Конкурс - Имена. Иосиф Бродский

  Дорогие наши постоянные участники и гости! Рады приветствовать всех!

                Продолжаем проект "Имена".

  О нашем госте как-то написала, шутя, Анна Ахматова: «Какую биографию, однако, делают нашему рыжему!» — это была грусть с её стороны в разгар судебного процесса над Иосифом Бродским. Кроме громкого суда противоречивая судьба уготовила поэту ссылку на Север и Нобелевскую премию, неполные восемь классов образования и карьеру университетского профессора, 24 года вне родной языковой среды и открытие новых возможностей русского языка.
____________

      Итак, друзья, встречайте, у нас в гостях:
               
                ИОСИФ БРОДСКИЙ

               /Годы жизни:   24 мая 1940 — 28 января 1996/

   Иосиф Бродский родился в Ленинграде в 1940 году. Спустя 42 года в интервью голландскому журналисту он так вспоминал о родном городе: «Ленинград формирует твою жизнь, твое сознание в той степени, в какой визуальные аспекты жизни могут иметь на нас влияние <…> Это огромный культурный конгломерат, но без безвкусицы, без мешанины. Удивительное чувство пропорции, классические фасады дышат покоем. И все это влияет на тебя, заставляет и тебя стремиться к порядку в жизни, хотя ты и сознаешь, что обречен. Такое благородное отношение к хаосу, выливающееся либо в стоицизм, либо в снобизм».

   В первый год войны после блокадной зимы 1941–1942 годов мать Иосифа Мария Вольперт вывезла его в эвакуацию в Череповец, где они жили до 1944 года. Вольперт служила переводчиком в лагере для военнопленных, а отец Бродского, морской офицер и фотокорреспондент Александр Бродский, участвовал в обороне Малой земли и прорыве блокады Ленинграда. К семье он вернулся лишь в 1948 году и продолжил службу начальником фотолаборатории Центрального Военно-морского музея. Иосиф Бродский всю жизнь вспоминал прогулки по музею в детстве: «Вообще у меня по отношению к морскому флоту довольно замечательные чувства. Уж не знаю, откуда они взялись, но тут и детство, и отец, и родной город… Как вспомню Военно-морской музей, Андреевский флаг — голубой крест на белом полотнище… Лучшего флага на свете вообще нет!»

   Иосиф часто менял школы; не увенчалась успехом и его попытка поступить после седьмого класса в морское училище. В 1955 году он ушел из восьмого класса и устроился на завод «Арсенал» фрезеровщиком. Затем работал помощником прозектора в морге, кочегаром, фотографом. Наконец, он присоединился к группе геологов и несколько лет участвовал в экспедициях, в ходе одной из которых открыл небольшое месторождение урана на Дальнем Востоке. В это же время будущий поэт активно занимался самообразованием, увлекся литературой. Сильнейшее впечатление на него произвели стихи Евгения Баратынского и Бориса Слуцкого.

  В Ленинграде о Бродском заговорили в начале 1960-х годов, когда он выступил на поэтическом турнире в ДК имени Горького. Поэт Николай Рубцов рассказывал об этом выступлении в письме:

    «Конечно же, были поэты и с декадентским душком. Например, Бродский. <…> Взявшись за ножку микрофона обеими руками и поднеся его вплотную к самому рту, он громко и картаво, покачивая головой в такт ритму стихов, читал:
    У каждого свой хрлам!
    У каждого свой грлоб!
    Шуму было! Одни кричат:
    — При чем тут поэзия?!
    — Долой его!
    Другие вопят:
    — Бродский, еще!»

    Тогда же Бродский начал общаться с поэтом Евгением Рейном. В 1961 году Рейн представил Иосифа Анне Ахматовой. Хотя в стихах Бродского обычно замечают влияние Марины Цветаевой, с творчеством которой он впервые познакомился в начале 1960-х, именно Ахматова стала его очным критиком и учителем. Поэт Лев Лосев писал: «Фраза Ахматовой «Вы сами не понимаете, что вы написали!» после чтения «Большой элегии Джону Донну» вошла в персональный миф Бродского как момент инициации».

