Девочка на тонких крыльях. Не окончено и без редак

5 глава
Пока не надо читать, я просто кинул сюда что бы сохранить текст. Отредачу и опубликую позже.
 
Натали не увидела чьи руки подхватили ее и понесли в медкабинет. Кровь заполняла весь ее рот. Она была странного вкуса противная и гадкая. Девочка попыталась ее выплюнуть, но чужие руки бесцеремонно и жестко зажали ей рот платком и кровь приходилось сглатывать. Губа болела огненной болью, как будто ее подожгли и сильным ударом заставили гореть огонь не наружу, а во внутрь. Белая дверь перед ней распахнулась как крыло красивой дикой птицы которая выпускала ее – маленькую девочку в какой-то страшный мир бледных вещей. Натали показалось что от нее отказываются все в этом мире даже те кто имел хоть капельку сострадания.  Мужчина в клетчатой рубашке несший раненую девочку осторожно и мягко уложил ребенка на белую простыню койки. В рот за губу медсестра вставила ей ватный тампон чем то попрыскала и часть губы тут же онемела, боль куда-то ушла, вернее она переместилась с лица на нижнюю челюсть, стало на много легче. Глубоко внутри Натали почувствовала огромную благодарность к женщине в белом халате, но не выпустила благодарность наружу, слишком сильное и доброе чувство, если Они заметят, то… То ее могли наказать за такое. Даже сейчас разбитая и униженная с кровоточащей губой девочка старалась контролировать свои эмоции. Она подумала с некоторой даже гордостью что у нее появляется привычка не выпускать из себя светлых чувств.
« Может быть я стала старше?»
И как только эта мысль выскользнула из ее головы Натали показалась она какой то совсем не здоровской, холодной и тревожной. Краем уха она услышала как кто-то говорит что приехала скорая и ее отвезут в больницу где будут зашивать губу. Что ж пусть зашивают, не такое страшное наказание за то что она осмелилась сказать, тогда, перед открытым окном. Да и по сравнению с тем что она недавно испытала рваная губа это не страшно. Но все таки Натали в тайниках души боялась что настоящее наказание ее ждет впереди. Обязательно будет какое-нибудь унижение. Нет, темные силы не простят ей такого взрыва чувств. От этого неясного, но страшного предчувствия девочка содрогнулась.
« У меня будет шрам на лице»
Однако не смотря на страшные мысли через некоторое время Натали почувствовала приятную отстраненность от суеты происходившей вокруг нее, ахающие взрослые, участливые выражения лиц, звуки, краски, вихрь микро телодвижений, все это отодвинулось от девочки словно она смотрела черно-белое кино по старому маленькому телевизору , однако когда ее посадили в машину скорой помощи, сердце Натали екнуло, старый телевизор лопнул осыпав ее осколками чувств и она вернулась в эту реальность, машина взвыла и понеслась. Незнакомая женщина  держала ее за руку и старалась говорить утешительные слова, хотя они были девочке совсем не нужны. Она смотрела сквозь окошко задней двери на то как удаляется здание школы и возвышенно радостное переживание возникло у нее в груди.  Внутри Натали словно вырастала могучая гора ледяным пиком пронзая голову. Девочка прямо таки ощущала всем телом и душой, как этот дом страха остается далеко позади, у ребенка забрезжила надежда, что  машина  увозит ее куда-то далеко-далеко в другой мир, еле сдерживаемая радость все-таки вырвалась наружу, Натали чуть приподнялась, что бы лучше видеть мелькающую белую полосу на дороге сквозь маленькое окно задней двери, но тут ликование мгновенно сменилось совсем иным волнительным чувством, ее воображению представилось, что школа рушится, и в момент обрушения все здание на секунду предстало перед ней огромным черепом, из черных глазниц которого выпрыгнули два серых, огромных то ли тигра то ли леопарда и понеслись вслед за машиной, их лапы сверкали отталкиваясь от асфальта а злобные морды качались вниз и вверх в такт бегу, вот они нагоняют машину скорой помощи бросаются на неё и  укусом своих неимоверно сильных челюстей срывают заднюю дверь…
« Прочь!»
Натали прогнала атаковавшую ее фантазию, но на сердце у нее осталось беспокойство.
« Они все равно меня догонят.»
И как подтверждение ее мыслей раздался льющийся ледяной рекой голос врачихи.
- Не волнуйся твоей маме уже позвонили она скоро приедет в больницу.
Тьма волной захлестнула сознание Натали, боль вернулась запульсировав в подбородке, она почувствовала себя опять маленькой беззащитной девочкой. Внутренним взором Натали увидела себя в больнице и как нечто в черном плаще обликом напоминающее ее маму смотрит на нее через стекло палаты улыбается злобной улыбкой и манит девочку высохшим крючковатым пальцем.
« Мама! Мама это страх… Самый настоящий.»
 И опять она прогнала видение прочь, но образ крючковатого пальца как некое предчувствие страшного осталось у нее внутри, и как на зло именно этот внушающий ужас образ Натали долго не могла  вытравить ни посторонними мыслями  ни переживаниями.
«Но мне легче, как странно. Это потому что меня везут на смерть? Наверное я должна быть благодарна им.»
