Новая жизнь. Житейская история

         Над далёком от Перми посёлком взошло июльское солнце. В верховьях Камы на вершине лесных великанов наплывал с востока розовый свет. Солнце медленно будило лес от сонной истомы, угоняло ночной мрак.
         В глухом лесном посёлке шла своя спокойная повседневная жизнь. К нему проложили дорогу через лесную глушь, где деревья жались друг к другу. Солнечному лучу порой не одолеть этой тесноты. Оттуда доносилось глухариное бормотание да барабанная дробь дятлов. Хвойный настил хрустел под ногами, как снежок в морозную ночь. Но жители одного посёлка по проложенной дороге ездили в другой, который именовался Коммуна и был меньше того, где жил Тарас Иванович Барабаш.
         Солнце уже играло на крыше бани, и во дворе дома, и на огороде, когда Тарас Иванович с двумя большими вёдрами спускался к речке Ежовке, мелкой по щиколотку ноги летом, глубокой и бурливой каждой весной. Ковшиком набирая воду в вёдра, оглянулся. Вниз по склону спускалась его жена Оксана
Богдановна, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку, которые так же старательно были сделаны жителями и с другого берега, чтобы, пройдя мосток и поднимаясь вверх по таким же ступенькам, сократить путь от одной улицы к другой.
У Оксаны Богдановны в руках были тоже вёдра, но намного меньше, чем у её мужа.  Он заулыбался, когда она остановилась около него.
         - И тебе, дорогая, не спится. Я сам наносил бы воды и истопил баньку. Коровку подоила и спи себе хотя бы ещё с часок.
        - Но разве я барыня? – сказала она и поцеловала мужа в щёку.
        Нет, муж и жена не были господами. Когда-то жили они на Украине в одном небольшом городке N, трудились на метизном заводе. Она крановщицей, а он слесарем. Жили и не тужили.
         Как и все жители города, седьмого ноября в значимый праздник советского времени подошли к заводу. Здесь уже много было рабочих, готовых идти на демонстрацию. Одни держали в руках портреты, с которых руководители партии советского народа смотрели вперёд, в будущее своей страны. У других - красные знамёна и праздничные транспаранты. Все были друзьями и товарищами. Двое пожилых людей тут же держали плакат, на котором был лозунг: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство».  Видимо, не читая написанного, они его вынесли за проходную к народу. Тарас Иванович, взглянул на плакат и на стариков, рассмеялся:
         - Вы что, рехнулись? Когда у вас было детство, товарища Сталина ещё на свете не было!
         - За то и спасибо, - услышал в ответ и ещё пуще рассмеялся. Некоторые из рабочих, поняв, в чём дело, тоже смеялись. Кто не смеялся, стали интересоваться причиной смеха. Дошло и до них, почему так вдруг весело было и смешно до слёз. Слышалось:
         - Ну и Тарас Иванович, насмешил. Вот юморист!
А он отвечал, что эта крылатая фраза шла от лозунга, несущего участниками физкультурного парада на Красной площади 6 июля 1936 года, а сегодня пенсионеры   стали молодыми спортсменами в праздник Октябрьской революции.
Потом заводской оркестр заиграл марш, и колонна рабочих двинулась к трибуне на площадь Ленина.
         Знал бы о последствиях Тарас Иванович, наверняка промолчал бы, но слово не воробей, вылетело - не поймаешь. Нашлись тут же стукачи, донесли куда надо.
И наказали слесаря так, чтобы другим не хотелось смеяться. Да и не его одного. В отношении так называемых диссидентов применяли ссылку, причём ему, Тарасу Ивановичу, инкриминировалось неоспоримое тунеядство. Так он и его жена оказались из Украины в российской глубинке на Урале Пермской области. И не удивительно. В Советском Союзе законы для всех его граждан были одинаковы, вспомните: Андрей Дмитриевич Сахаров был сослан в Горький, а Александр Исаевич Солженицын был сослан в 1953 году в посёлок Кок-Терек Джамбульской области (Казахская ССР). А что говорить о каком-то обычном рабочем?!
                2
         Истопив баньку, супруги мыться не стали, закрыли плотно двери входную в баню и в предбанник и, отведав блинчиков со сметаной и чая, отправились в лес собирать грибы.
         Ещё вчера рано утром, когда вышли во двор, обожгло глаза, и ухнуло небо. И увидели, что над всей прибрежной стороной от Камы ударил развесёлый хлёсткий ливень, шальной, размашистый, парной. И тогда земля утолила томление жажды.
         - Прибыльно намочил её дождь, - говорили люди.
         И не было сомнений, что соберут много грибов. Будет что посолить, по-сушить и пожарить.
         Лес при всём великолепии чист, будто заново приоделся. На листьях, цветах и траве дрожат, играют, как живые, капли росы и переливаются всеми огнями. Тарас Иванович и Оксана Богдановна любуются лесом. Они знают, что в такое время роса не может так дрожать. Что это сердца их толкают, что это они, живые, узнают себя в дрожащей росе и через это весь мир нового дня. Иногда им кажется, что они по щучьему велению попали в этот сказочный мир. И как они о нём плохо знали, живя в городе!