                Суд и мировая слава

    В 1963 году после выступления на пленуме ЦК КПСС первого секретаря ЦК Никиты Хрущева среди молодежи начали искоренять «лежебок, нравственных калек и нытиков», пишущих на «птичьем жаргоне бездельников и недоучек». Мишенью стал и Иосиф Бродский, которого к этому времени дважды задерживали правоохранительные органы: в первый раз за публикацию в рукописном журнале «Синтаксис», во второй — по доносу знакомого. Сам он не любил вспоминать о тех событиях, потому что считал: биография поэта — лишь «в его гласных и шипящих, в его метрах, рифмах и метафорах».

В газете «Вечерний Ленинград» от 29 ноября 1963 года появилась статья «Окололитературный трутень», авторы которой клеймили Бродского, цитируя не его стихи и жонглируя выдуманными фактами о нем. 13 февраля 1964 года Бродского снова арестовали. Его обвинили в тунеядстве, хотя к этому времени его стихи регулярно печатались в детских журналах, издательства заказывали ему переводы. О подробностях процесса весь мир узнал благодаря московской журналистке Фриде Вигдоровой, которая присутствовала в зале суда. Записи Вигдоровой были переправлены на Запад и попали в прессу.

    Судья: Чем вы занимаетесь?
    Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю…
    Судья: Никаких «я полагаю». Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! <…> У вас есть постоянная работа?
    Бродский: Я думал, что это постоянная работа.
    Судья: Отвечайте точно!
    Бродский: Я писал стихи! Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю…
    Судья: Нас не интересует «я полагаю». Отвечайте, почему вы не работали?
    Бродский: Я работал. Я писал стихи.
    Судья: Нас это не интересует…

   Свидетелями защиты выступили поэт Наталья Грудинина и видные ленинградские профессора-филологи и переводчики Ефим Эткинд и Владимир Адмони. Они пытались убедить суд, что литературный труд нельзя приравнять к тунеядству, а опубликованные Бродским переводы выполнены на высоком профессиональном уровне. Свидетели обвинения не были знакомы с Бродским и его творчеством: среди них оказались завхоз, военный, рабочий-трубоукладчик, пенсионер и преподавательница марксизма-ленинизма. Представитель Союза писателей также выступил на стороне обвинения. Приговор был вынесен суровый: высылка из Ленинграда на пять лет с обязательным привлечением к труду.

   Бродский поселился в деревне Норенской Архангельской области. Работал в совхозе, а в свободное время много читал, увлекся английской поэзией и стал учить английский язык. О досрочном возвращении поэта из ссылки хлопотали Фрида Вигдорова и писательница Лидия Чуковская. Письмо в его защиту подписали Дмитрий Шостакович, Самуил Маршак, Корней Чуковский, Константин Паустовский, Александр Твардовский, Юрий Герман и многие другие. За Бродского вступился и «друг Советского Союза» французский философ Жан-Поль Сартр. В сентябре 1965 года Иосиф Бродский был официально освобожден.

                Русский поэт и американский гражданин

   В том же году в США вышел первый сборник стихов Бродского, подготовленный без ведома автора на основе переправленных на Запад материалов самиздата. Следующая книга, «Остановка в пустыне», вышла в Нью-Йорке в 1970 году — она считается первым авторизованным изданием Бродского. После ссылки поэта зачислили в некую «профессиональную группу» при Союзе писателей, что позволило избежать дальнейших подозрений в тунеядстве. Но на родине печатали только его детские стихи, иногда давали заказы на переводы поэзии или литературную обработку дубляжа к фильмам. При этом круг иностранных славистов, журналистов и издателей, с которыми Бродский общался лично и по переписке, становился все шире. В мае 1972 года его вызвали в ОВИР и предложили покинуть страну, чтобы избежать новых преследований. Обычно оформление документов на выезд из Советского Союза занимало от полугода до года, но визу для Бродского оформили за 12 дней. 4 июня 1972 года Иосиф Бродский вылетел в Вену. В Ленинграде остались его родители, друзья, бывшая возлюбленная Марианна Басманова, которой посвящена практически вся любовная лирика Бродского, и их сын.