Для девочки вдруг стало подозрительно странно то, что чем дальше машина скорой помощи отъезжала от школы тем легче ей дышалось, невидимая рука до этого момента сжимающая сердце постепенно ослабляла хватку.  Когда они подъехали к больнице ощущение безмятежности вперемежку с бесчувствием сменилось странной плохо осознаваемой эйфорией которая стала  заполнять ее словно гелий воздушный шар. Но войдя в помещение больничного комплекса и оглядевшись по сторонам шарик эйфории внезапно лопнул. Увиденное нарисовало в голове Натали тревожную картину, одну из тех которые она несколько раз видела в музеях, на светлом полотне внутреннего убранства больницы неизвестный художник изобразил последствия военных действии или какого-то сражения произошедшего некоторое время назад. Здесь тихо, почти молчаливо сидели дети  с гипсом на ногах и руках, недалеко от входа  грустная девочка с перевязанным глазом незаметно раскачивалась, еще несколько детей, находившихся в помещении тоскливо и трепетно держали одного из своих родителей за руку,  одна девочка с белыми распущенными волосами лежала положив голову на колени матери и было совершенно не понятно чем она болеет но по бледному страдальческому лицу и ломанному положению тела создавалось впечатление что она терпит глубокую рану, подобно тому как если бы ребенка пронзили копьем в живот.
« Как все это знакомо, как будто я видела такое совсем недавно.»
Быстро пройдя  неприятное помещение Натали оказалась в уютном, но по ощущениям прохладном кабинете, опять белые краски, бледные тона. Доктор на вид добрый, мягкие спокойные слова, и медсестра маленькая пухленькая но красивая. Ох, она что-то достала и держит в руке.
Это шприц! Игла тонкая как нить или жало комара. Оно будет пить кровь? Или пронзит  мое тело?
« Я не хочу!»
Кричала Натали. Беззвучно, болезненно, словно вырываясь из самой себя. Тонкая, похожая на волос игла на шприце сжатом  рукой в белой перчатке приблизилась к ее лицу. Девочка сжалась, кожа лица потеряла цвет.
« Представь что ты умерла.»
- Не бойся, это обезболивающее, потерпи дорогая. Как комарик укусит и тебе после этого совсем не будет больно.
Проникновенно с ласковой деловитостью успокаивала медсестра.
Действительно укол оказался совсем не ощутимым. Женщина уговорила ребенка закрыть глаза и лечь на койку, она держала девочку за руку, а Натали в свою очередь мертвой хваткой вцепилась медсестре в запястье, казалось во всем мире только рука этой незнакомой женщины могла спасти ее. Еще сильнее зажмурившись Натали почувствовала как что-то прикасается к ее лицу в  месте где находилась онемевшая нижняя губа. Боли не она не ощутила,  но жутчайшее чувство того что ее кожу протыкают иглой и сшивают как какую то тряпку настолько охватило девочку что у нее закружилась голова от внутреннего напряжения. Натали стала проваливаться в колодец, звуки приглушились точно проходили через толстый слой ваты вспыхнул яркий зеленый свет коротко прозвучал странный гул и девочка поплыла на волнах из мягкой материи совсем не похожей на воду.
«Это все, конец. Но как же это прекрасно, вот так уплывать.»
Наверное мне перепутали лекарство или вкололи его слишком много, а может быть у меня на него аллергия. И  я впала в кому. От этого предположения Натали стало немного страшно, что теперь будут делать с ее телом как распорядятся, куда положат? Но страх оказался мимолетным похожим на сверкнувшую молнию и тут же сменился другими мыслями. Ну и что? Мне это совсем не важно. Она слышала что в коме можно пролежать всю жизнь. Главное не проснуться. По этому Натали решила не шевелится, она пыталась « омертвить» себя,  полностью отдаться странному течению уносившему ее душу в неведомые дали.  Она верила, что чем глубже погрузится  в это состояние воздушной прозрачности, тем больше вероятность что она останется там навсегда. Но не смотря на все усилия через некоторое время Натали вновь почувствовала свое тело. Её охватил сильный ветер, не просто охватил, а ощипал всю одежду пробежался по лицу дернул за волосы охладил грудь и лицо. Она не вольно открыла глаза.
Натали лежала на земле, а зеленые стебли травы вокруг нее  танцевали в бешенном ритме. Туда-сюда, туда-сюда, влево вправо колыхались растения под действием потоков ветра. Девочка резко приподнялась и села. Поток воздуха рваным усилием попытался опрокинуть ее обратно, но она преодолевая сопротивление всё же встала на ноги. Ветер снова врезался девочке в лицо, однако на этот раз он больше щекотал щеки и подбородок нежели пытался толкнуть. Вокруг насколько хватало глаз расстилались поля с бурной цветастой растительностью местами в них врезались скромные островки деревьев, с права, совсем на самом краю, на линии горизонта прятались размытые очертания гор. Зеленые волны то и дело устремлялись вдаль, бесчисленное разнотравье подобно многолюдной толпе  шумело трепетало иногда замирало на миг что бы потом очередной раз в поклоне до самой земли признать силу невидимой стихии.