         - Красота есть пища души, - говорила она. А он добавил:
         - На границе природы и человека надо искать Бога. Вообще, если говорить о самом Боге, то никогда нельзя знать, о нём ли говоришь… Земная жизнь сама по себе есть любовь, которую надо не потерять, оставить и хранить. Прервав свою речь, он обратился к ней:
         - Я виноват пред тобой, Оксана. Ты, верно, на родину хочешь? Прости
 меня.
         - Нет, Тарасик, - обратилась она к нему, как к ребёнку. За что тебя про-щать? Разве ты виноват? Нет, нет, не думай так. С человеком хорошим не бывает ничего плохого не при жизни, ни после смерти. Здесь хорошо. Я с тобой, и нам живётся не хуже, чем другим. Всего хватает. У нас свой дом. Хозяйство и огород, лес и реки тоже нас кормят. В посёлке всё имеется: магазины, своя пекарня, медпункт, школа, детсад. Правда, беда в том, что Бог не дал нам детей. А в остальном я всем довольна. Есть, где работать. Ферма большая, земли также много в нашем подсобном хозяйстве ипподрома. И мы не одинокие, живём среди прекрасных людей, умных, трудолюбивых. Они умеют посочувствовать и помочь в горе, веселиться в праздники. А что город, в котором мы жили? Это частичка нашей жизни, воспоминание о нашей молодости.
         И они рассуждали о прошлом и настоящем, пока не свернули с дороги в свои знакомые грибные местечки. Восхищению, казалось, не будет конца.
         - Вот это грибочки! – думал каждый из них молча.
               
                3
          Домой принесли молодых грибов полные корзины и ведра. Чистить их решили чуть позже. А сначала направились в баню.
         - А как же, - говорил он, - вымоемся и усталость снимем. Поддали крепче пару, намылились, растёрли тела мочалками и полезли на полок с веничком особым – из дубка и можжевельничка проверять дух на прочность. А тут, как всегда, прибаутка на ум пришла:
                Ай да баня русская!
То потише, то порезче ходит веник взад-вперёд. Он и гладит, он и хлещет и, как рашпилем, дерёт.
         - Нет, не было такой бани в городе, мылись большей частью в ванне. А здесь право хорошо-то как! Куда усталость делась?! – повторял он, выходя за двери бани на свежий воздух.
         - Кваску попьём и за грибы возьмёмся, - подсказала она.
         Два часа провозились с грибами: рассортировали, почистили. Одни сушить, другие в бочонке солить, а прежде всего, когда хозяин их чистил, хозяйка лисичек нажарила. А тут и соседи пришли вовремя. Не зря на столе были ложки, вилки и тарелки лишние. Гости принесли шанежки свеженькие, начинённые картошкой и рыбку жареную. Выпили, закусили, и пошёл-поехал разговор веселее того, что в прошлом когда-то на празднике заставил смеяться.
Правда, Сталина уже давно в живых не было. А говорили о нем и о сталинском времени долго и много. Гость вытер платком губы и начал:
          -;Одна старушка увидела впервые в жизни верблюда и заплакала. Когда ее спросили, чего она плачет, ответила: «Посмотрите, до чего довела советская власть лошадь».
            - А вот я расскажу и о старушке, и о старике, - в свою очередь захотел заинтересовать гостей хозяин, и улыбнулся.
             Старуха пришла в милицию:
            - Заберите моего старика.
            - А за что?
            - Да ничего не делает, только жрёт, как маршал всё равно.
            -  Ах, вот ты какая!
Арестовали старуху. Старик ждёт её дома, ждёт, тоже пришёл в милицию:
            - У меня старуха пропала.
            - Мы её арестовали.
            - За что?
Пересказали ему её слова.
            - Ах, она дура этакая! Ну врёт, ну врёт, прямо как по радио!
Арестовали и старика.  А следующий рассказ был ещё круче.
           В Кремле идет заседание государственного комитета обороны. Из зала заседаний выходит раздраженный Жуков:
           - У-у-у, жопа усатая!!!
         Поскребышев докладывает об этом факте Сталину.
         Сталин вызывает Жукова.
           - Товарищ Жюков, вы кого имели в виду?
           - Гитлера, разумеется, товарищ Сталин.
           - А вы, товарищ Поскребышев, кого имели в виду?
         Хозяева и гости, довольные жизнью, снова выпили и закусили, зная, что   в отдалённом посёлке Пермского края никто ни на кого не доносил и не донесёт. Здесь нет стукачей, здесь живут ссыльные со всего Союза и довольны своей жизнью. Они считают, что жизнь - это по большей части то, что происходит в другом месте. И часто можно здесь услышать: «Живём, как в Раю».