    В Вене поэта встретил американский издатель Карл Проффер. По его протекции Бродскому предложили место в Мичиганском университете. Должность называлась poet-in-residence (буквально: «поэт в присутствии») и предполагала общение со студентами в качестве приглашенного литератора. В 1977 году Бродский получил американское гражданство. При его жизни было издано пять поэтических сборников, содержавших переводы с русского на английский и стихи, написанные им по-английски. Но на Западе Бродский прославился прежде всего как автор многочисленных эссе. Сам себя он определял как «русского поэта, англоязычного эссеиста и, конечно, американского гражданина». Образцом его зрелого русскоязычного творчества стали стихотворения, вошедшие в сборники «Часть речи» (1977) и «Урания» (1987).

    В 1987 году Иосифу Бродскому была присуждена Нобелевская премия по литературе с формулировкой «За всеобъемлющую литературную деятельность, отличающуюся ясностью мысли и поэтической интенсивностью». В 1991 году Бродский занял пост поэта-лауреата США — консультанта Библиотеки Конгресса и запустил программу «Американская поэзия и грамотность» по распространению среди населения дешевых томиков стихов. В 1990 году поэт женился на итальянке с русскими корнями Марии Соццани, но их счастливому союзу было отпущено всего пять с половиной лет.

    В январе 1996 года Иосифа Бродского не стало. Его похоронили в одном из любимых городов — Венеции, на старинном кладбище на острове Сан-Микеле.
_________

                ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ

      Иосиф Александрович Бродский —  самый молодой лауреат Нобелевской премии — самой престижной литературной премии в мире. Примечательно, что он стал одним из первых русских поэтов, кто был удостоен этой награды. Его предшественники — И. А. Бунин, Б. Л. Пастернак, М. А. Шолохов — получили её как прозаики.
 
    Бродский продолжает русскую поэтическую традицию Пушкина, Лермонтова, в которой поэт — посланник Бога. В то же время у Бродского поэт — пленник языка:
      «Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихотворение — колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса, как впадают в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом». /Из Нобелевской речи, 1987 г./

      Стремясь включить все детали окружающей действительности, Бродский тяготеет к монументальным стихотворным формам. Он создаёт поэмы и тексты, которые сам называет «большими стихотворениями». Основные черты этого жанра: объём, преобладание внутреннего сюжета над внешним, «принцип потока».

    «Принцип потока» — нагнетание интонации при перечислении ситуаций и предметов.

     Именно «большие стихотворения» отражают главные принципы поэтики Бродского и становятся программными. Сюжет таких стихотворений обращается к внутреннему миру лирического героя, соединяет характерные для творчества поэта мотивы движения/статики и распада/соединения: «От окраины к центру», «Большая элегия Джону Донну», «Колыбельная Трескового мыса», «Конец прекрасной эпохи», «Натюрморт».

    Программное произведение — произведение, содержащее в себе нечто новое, с которого начинается некая новая ветвь литературы.

     Лирике Бродского свойственно противопоставление дискретности, неупорядоченности бытия упорядоченности текста. Образ хаоса создаётся одновременным перечислением большого количества ситуаций и предметов («принцип потока»). С помощью такого приёма, как анжамбеман, хаос упорядочивается в тексте.
     Анжамбеман — несовпадение интонационно-фразового членения в стихе с метрическим членением, причём фраза (или её часть, составляющая цельное синтаксическое сочетание), начатая в одном стихе, переносится в следующий стих, то есть часть предложения переносится в другую строку.
      Анжамбеманы очень важны для поэтических текстов. Они дают поэту возможность с помощью интонации выделить те слова, которые являются наиболее значимыми в лирическом произведении. Анжамбеманами пользовались поэты разных веков, в том числе и современные.

Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это — временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берет --
Пространство, друг, сребролюбиво!

                /«С видом на море», 1969 г./


    В поэзии Бродский открывает новые формы. Отказываясь от классических размеров и песенных интонаций, он прибегает к использованию дольника и акцентного стиха. Вместе с переносами стихотворение становится синтаксическим периодом, как бы имитирующим внутренний монолог.

                Мотивы и лейтмотивы

     Лейтмотивность — важнейшая черта поэтики Бродского, для которой характерно повторение таких категорий, как время, пространство, смерть. Тем не менее можно проследить изменение мотивов в творчестве. Выделяют два периода творчества:

 1. Ранний этап — до середины 1960-х годов, до ареста и ссылки — мотивы любви, смерти, одиночества. «Пилигримы», «Стансы», «Песня», «Рождественский романс».