Что-то тревожное темное клубилось впереди на лини горизонта. Казалось оно собиралось с силами, тужилось, сердито бросалось тонкими жилками молний, громко ухало, угрожающе наполняло небо своей черной сущностью. Перед собой эти темные небесные массы гнали более светлые пушистые облака мягкие огромные и величественные, свет падая сквозь них создавал ощущение призрачных столбов словно небесные врата распахнулись испуская из себя сокровища райских кладовых. Белесые с радужным оттенком преображенные потоки света устремлялись с облаков на землю янтарным очарованием,  постоянно перемещаясь они создавали зыбкое но диковинное пространство, волшебное королевство из облачных башен и световых водопадов. И это небесное  царство низойдя на земные просторы с неведомой легкостью рисовало в воображении ребенка нечто чудесное почти мистическое.
Устремив взгляд в облака и залюбовавшись этим впечатляющим зрелищем, Натали долго не могла пошевелиться, в какой-то момент она почти перестала дышать, и наконец не выдержав вместе с выдохом у нее вырвался восторженный возглас.
- Как это восхитительно.
- Это конец мира, девочка.
Старик с белой остроконечной бородой в косоворотке и в незамысловатом платье до пят подходил к Натали, за короткую витую веревочку он вел животное похожее на барашка с круглыми ушами и милой светящейся добродушием физиономией. Стараясь победить сутулость старик слегка выпятил грудь и расправил плечи. Приблизившись вплотную и указывая на темноту в небе старик с налетом печали повторил.
- Конец миру.
Он вновь попытался вытянутся,  словно желая встретить конец мира с непреклонным достоинством.
Натали промолчала, не зная что ответить. Ей нравилась эта небесная красота и даже приближающаяся черная стена туч вызывала в ней трепет и восторженные чувства не смотря на явную угрозу исходящую от них. Седой мужчина продолжил.
- Как жаль, что тебе, такой маленькой девочке придется увидеть этот ужасный момент. Такого не должно быть. Дети не должны видеть  конец света, это скорее судьба стариков, таких как я.
- Но я не боюсь, - простодушно ответила Натали, - эти облака такие красивые.
- Это хорошо, что не боишься, правильно.
По мере приближения черного фронта, ветер стал резче, засвистел, ощутимо хлестая по одежде,  как в припадке гнул и тряс ветки деревьев, стараясь сорвать с них листья,  небеса вновь загромыхали раскатисто и гулко точно пальнули из пушек. Существо похожее на барашка изменило выражение своего почти человеческого лица, оно стало более растерянное, животное боязливо льнуло к старику тыкаясь мордочкой в его одежду.
- Ну что ты, Рошик, вот девочка не боится и ты не бойся.
Человек ласково погладил шерсть на голове своего домашнего любимца.
- Нам ли бояться дружок, мы свое пожили, и любили и ненавидели. И горя хлебнули и счастья, все было… эх все было…
Старик откинул веревку-поводок и прижал испуганное животное обеими руками, он чесал гладил и одновременно успокаивал существо говоря с ним мягким, суховатым от возраста и от того очень трогательным голосом.
- Это судьба Рошенька, надо принимать судьбу, сердцем принимать, тогда не будет страшно.
Рошик смотрел на хозяина непонимающим, но полным доверчивости взглядом, он вздрагивал от бухающего и сверкающего неба, на котором уже не осталось и следа от былого великолепия, белые облака исчезли, частично их поглотили черные тучи, часть просто испарилась, окружающий мир стал мрачнеть, растения не преставая раскачиваться поменяли цвет на серо-зелёный.  Мужчина повернулся к Натали, внезапно вспомнив о ее присутствии.
- Хорошо, что не боишься. Ты успела обнять отца и мать? Расцеловать братьев и сестер?
Натали ежилась, но не отводила глаз от тяжелого небесного вала, своим чудовищным видом клубясь нависая и пожирая голубой купол он казался ей грандиозным и завораживающим. Девочка стояла неподвижно загипнотизированная этим буйством природы, она была не в силах оторвать взгляд, но окрик старика и упоминание родителей вывели ее из тумана транса.
- Я не знаю… Я не очень люблю обнимать маму и папу…
Со стыдом призналась девочка.
- Почему?
- Я их боюсь. Мама как эта туча… только которая… везде… Она страшнее. И если я здесь умру, отправлюсь к ней, опять.
Натали затихла смотря на то как старик прижимает к груди животное утопив свое лицо в его шерсти, причем седая борода человека и  белая шерсть сливались воедино точно шерсть была продолжением бороды а борода шерсти.
- По этому я и не боюсь…
Совсем тихо произнесла Натали.
- Хорошо, хорошо! – перекрикивая ветер согласился старик.
- Ты встретишься с ними и сможешь их обнять! Это и есть счастье!
Ветер на время снизил обороты позволив мужчине перейти с крика на обычный голос.
- Если любишь, то ни чего не страшно, любовь она сильнее туч, думай о любви она сильнее…
Порыв ветра проглотил слова старика. Черные тучи были везде заполонив небосвод, но как не странно именно над мужчиной высоко наверху виднелась синь чистого пространства. Этот проблеск во мраке заметил и старик, он поднял голову и просиял.
