Города больше нет

Это не сон, это не бред,
Это не чья-то нелепая шутка.
Непоправимо, чудовищно, жутко:
Города больше нет.

Был он – и нет его, нет его, нет его –
Многоголосого, многостолетнего,
Вширь выраставшего,
Ввысь выраставшего,
Ставшего домом и родиной ставшего
Птице, цветку, человеку и дереву…
Нынче войной им по полной отмерено
Горя и боли,
Боли и горя –
Сколько же соли
Вылилось в море!
Сумрак кругом да кровавые сгустки –
Кисти войны скуповаты на цвет.
Здесь большинство говорило по-русски.
ГОРОДА БОЛЬШЕ НЕТ.

***
Море облизывало раненый Город, как испуганный щенок. Оно притихло и осторожно накатывало на берег, а потом так же тихо пятилось назад, будто не решаясь подойти вплотную. А Город – обездвиженный, обескровленный, лежал, завалившись на бок, и тяжело выдыхал копоть и дым из остатков своих лёгких, зажатых между изломанных рёбер многоэтажек…

***
Город в дыму с головы до пят,
Он окружён прицелами…
– Мама, зачем они нас бомбят?
Что мы им сделали?

***
Был он – и нет его, нет его, нет его –
С южными зимами, зорями летними,
С кошками, рыбками,
Пиццами, пастами,
Шумными рынками,
Светлыми Пасхами
С залитой воском свечой в предыконнике,
С вечной рассадою на подоконнике…

Тучи, покорные вражеской силе,
Не пропускают ни луч, ни просвет…
Здесь большинство православными были.
ГОРОДА БОЛЬШЕ НЕТ.

***
Море, прежде тихое и растерянное, волновалось всё больше и больше. Не было ни привычных запахов, которыми всегда была полна набережная, ни извечного портового шума, ни знакомых, снующих туда-сюда кораблей и катеров. Хотя нет, корабли были. Но это были чужие корабли, пахнущие смертью. Они стояли, ощерившись орудийными стволами, словно севший на воду косяк больших хищных птиц. Море со злости шарахнуло тяжёлой волной о скользкий борт самого большого из них, но корабль лишь слегка качнуло… Море ещё не понимало своей силы, не понимало, что ему ничего не стоит поднять на высокие валы всю эту хищную стаю и с размаху расколотить её на куски о серые бетонные причалы…

***
Что будет далее, знать не дано нам,
Мечутся дни беспокойной рекой…
Встанем, безмолвные, перед Каноном,
Свечи поставим за упокой.

Нынче у Смерти добыча богатая –
Вдоволь она накосила, с горой
Тех, у которых последнею датою
Станет две тысячи двадцать второй…

Сядем, помянем. До капли. Не чокаясь.
Водкой холодной гортань обожжём.
Где-то над нами, за далью высокою,
За нескончаемым тёмным дождём –

Мирное небо, без сажи, без инея,
Дышит, фонариком солнца светя…
Словно глаза твои, синее-синее,
И безмятежное, словно дитя…

Тянутся строки, и будто горчат они,
Тянется повесть, горька и грустна…

Только скворешни набьются скворчатами,
Ибо ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ ВЕСНА...

***
Я никогда не был в этом городе. Почему же мне так больно?

Октябрь 2022 г.

Рисунок - Пабло Пикассо "Голубь мира", 1962 г.