой взойдет и засияет,
Снова песня сладкая слышна –
То звучит, то в далях замирает.
Город славный, нет тебя красивей!
Как звезда, гори неугасимо!

               


    13.


Как звезда, гори неугасимо
Град в созведьи русских городов!
Изумрудной зеленью садов
Слился ты с дубравами России.

Небо держит белый плат-покров
Над рекой-царицей ярко-синей
Серебром рассыпчатых песков
Ты ладьи встречаешь расписные.

Вот уже громады-корабли
Мчат на всех парах к твоим причалам,
А когда отчалят – их с печалью
Чайки провожают от земли.
Пусть вернутся, путь к тебе осилят,
В космосе российских вёрст, Касимов!





                14.


В космосе российских верст – Касимов
Уникальный, заповедный град.
Здесь дружны, как с милым братом брат,
Две культуры, два столпа России.

Православный ценностный уклад
С правоверным здесь в единой силе.
Солнце или месяц – кто красивей?
Спора нет, коль во Вселенной лад!

Созывает жителей мулла,
Устремляя взор к желанной Мекке,
Райский гимн поют колокола,
Воскрешая счастье в человеке…
Ты живи в мелодии и слове,
Город старины и близкой нови!





15. МАГИСТРАЛ




Город старины и близкой нови
Над седыми волнами веков!
На тебя без слов гляжу с любовью.
Но сплету, сплету венок из слов!

Ты и в снах моих предстать готов
Сумрачной красой средневековья.
Слав тебе не надо: суесловье!
Ты не признаёшь таких оков.

Кладезь заповедной старины,
Ты – залог бунтующих свершений.
Древний город княжеской страны,
Стороны рязанской добрый гений!
Как звезда, гори неугасимо
В космосе российских вёрст, Касимов!


Да, этот город поразил меня не только своей историей, красотой, душевностью, но и тем, что этот город мог быть городом моей судьбы - если бы не уехала семья Мартишиных в Крым.

Что я хотела бы знать?

Почему они уехали? Что это было? Уехали после войны. Если в войну Алексея ничем не затронуло, прошёл всю Ржевскую операцию без ранений, и только уже на прусских землях, в апреле 45-го, легко был ранен в руку, что не помешало ему взять командование еще и второй зенитной батареей - за тяжелораненого её командира, то... В мирное время, видимо, в селе Кислово, Алексей попал под косилку - ему отрезало ногу. Когда уезжали из села в Крым - бабушка Мария посадила мужа на телегу, на плечи взяла маленького Женю - моего отца - как отец рассказывал - уложили на телегу вещи и двинулись. Старшие дети, бабушка шли пешком. Так и дошли до Крыма, где им, видимо, заранее пообещали жилье - так и оказались в Наташино близ Евпатории. Что это было? Голод был причиной? Отец рассказывал так - да, голод. От голода ушли. Четверо детей, Алексей-калека - уже не работник. И, видимо, было переселение людей из Рязанщины в Крым. Конечно, я хотела бы найти все детали!

Повествование мое движется дальше - семью ждала длинная дорога до Крыма. Смелые люди! Смогла бы я пешком идти в Крым? В неизвестность? Если так гонит надежда на лучшее. как же лихо, должно быть, пришлось в родных краях! Ничего не знаю об этом. Хотела бы знать.

Когда я создавала поэтическую энциклопедию о народных промысла России - сделала стихи о 120 промыслах, одинаковой "длины" - по 40 строк, чтобы не выделять ни один промысел перед другим, - вышла эта книжка в двух частях - 2001 и 2004 годах, называется она "Лазори" - от северного слова "утренние зори", так вот, когда я эту книжку придумала и делала, не могла я не включить родной Касимов. Даже если бы там промысла не было - я бы нашла. что придумать. Но промысел, на счастье, в истории был - это  промысел колокольчиков для ямщиков, чтоб звенел под дугой и не давал задремать ямщику, отвлечься от дороги. Такая своеобразная "функциональная музыка"

Касимовские колокольчики
Наталья Мартишина
За Окою за раздольною –
Разноцветные луга –
Даль родная, песня вольная –
Люба мне и дорога!

Дорога мне и дороженька,
По рязанской стороне
По мещерской по некошеной
Заповедной старине.

Там за травами высокими
Песня летняя слышна,
Облаками синеокими
Смотрит неба вышина.

А случается, дороженька
Повернет на шумный тракт,
Там, что лебеди, встревоженно
Кони быстрые летят.

Над богатою упряжкою
Не умолкнет бубенец –
Дуги в росписи наряжены,
Колокольцам всласть звенеть!

Не из Новгорода ль Нижнего
Мчится тройка в Ярославль? –
Колокольчик долго слышится –
Звон за версты не ослаб.

Знать, из города Касимова
Колокольчик под дугой –
Не молчит, как ни проси его –
Где найдешь такой другой?

Златомедный, с вязью буквенной,
С изукрасным ободком,
А бывает, веткой клюквенной
Позавит узор кругом,

То ли гладкий, то ли с гранями,
То ли с именем каким…
А поет! Душе б израненной
Бесконечно б мчать за ним!

Где лучами негасимыми
Вторя музыке, горит
Колокольчик из Касимова –
Золотая медь зари!


Что я хотела бы знать?

Да всё!

Всё о своём роде.

текст в работе