- Видишь! Видишь Рошик! Тьма не одолеет чистую душу! Не все еще потерянно! Девочка возьми меня за руку, мы вместе…
Увидев протянутую морщинистую руку Натали, быстро протянула на встречу свою. Внутри ребенка проснулся безотчётный страх, она внезапно ощутила сердцем всю глыбу надвигающейся бури. Ее душа на какую то долю секунды воспарила над ураганом, как птица расправив крылья и ими же чувствуя всю безмерность стихии. Натали-птица ужаснулась и тут же вернулась в собственное тело. Она почти соприкоснулась с рукой старика, но сильный поток воздуха подбросил ребенка как пушинку. Натали показалось, что ее привязали  длинной веревкой к поезду и тот резко устремился в мрак неба утаскивая девочку за собой, бешенная круговерть закрутила ребенка юлой, воздух разрывал легкие, лицо запылало, голова взорвалась от потока ветра ворвавшегося с стремительной силой через рот и нос.
И вдруг ветер исчез, наступило спокойствие и тишина изредка разбавляемая шаркающими звуками, кто-то из далека из другого пространства и времени хлопал ее ладонью по лицу, Натали вздрогнула  на секунду она пребывала в полной уверенности что связана толстыми тягучими лентами по рукам и ногам, но в мгновение ока оковы рассеялись как дымка и она открыла глаза.
Вата у ее носа каким-то невообразимым образом только лишь прикоснувшись к верней губе так вдарила своим чудовищным запахом Натали в мозг, что  окружающий мир вспыхнул приобретая яркие краски, из ушей словно вывалились пробки и девочка отчетливо услышала слова медсестры держащей руку с зажатой между пальцами злосчастной ватой.
- Ну миленькая очнулась?
Поведя головой вправо и влево Натали приподнялась с койки. Верхняя губа у неё была полностью онемевшей, это немного мешало говорить, но совсем не много.
- Что это была за сумасшедшая гадость?
Тут она ойкнула и прикрыла рот руками.
- А мне можно говорить с такой губой, она не лопнет?
Женщина легко и коротко рассмеялась практически не раскрывая рта.
- Конечно, можно, - и указав на вату добавила, - Это что бы ты очнулась. Но конечно в ближайшее время кричать я тебе не советую, губку надо поберечь, понимаешь?
Натали кивнула. Медсестра помогла ей сесть.
- Ну все, через неделю придёшь, снимем швы и все забудешь как страшный сон.
- Меня не бывает страшных снов.
- Ну вот и славно,  я сейчас тебе специальным пластырем шов заклею, немножечко его поносишь, а как личико твое заживет мы все снимем.
Медсестра погладила Натали по волосам, от ее прикосновений девочка почувствовала такое нежное и трогательное тепло словно с кончиков пальцев женщины сошла невидимая энергия которая согрела маленькую испуганную душу ребенка, подарила ему надежду, успокоила внутреннюю боль. Натали так ярко и страстно захотелось обнять эту пухлую низкорослую женщину, обнять, прижаться всей грудью, расплакаться и все, все рассказать ей, всю правду, что бы потом не произошло.
- Ты молодчина, ни слезинки не проронила, очень храбрая девочка.
Усилием воли Натали тут же подавила зарождающиеся внутри себя слезы, она хотела всеми силами оправдать доверие медсестры, девочка уже потянулась к ней руками, но остановленная тревожным предчувствием замерла. Весь правый бок ее жгло невидимым излучением. Натали повернула голову ей показалось что дверь в коридор еле сдерживает невидимый но грозный космический ветер и от этих усилий гладкая поверхность двери начала немного вспухать. Сперва девочка решила, что возможно всё это игра теней, иллюзия создаваемая вытянутой светящейся лампой под потолком. Но внезапно свет лампы потускнел, стал жидким, обволакивающим и неприятным как старое прогорклое масло. Комната поблекла и превратилась в черно-белую фотографию, значительно похолодало, Натали почувствовала приступ внутреннего сжатия, из суставов у нее заструились жидкие нити пара, такие же струи  но в большем количестве исходили из медсестры, доктор сидевший у окна за столом находился в теплой зоне и повернувшись к маленькой пациентке спиной что-то записывал не замечая происходящих событий. Всё это Натали увидела буквально за секунду, видение не только мелькнуло у нее пред глазами, но и прочувствовалось пройдя через кости девочки, и в следующий же момент дверь ахнула и раскрывшись впустила высокую женщину с седыми не смотря на свой молодой возраст волосами.
«Она нашла меня. Так быстро.»
- Доченька, милая моя как же ты так?!
Воскликнула женщина встревоженным, близким к панике голосом.
За секунду до этого, в то самое время как дверь только  начала открываться и Натали увидела  на пороге очертание матери, выражение лица девочки  дрогнув резко поменялось гладкие линии надломились, под глазами и в уголках губ сгустились  тени и эта перемена была столь разительна, что медсестра повидавшая на своей работе разное, все таки выдала гримасу искреннего недоумения. Впрочем привычка дала свое и женщина быстро справилась с собой. Однако это казалось бы незначительное происшествие  зародило огонек тревоги в голове медсестры.