 2. Поздний этап — после ссылки и в эмиграции — усиливаются мотивы одиночества, небытия, звучат религиозные и философские мотивы. Цикл «Часть речи».

      В эмиграции голос Бродского меняется, в поэзии начинают преобладать мотивы безнадёжности, неумолимости времени, пустоты.
 
             Темы лирики

  Основные темы лирики — жизнь и смерть, время и пространство, творчество и язык, Бог и человек, человек и вещь.
   После эмиграции особое место в творчестве занимают «географические» стихи, путевые впечатления, в которых важна неразрывность пространства и времени: «Бюст Тиберия», «Римские элегии».
    Большую роль играет тема Античности, т. к. поэт видит в ней оригинальный источник литературы: «Развивая Платона», «Орфей и Артемида», «Одиссей Телемаку».

   Заметное место занимают стихи с библейскими сюжетами: «Сретение», «Исаак и Авраам». Особого внимания заслуживает «Рождественский цикл»: «В Рождество все немного волхвы…», «Рождественская звезда», «Колыбельная».

    Отражение в творчестве Бродского нашла тема поэта и поэзии: «На смерть Роберта Фроста», «Памяти Баратынского», «На смерть Т. С. Элиота», цикл стихотворений, посвящённых А. А. Ахматовой. «Я памятник себе воздвиг иной» — стихотворение, где поэт, по-новому осмысляя пушкинский текст, говорит о своём творческом наследии.

     Ещё одна тема, которая звучит в поэзии Бродского, — ИМПЕРСКАЯ. Она объединяет стихи разных периодов: «Новый Жюль Верн», «На смерть Жукова», «Одному тирану», «Народ», «На независимость Украины». Вот на этом и остановим свой краткий обзор творческого наследия поэта.
_____________
   Итак, на столе ведущей этого конкурса находится книга "Иосиф Бродский. Перемена империи. Стихотворения 1960 - 1996", Москва, "Издательство "Независимая газета", 2000Г год, 10000 экз.

   Будьте внимательны! В издании поэтические тексты расположены на страницах:

      с 7 по 646 страницы по разделам:

1. Из книги ОСТАНОВКА В ПУСТЫНЕ ................. 7 - 120 страницы.
2. Из книги КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ ............. 123 - 205 стр.
3. Из книги ЧАСТЬ РЕЧИ........................... 209 - 295 стр.
4. Из книги УРАНИЯ...............................299 - 450 стр.
5. Пейзаж с наводнением ......................... 453 - 646 стр.

На странице до 44 строк!!! Тексты произведений представлены отдельно на страницах, а не подряд друг за другом.

Для участия в конкурсе необходимо:

1) написать рецензию с заявкой, где указать страницу  свободную на данный момент от другой заявки (номера занятых страниц приведены ниже), номера строк по счёту снизу или сверху (например, "с 7 снизу" или "с 5 сверху") можно заказать ДО 4 строк (из полученных можно использовать любое количество, даже одну), но идущих подряд. Строки, написанные лесенкой могут иметь больший объём по усмотрению ведущей.

  Две цитаты с одной страницы разным авторам не выдаются. Смотрите внимательно - страниц в сборнике достаточно, а участников - не более 20! Каждому участнику полагается цитата с отдельной страницы!
 
 Ведущая приводит вам заказанные строки в замечании к вашей рецензии. Замена строк возможна неограниченное количество раз! Но, внимание!!! ПО УСЛОВИЯМ КОНКУРСА:

 ПРИ КАЖДОЙ ЗАМЕНЕ ЦИТАТЫ, если она не понравилась и не вдохновляет, ПРИ подведении итогов БУДУТ ВЫЧИТАТЬСЯ ИЗ СУММАРНОЙ ОЦЕНКИ ПО 2 БАЛЛА!
ЦИТАТЫ НА ВКУС ВЕДУЩЕЙ ВЫДАВАТЬСЯ НЕ БУДУТ! ВСЕ УЧАСТВУЮТ В РАВНЫХ УСЛОВИЯХ!

