В поезде...

Поезд тронулся тихонько, а пока,
В окружении четырёх небритых лиц,
На столе, в купе, цыплёнок табака,
Сало, хлеб, десяток сваренных яиц.

Все уже перезнакомились давно
В эти первые дорожные часы
И заглядывают в мутное окно
Все красоты нашей средней полосы.

Все который раз друг другу говорят:
«Где-то мы с тобою виделись, кажись!».
И одиннадцать часов уже подряд
Пьют без тостов и беседуют «за жизнь».

Веселится и ликует весь народ…
Все смеялись и шутили как могли:
«Ну блин, на фиг, мандарина, ёшкин кот,
Сбегай, Саня, проводниц пошевели!».

И Санёк их окликает: - «Эй, ку-ку!»,
Видя, как они замешкались в углу,
«Слышь, мамаша, нам бы этого… чайку,
И вообще прошу Вас к нашему столу!».

Проводница раскраснелась: - «Ну, дела!
Это сколько можно так безбожно пить?
Ну а я всегда старалась, как могла
И не стоит нас, товарищ торопить!».

А Санёк, тот никого не торопил,
За столом следил и ровно наливал,
С интересом слушал и немного пил,
Да на станциях за водкой выбегал.

И когда те оставались лишь втроём,
Как они шутили – «вещи сторожить»,
Говорили: - «Сашка лёгкий на подъём,
Да и в целом исключительный мужик!».

В сон клонило четырёх усталых лиц,
Сразу видно: едут все издалека.
На столе, как снег, скорлупки от яиц
И звенят бутылки из-под коньяка.

Было здорово и весело в пути,
Для того и существуют поезда,
Завтра утром всем придётся разойтись,
И уже не повстречаться никогда.

В том, как Шурик резво прыгал на перрон
И ухаживал не покладая рук,
Вряд ли кто - то догадался то, что он
Крупный физик в Академии Наук.