Мать тем временем подбежала к дочери и осторожно стараясь не дотронуться до поврежденной губы обняла свое чадо поцеловала в лоб, в щеку, еще раз в щеку, а потом в висок.
- Тебе не больно? Тебе можно говорить?
- Нет, я в порядке, мне сделали укол.
Произнося эту фразу, Натали всей кожей чувствовала объятие матери снаружи мягкие и заботливые, а внутри нечестные обманчивые наполненные потаенным коварством. Жившая внутри матери другая мать, скрывалась под оболочкой той внешней, под ее одеждой, кожей, мышцами, пряталась за масками заботы и сочувствия как за стволами деревьев, прятала за добрыми чувствами и поверхностной ненастоящей любовью свой демонический лик иного существа всезнающего проникающего в твою суть умеющего вынуть от туда самое сокровенное унизить его и растоптать.  Натали то же обняла мать.
« Ведь так нужно, мне нельзя, нельзя по другому.»
 На людях она обязана играть с особой силой и усердием. Девочка даже боялась помыслить какой кошмар произойдёт попытайся она в такой момент отстраниться от матери, а отстраниться очень хотелось, объятья душили ее, не физический, по другому. В душе Натали происходило сражение, она ощущала как пачкается ее внутренняя суть, ее дух словно измазывался в ядовитой жиже, от которой некуда было бежать оставшись в этих объятьях. Натали попыталась сопротивляться, внешне не подавая виду, она  старалась как можно больше сжаться вглубь, что бы жижа не испачкала ее внутреннее я. Но мать почувствовала сопротивление тут же, ее лицо находящееся напротив лица дочери в нескольких сантиметрах смотрело пристально оценивающе, оно говорило не слышными цедящимися словами: «сейчас, сейчас, я покажу тебе, вздумала мне противиться…» Девочка оказалась меж двух огней, она не могла отстраниться, но и бороться уже не было сил. Рыдания вырвались из груди Натали с неожиданной трезвонящей силой, она сдалась, она буквально упала, обняв мать крепче и погружаясь как в черную дыру во тьму собственного предательства. Будь что будет, у неё просто больше нет сил сопротивляться, она обнимет эту женщину, прильнет к ней всей душой. Ведь это же мама!  Она должна любить и защищать свою дочку.
«Пожалуйста! Ты же видишь что я сдаюсь!»
Она видит она простит, она поймет…
Но все таки не смотря на  покорность судьбе и  необходимость отдаться на милость существа живущего в матери, Натали чувствовала, что крохотная часть, маленький кусочек светлого лучика горевший где-то в затылочной части головы, как единственный оставшийся буек в океане зла не давал полностью и безропотно утонуть в объятьях , но он был так мал, что практический не играл уже ни какой роли.
Борьба закончилась, мать отстранилась,  краем глаза девочка увидела как за  маской переживания и обеспокоенности мелькнул лик  удовлетворенного собой победителя. Вытерев платком заплаканные щеки, Натали виновато покосилась на медсестру, взглядом прося прощение за свое предательство и одновременно ища утешения у этой доброй женщины, и та подхватив бессловесную просьбу девочки обратилась к беловолосой женщине.
 - У вас очень  храбрая дочка и сильная. Пришла, сама без страха легла, все выдержала, только когда маму увидела немного поплакала. Но ничего страшного у мамы в объятьях можно. Такая умница, разумная.
Тут медсестра заговорщицки подмигнула Натали.
- Спать говорит будет крепко без страшных снов, в общем все хорошо. Через неделю придете швы снимем и можно будет в бассейне купаться или на море ехать.
В ответ на веселый, полуигривый тон женщины, Натали, уже готовая встать с койки замерла как маленький зверек только что вылезший из норы и услышавший такой знакомый шум приближающейся опасности.
Когда кто нибудь из «хороших» людей начинал хвалить Натали, становилось только хуже, обычно случалось нечто неприятное связанное именно с тем, с чем ее хвалили, злые силы старались таким образом поиздеваться над девочкой. «Хорошие» люди к сожалению этого не понимали и приносили Натали, зачастую сами того не подозревая много несчастья. «Хорошими» людьми она считала тех над кем не витало темных потоков и которые не превращались ни при каких ситуациях в иных, теневых людей, людей со злом внутри. Но Натали ни когда не обижалась на таких людей наоборот стремилась быть к ним поближе, подружиться с ними. И если ей это удавалось, то «хороших» очень быстро убирали, заменяли другими в лучшем случае равнодушным, а то и злыми, причем происходило это на столько естественно, так случайно, точно по иному и быть не могло. В то время когда кто нибудь из «хороших» ее хвалил, девочка старалась представлять себе что у нее в ушах пробки, сосредотачивалась на этом и пыталась, не выдавая себя внешне ни одним мускулом, сжать ушные каналы силой мысли. Думая что если она не услышит похвалы то наказание ей будет бессмысленно. Но эту похвалу она услышала, а самое страшное она не знала поняла ли мать что она услышала или нет. А если поняла?..
«Меня за это накажут, обязательно накажут.»
- Ох, на не знаю на счет страшных снов. Кому-то теперь они будут точно сниться.