2) Из указанных строк любое количество (1-4) процитировать в произвольном порядке в своём произведении.  Можно также использовать цитату в качестве эпиграфа и в тексте, а также только в эпиграфе! КАК ВАМ БУДЕТ УГОДНО! Желательно соблюдать предложенный стихотворный размер, но не обязательно.
Строки из цитаты могут быть включены в текст стихотворения в произвольном порядке.

Произведение принимается объёмом от 6-32 (+2 строки)!

3) написанное на конкурс произведение опубликовать на своей авторской странице и заявку оформить в виде строки в замечании под своей рецензией с заявкой на строки строго по образцу:

Имя автора "название" ссылка на публикацию.

4) принимается одна заявка от одного автора. Всего на конкурс принимается не более 20 произведений! От 20 участников 20 заявок. Замену цитат  можно запрашивать неограниченное количество раз. Огромная просьба сообщать ведущей об отказе от участия в конкурсе, если цитаты не нравятся.

После 20 заявок от 20 участников приём будет закрыт, но останется время для написания стихов.         Будьте внимательны!

1 участник - 1 стихотворение!  Каждую из цитат можно заменить с потерей итоговых баллов (минус 2 балла)!

*
   Если на странице в поэтическом сборнике окажется меньше строк, чем номера заявленных, будут взяты последние 1-4 строки, как закажет участник.

 Приём заявок и новых произведений ДВЕ НЕДЕЛИ, до 26 ФЕВРАЛЯ 2023, включительно!!! Но можем по просьбе авторов и продлить! Предупреждайте заранее.

  Затем будет объявлено голосование. А после подведены итоги по выявлению лучшего стихотворения по строкам поэта.

  А вот вам стихотворения Иосифа Бродского  для настроения :

             Сонет к зеркалу

Не осуждая позднего раскаянья,
не искажая истины условной,
ты отражаешь Авеля и Каина,
как будто отражаешь маски клоуна.

Как будто все мы – только гости поздние,
как будто наспех поправляем галстуки,
как будто одинаково – погостами -
покончим мы, разнообразно алчущие.

Но, сознавая собственную зыбкость,
Ты будешь вновь разглядывать улыбки
и различать за мишурою ценность,
как за щитом самообмана – нежность...

О, ощути за суетностью цельность
и на обычном циферблате – вечность!
***

   Конец прекрасной эпохи

Потому что искусство поэзии требует слов,
я – один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой, -
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой.

Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
в этих грустных краях, чей эпиграф – победа зеркал,
при содействии луж порождает эффект изобилья.
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя, -
это чувство забыл я.

В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
стены тюрем, пальто; туалеты невест – белизны
новогодней, напитки, секундные стрелки.
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -
деревянные грелки.

Этот край недвижим. Представляя объем валовой
чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
Даже стулья плетеные держатся здесь
на болтах и на гайках.

Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
немота вынуждает нас как бы к созданью своих
этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
Кочет внемлет курантам.

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
тут конец перспективы.

То ли карту Европы украли агенты властей,
то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
чересчур далека. То ли некая добрая фея
надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
Сам себе наливаю кагор – не кричать же слугу -
да чешу котофея...

То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
паровоз с кораблем – все равно не сгоришь от стыда:
как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
колесо паровоза.

Что же пишут в газетах в разделе «Из зала суда»?
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
продырявленным вправе.

Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
времена, неспособные в общей своей слепоте
отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
чтоб спросить с тебя, Рюрик.

Зоркость этих времен – это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом растекаться пристало пока,
но плевком по стене. И не князя будить – динозавра.
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
да зеленого лавра.
                /декабрь 1969/

     ----------------------------

  Отзовутся ли сложные необычные строки поэта в наших сердцах? Посмотрим... Но не раз вам удавалось, друзья, доказать, что вы способны на многое!

ВАКАНСИЙ НА ЗАЯВКУ: НЕТ (но если кто откажется, будут) 

Номера занятых страниц: 8, 62, 91, 105, 123, 198, 203, 210, 211, 214, 215, 222, 233, 226, 250, 320, 360, 400, 410, 500, 555, 646.

Всем удачи!

Ведущая и автор проекта "Имена" Татьяна Игнатова.