Здравствуй!

Августовский сад синеет сливами,
дождь по вечерам стучит в окно.
Мы с тобой могли бы быть счастливыми
даже под дождём. Могли бы, но…
Знаю – у войны иные правила,               
знаю, что горючая нужда
выбора мне просто не оставила,               
разве что надеяться и ждать
ночь за ночью в коконе отчаянья,
день за днём в заботах и трудах.
Правда, телефон обет молчания
к счастью нарушает иногда.

Коротко, серьёзно и обыденно
(вот она мужская ипостась)
ты сказал: «Как долго мы не виделись…
завтра прилетаю».
Дождалась.

...Солнце что-то чертит в лужах лаковых,
сливы сладко падают в траву.
Помню, провожала – и не плакала…
Странно: еду встретить – и реву…
Маюсь в эпицентре шума гулкого,
взгляд не отрывая от небес.
Слава богу, старый добрый Пулково
принял без задержек нужный рейс.
– Здравствуй! И по-детски заворожено
я смотрю, не зная, что сказать,
в эти грозовые, невозможные,
боль войны впитавшие глаза.