Выдохнула мать, она всплеснула руками и сделала выразительные глаза, уставившись на дочь. У той появилась уверенность что подобный взгляд не сулит ей ни чего хорошего, он словно выпытывал, пытался понять, а скорее всего уже знал как превратить слова похвалы в наибольшую боль или унижение. И словно подтверждаю эту мысль девочка увидела как безликое нечто отделилась от призрачного чёрного облака нависающего над матерью сгустившись вползло в её  голову. Если можно было бы видеть погоду в человеке, то у Натали внутри наступила не просто ночь, а кромешная мгла и тревожные силуэты странных существ зашевелились во мраке. На мгновение девочку даже по вело в сторону и она чуть не упала в обморок, но в последний момент успела сохранить равновесие. Внешне показалось что она лишь слегка качнулась сидя на койке.
Медсестра в это время сделала попытку успокоить мать.
- Не переживайте, у вас замечательная крепкая дочка. Поверьте я за много лет насмотрелась на детей и детские травмы, эта точно пустяк. К тому же я очень хорошо вижу детей, ваша девочка не сорванец, разумная, добрая, видно чистое детское сердце, уверена в неприятности она точно не полезет. Все заживет, и она об этом случае уже через пару недель помнить не будет.
Натали показалось , что от слов медсестры мама поморщилась. Махнув жеманно рукой она произнесла.
- Ой, не надо мне ни чего говорить, мать всегда будет переживать за своего ребенка.
Она еще раз обняла робко сидящую дочь. Натали коротко обдало ледяным ветром. Пока девочка неуверенно прохаживалась по кабинету взад и вперёд, мать заполняла какие-то бумаги, искоса поглядывала на медсестру, и взгляд ее показался Натали наполненным недобрыми намерениями.
« Ох, что же они с ней сделают?»
И зачем она сказала про сны? Дура, дура! Не умею держать язык за зубами. Ведь любое произнесенное слово рядом с ней всегда против меня. Надо молчать, всегда молчать перед ней, да и перед другими то же.
С этими грустными самоуничижающими мыслями она вместе с матерью вышла из больницы. Там они сели в мамину рыжую машину и поехали домой.
Натали ехала молча, на улице лил дождь, капли стекали по стеклу подобно слезам. Девочка думала о том что впереди выходные и ее могут не отпустить гулять из-за губы. Наверняка не отпустят. Но это не страшно у нее есть чем заняться дома, она любила оставаться одна, родители иногда работали по субботам допоздна, а то бывало и в воскресенье, два дня побыть дома в дождливую погоду, смотреть из окна на то как ветер шатает ветки и листья,  на их кончики танцующие словно бабочки готовые вот-вот сорваться и улететь, сколько раз она представляла себе как превращается в листок на самой высоте, на макушке дерева, прозрачные капли звонко бьют ее по спине а ветер крутит и вертит в разные стороны старясь оторвать от родного дома, но она не сдается, терпит, крепко держится, потому что она сильный лист  ей не больно и не холодно, а надежно и хорошо, ведь ветка дает ей сок и свои силы и кроме того у нее есть одна но очень важная задача ловить свет и она будет ее выполнять без ропота и даже с радостью. Потом, когда наступит время, она отправиться в путешествие , в великое путешествие на землю загадочную и непостижимую, ведь если она лист то ничего не знает о земле, а там на земле она непременно увидит как по всюду бегут ручьи создавая миниатюрные реки и моря, перешагивая через них спешат удивительные совсем не похожие на деревья прохожие, она смотрит на них а они идут и любуются тем как красиво она и ее сестры и братья украсили их дорожки и подножья жилищ. Потом она вернётся домой и будет  , смотреть на всю эту картину через стекло и чувствовать себя в безопасности и опять мечтать, мечтать, мечтать…
- Доченька, давай заедем в магазин настольных игр? Вдруг найдешь себе что ни будь интересное, то что тебе понравится? Давай?
- Конечно. Давай, посмотрим что-нибудь.
Натали попыталась изобразить радость в голосе, но все равно вышло фальшиво.  Ох, как жаль. Ведь она знала, скорее даже предчувствовала, что пока следуешь безропотно тому что говорит мама и со всем соглашаешься, ты в безопасности. Но во всем следовать маминым указаниям просто невозможно  ты обязательно где нибудь ошибёшься, она узнает что ты так не думаешь на самом деле или этого не хочешь, а лишь делаешь вид и тогда жди беды. Чуткость, чуткость, ей не хватало чутья, но сейчас она точно знала что надо показывать заинтересованность, надо вести двойную игру, показать что она забыла о том что ее похвалили, что будто бы ей было практический все равно, а на самом деле запомнить эту хорошую женщину – добрую и светлую медсестру, оставить ее в своей душе. У Натали во внутренних покоях ее существа располагалась комната скрытая даже от внимательных маминых глаз где она хранила всех хороших людей помнила о них, любовалась ими. Это было очень опасным делом, ведь при очередной встрече с хорошим человеком ее внутренний сохраненный человек выпрыгивал наружу обнаруживая себя и тайную комнату – хранилище.
«Я обязательно за это когда ни будь поплачусь.»
