Застоявшееся вино

Рассказать бы тебе о том, что моя печаль
будто выстроена из красного кирпича,
багровеющего от времени как веноз-
ная кровь в поджилках. Застоявшееся вино.
Тяжела для того, чтоб носить её на плечах.

Рассказать бы тебе про негласный запрет на грусть.
С двадцать пятого все приветливы. Я боюсь,
у меня лицо навсегда замкнёт от такой улыбки.
Мои нервы не для гитары и не для скрипки,
мои нервы для контрабаса теперь, клянусь.

Что ещё рассказать тебе? Батя также пьёт
и во сне шевелит губами, язык жуёт.
Снова снятся членистоногие и моллюски,
те, что шепчутся меж собою, да не по-русски,
и от этого по утрам его часто рвёт.

Перечитываю французов Рабле, Дюма,
беллетристику «Как понять, что сошел с ума?»,
а газету я рву коту, для его лоточка.
Любит писать за заголовки (больные почки),
иногда от себя добавит чуть-чуть дерьма.

Рассказать бы тебе, да рассказывать не умею,
как лежу в темноте и пытаюсь попасть к Морфею:
неотложная ночь - плодороднейший чернозём.
Вот бы вычислить ген, обвиняющий всех во всём
И начать в этот раз от Менделя, не Матфея.



                август/ноябрь'22