Шедевры Третьяковки Всюду жизнь

                Глядит на нас
                Невинная Мария...

                Которую никто
                Не уберёг...

                И все мы, точно голуби
                Земные...

                И сыпет нам на землю
                Крошки Бог!..
                12.12.2022.



Художник Николай Ярошенко вращался в кругу самых модных и интересных людей конца XIX века. Сергей Рахманинов, Фёдор Шаляпин, Константин Станиславский, Глеб Успенский, Дмитрий Менделеев и многие другие — все они были с ним близко знакомы и часто гостили у него. Товарищество передвижников называло Николая Александровича своей совестью. Об его вкладе в географическое распространение движения и говорить не приходится. Однако в памяти широкого зрителя Ярошенко остался автором известного и скандального шедевра — картины «Всюду жизнь», которую зритель увидел картину в 1888 году на XXVI выставке передвижников ...

Современники к этой картире относились по разному. Одни восторгались. Другие обвиняли в толстовстве. Кстати, сам Лев Толстой, увидев её, скажет потом: «Как много она говорит сердцу». Но чтобы там не говорилось, вот уже много десятилетий зрителя приковывает это зарешеченное окно арестантского грязно-зелёного, с облезшей краской, вагона.

Центральная группа и верно напоминает Святое семейство... Именно поэтому некоторые критики упрекали Ярошенко в идеализации изображенных лиц. Другие, напротив, возмущались и находили эти лица «зверообразными», «звероподобными». Но все сходились в едином мнении — Ярошенко нашёл «золотое сечение»: герои жизненны и простонародны...

За решёткой тюремного вагона Ярошенко собрал людей всех возрастов и сословий: крестьянин, солдат, рабочий, женщина с ребёнком. В глубине вагона, у противоположного окна, спиной к зрителям, — политический (художник написал его в позе своего же «Заключённого», и тем подсказал зрителям — кто это). Критик Божидаров толковал «архипередвижницкую» картину «Всюду жизнь»: «Вне этого вагона нет никого, ни души, „все“ там, за решеткой. Вся жизнь наша — тюрьма».

Обитатели арестантского вагона ничем кроме одежды и выстриженных наполовину голов не отличаются от тех, кто смотрит на них. Радость, доброта, умиление при виде ребёнка, кормящего птиц — их обычное душевное движение…

Надо сказать, что у Ярошенко, как и у многих художников-передвижников, евангельские параллели служат для усиления социального звучания полотна. Остаётся за кадром, виновны ли они на самом деле или несправедливо осуждены. Однако художник сумел сделать так, что зритель невольно встаёт ни их стороне. Автор красноречиво даёт понять — люди, изображённые им, арестованы несправедливо, о чём говорят их невинные лица.