Но думать такие мысли она не хотела, комната с хорошими людьми, ее и только ее, она будет ее хранить! Натали чуть ли не всплакнула, она не могла еще отказаться от этих светлых воспоминаний, просто не могла, не смотря на все страхи и ужасы. Без этой комнаты она просто не может жить!  Не может и по этому она будет постоянно рисковать. Такое решение, накладывало на Натали очень тяжелое бремя, прятать комнату от темных сил под спудом других, разных настоящих и ложных переживаний. Удивительно но она еще не разу не попалась при этом.
 «Как это, странно, может они знают и просто ждут чего-то?»
Нет, нет точно не знают иначе бы уже давно… Натали не стала додумывать эту мысль, решила просто продолжить наблюдать за ветром и дождем штурмующим землю. Она представляла как летящие в небе капли сталкиваются сливаются вместе образуя супер каплю, потом вновь рассыпаются на великое множество частичек и вновь сливаются и так миллионы раз.
- Кстати, я ни где не смогла найти твоего мишку, хотела твои мягкие игрушки постирать, ты его не потеряла?
От этих слов сказанных мамой словно невзначай, у Натали из головы подобно перепуганным птицам вылетели все мысли и взамен возникшей пустоты девочка почувствовала как внутри нее что-то растет, что-то ледяное  заставившее ее окаменеть, мышцы лица налились свинцом и превратились в маску. Потом неведомое до селе чувство  буквально взорвалось в ней, но это был не огонь гнева, а ощущение будто бы она стала ледяной статуей, а дикий северный зверь оказавшийся запертым в ней в могучем желании выбраться ударил изнутри ее грудную клетку крепкой когтистой лапой. Девочка – статуя треснула и резко разлетелась на множество прозрачных осколков. Именно в этот момент Натали внезапно с неимоверной силой захотелось вытянутся, отстегнуть ремень безопасности и ударить эту женщину. Дать пощёчину.  Своей маленькой детской ладошкой. Коротко, хлестко без огня ненависти, просто ударить и посмотреть ей при этом прямо в глаза, безотрывно со страстной внимательностью. Но вместо этого из ее рта вышло, как ей казалось нечто похуже чем пощечина, нечто тонкое и сухое.
- Я его выкинула.
« Посмотри на меня мама, твоя маленькая дочка умерла. Умерла вместе с ее детской игрушкой.»
Мать оторвала взгляд от дороги и не смотря на крутой вираж стремительно с удивлением глянула на маленького человечка сидевшего с ней рядом. Потом так же стремительно повернулась обратно. Некоторое время мать сидела задумчивым выражением,  при этом она немного нервно играла губами, очевидна решала как среагировать. Натали редко видела что бы мама волновалась перед ответом, обычно она сразу и немного с надменной улыбкой отвечала ей на любой вопрос.
- Выбросила?
- Да, я уже выросла из этого возраста.
- Но зачем выбрасывать? Могла бы кому-нибудь подарить, своей подружке в школе например.
Оцепенение Натали начало проходить, но внутри ее лихорадило.
«Зачем я это сказала? Она не боится, ничего не боится. Я словно опять упала в пропасть.»
Она судорожно пыталась отвечать логично, что бы не попасться в очередной капкан, соображать было трудно мысли не могли собраться воедино.
- У меня…
Она чуть не сказала «нет подруг», чуть не взболтнула то что нельзя говорить ни при каких обстоятельствах, так же как нельзя говорить что есть лучшая подруга, « у меня только приятельницы, запомни» пронеслось в голове Натали.
«… только приятели, только…  но на самом деле вообще никого…  ой, молчи, молчи!»
- …все мои знакомые в школе, им то же… Они то же выросли, им медведь не понравился, пришлось его выкинуть, надо избавляться от старых вещей.
- Но все равно, выкидывать, - мать покачала головой и вдруг сверкнув догадкой в глазах переменила тон совершенно,  - миленькая моя, тебя кто-то обидел в школе? Скажи честно я очень хочу тебе помочь, сердечко моё.
Но не смотря на ласковый тон слово «честно» выдало её, оно было словно скелет висящий на дереве посреди гладкой утоптанной дороги.  Натали упрямо мотнула головой.
— Просто выкинула.
Повторила она и это очевидно несколько рассердило мать.
 - Если следующий раз захочешь выкинуть свои игрушки скажи мне, я отдам их кому ни будь, для кого они будут более ценны.
Она снова обернулась к Натали посмотрев на нее с особой внимательностью.
- Что с тобой доченька? Тебе плохо? Наркоз отходит?
- Да.
 Процедила Натали. И хотя на самом деле губа все ещё ни чего не чувствовала, но ей даже не нужно было претворяться изображая несчастное лицо.
- Будем заезжать в магазин? Или сразу домой.
- Будем конечно.
Ответила Натали, ей совершенно не хотелось ни в какой магазин, но даже не чутье, а скорее детская противоречивость непонятная плохо осознаваемая… она и страх превратившись в почти неслышимый внутренний голос советовали ей пойти.
