Наталья

Наталья

Дети её знали, что выйдя замуж
Ела с серебра, не точила лясы.
Что резка на слово, начнёт шпынять уж
Разбегайся робя, влетит всем сразу!
Книг она на полочках не держала.
Говорила, что от ученья зло лишь.
Осенялась двуперстно, крестом лежала,
Защепляла плат золотой приколкой.
Сундуки берегла, покупала шали
Век пришёл суровый, голодный, шаткий.
Все снесли на базар, серебро продали.
Прокормила детей пятерых крупчаткой.
Разошлись расшитые полотенца,
Перешились платья с воротничками.
Выжило лишь двое тогда под немцем,
Ох и тяжело было ей с внучками.
И уже у правнуков за завеской
В вытертой рубашке она сидела.
В коммуналке ей оградили место
И спала она там и сахар ела.
Что она там прежнее вспоминала?
Может сундуки, да златую косу?
Мужа, что убили под Сортавалой
Или утаенный под липой образ?
Померла тихонько, всем надоела,
В мусорку рубашку с постелью вместе.
Положили в гробик сухое тело,
Даже крестик сняли - зачем ей крестик?

Все добро терялось по мере жизни.
С мусором земным никакого сладу...
Все порастерялось, пойди промысли,
Где тот узел смертный, с последней срядой?
Только и остался, что этот крестик,
Вытерся за век, потерял эмали.
Знаю лишь, крестилась она двуперстно,
Да ещё одно, что Натальей звали.
Тащишь бесконечность, мозолишь руки,
Чтобы хоть запомнили, раз не знали...
А мое наследство лежит в шкатулке
Может, долежит до второй Натальи.