насущное

Наш раскол зародился в силу земных причин.
Были плотью единой, теперь же - кровоточим.
Он стоит за этих, я страдаю за тех.
Я ему: там же дети, он мне: Рэба - большой стратег.
- Как же мы докатились, что бы сказал Толстой?
- А Суворов сказал: я русский, какой восторг!
- Ну какие восторги, ведь мы - в чужую страну? ..
- Ты пойми, это орки, с ними надо вести войну!
Как же так - родной, добрейший вдруг стал чужим?
Как заткнуть эти бреши? Сквозь них валит черный дым.
Где слезинка ребенка, что мир наш перевернет?
Умирает в утробе, крика не издает.
Снег в апреле выпал, укрыл эту грязь и смрад.
- Да мы в мае выйдем и там проведем парад!
- Для того ли рожали в муках мы сыновей,
чтоб стреляли, как зайцев, резали как свиней?..
Кости, пепел, зола - вот чем стал их любимый дом.
- Это битва добра и зла, это Армагеддон!..
... Мы идём в театр, где дик нам любой сюжет.
В мире нет искусства, и мира там тоже нет.
Господа Головлёвы, что вы там, все "куку"?
Кто продулся, кто спился, кто себе прострелил башку.
Это внутрисемейная снова идет война.
Как широк человек, хорошо бы обузить, нна...
Достоевщина да салтыковщина, эгегей!
Людоедщина да погромщина нам родней.
Что же может быть ближе разрухи, сумы, тюрьмы?
Мы упали на дно, но снизу там тоже мы.
Господа Головлёвы умерли, УМЕРЛИ ВСЕ.
Так зачем же за нас Христос умирал на кресте?
Лишь Иудушка, жалкий и страшный, сидит один.
Всё равно я не сдамся, даже если мы победим.