Вина

оседает на плечи листом с ольхи,
почерневшим, обглоданным на штрихи —
в пыль въедается зеленью малахит,
валидолу бы жахнуть, да не болит

или просто не помнишь, как было до,
нынче справно работает антидот,
тот, что в виде трамваев и поездов
в горизонт убывающих прямо под

что-то среднее между нытьем и нет;
что там — кол или крылья — торчит в спине
провожатых, покинутых. В первый снег
фонари оживают среди теней,

в голове молоточком: сойдёт и так,
сколько мутного было —  на четвертак,
пусть с Итаки вернулся один дурак,
все ж привычно, что где-то внутри дыра,

как скульптура на выставке — до пяти
можно, щурясь, смотреть на голодных птиц
и не спать, пить, барахтаться взаперти,
раз вины не хватает к тебе прийти.


Рецензии