Машина остановилась и ни вошли в магазин – полуподвальное помещение с низким крыльцом, от чего пришлось сильно пригнуть голову. Вокруг на столах, стойках и за витриной пестрели различные игры большие и маленькие, темные с чудовищам, цветные, яркие – совсем детские и чуть выше не верхних полках с демонами и женщинами едва прикрывавшими свою огромную грудь странными яркими одеждами, игры явно рассчитанные на более взрослый возраст. Непроизвольно Натали осматривала только темные коробки, с черными цветами, мрачные со скелетами и зомби, духами и приведениями, но вся эта нечисть ни чуть ее не привлекала, она хотела что-то соответствующее её состоянию, по этому сама не особенно понимала что ей нужно. Побродив между полками и погладив коробки от игр легким скользящим движением девочка выбрала одну почти наугад, даже не читая название, единственное что определило ее выбор – на картонной крышке не было изображений монстров, там лишь виднелись очертания города на заднем плане какие-то то ли растения то ли грибы  и бледно желтая луна заслоняющая собой шар фиолетового солнца.
- Темный мир?
Повернувшись в пол оборота Мать оценивающе скользнула по дочери и коробке.
- Хочешь что ни будь страшное? – Она улыбнулась и сложила губы трубочкой, - Про приведений и духов? У-у-у-у-у!
Мать склонила голову рассматривая ценник.
- О-у, и цена у нее пугающая.
Подметила она иронично.
Натали удалось довольно искусно улыбнуться в ответ, картина иного мира на крышке заинтриговала ее и девочка невольно отвлеклась от грустных мыслей, она еще раз осмотрела рисунок, и поняла что он ей очень нравится, но  в нерешительности остановилась держа в руках увесистую коробку.
« Слишком дорогая, значит нельзя.»
- Ну девочка что ты тут замерла?
Обратилась к Натали мать, шутливо делая голос как бы очень строгим.
- Ты будешь брать эту игру? Если нет, то отдай ее мне, и я куплю ее своей любимой дочке. Может ты ее знаешь? Она такая хорошенькая, красивая, темные волосы, карие глаза.
Это могло казаться странным, но в такие моменты, когда мать шутила, Натали со всей неизбывной детской искренностью верила ей, на короткое время мать превращалась в маму, в то самое нежное и ласковое солнце под лучами которого не страшны все горести и несчастья от тепла которого чувствуешь себя в безопасности и хочется неутомимо жить, купаться в красках дня бежать со всей силой куда-нибудь без разбора и смеяться, много смеяться. Маме верилось еще и потому, что у Натали рождалась точная уверенность в том, что мама, так проявляла свои настоящие чувства, может быть и вытаскивая их из глубины души словно фокусник старые потертые но любимые карты, может быть и делая это словно по необходимости, но чувства были ее, мамины живые и настоящие. В самые критичные моменты жизни своей дочери мать таким образом поддерживала ее, но как только та успокаивалась начинала доверять тянутся к ней тут же бац и вылезал демон, хотя вернее сказать не вылезал, а лишь не на долго проявлялся, существо жившее в матери почти не показывалось, но Натали каким то образом знала или предчувствовала, что именно оно все и контролирует, даже отца.
На этот раз шутливый голос матери не смог  растопить лед в душе Натали, но все же возымел сильное действие, девочка понесла игру на кассу и незаметно, почти неощутимо, настроение у нее начало улучшаться, Натали еще помнила то страшное яркое чувство когда она хотела ударить мать, но оно, подобно  прошедшему мимо внутреннего взора урагану постепенно размывалось, погружаясь в глубины памяти и там постепенно блекло.
Выйдя из магазина они сели в машину и та плавно вырулив задним ходом устремились снова вперед ловко и надменно маневрируя между прочими авто. Натали распаковала коробку не без наивного детского восхищения посмотрела на цветные фишки, вскрыла защитный пакет высыпала от туда  многочисленные карточки с фантастическими рисунками, взяла еще один - там находились игровые задания. Пакетов оказалось много, вытащив из под них инструкцию, девочка перелистнула первую страницу. Одновременно с этим движением Натали не увидела а скорее почувствовала, как шум шелестящего листа активировал внимание матери.
«Ой? Что я сделала не так? Или она просто интересуется? Только бы просто, пожалуйста только просто…»
 До этого мама напоминала девочке большого робота-куклу находящегося в режиме ожидания, и лишь слегка поворачивающего руль то  влево, то вправо, при этом казалось сложным понять это мать двигает руль  или руль двигает ее руки. Теперь же глаза робота свернули, вся фигура ожила.
- Наркоз совсем отошёл?
Зачем она это спрашивает? Опыт разговоров с мамой нашептывал Натали, что это не простая фраза, у мамы не было пустых фраз, девочка почувствовала как её внутреннее я зацепили крючком и начинают тянуть. Ощущение что она вот вот попадётся в ловушку подспудно зависло совсем рядом. По привычке она ответила как можно неопределённее.
- Не знаю наверное ещё не совсем.
- Тебе говорить не больно?
«Ах, это! Говорить мне совсем не больно. Но может быть соврать? А если она почувствует? Будет намного хуже, я знаю. »
- Нет, совсем не больно. Только если улыбаешься губу тянет.
- Прочитаешь правила милая?
«Ах, вот оно что! Я попалась.»
- Здесь их так много.
Протяжно с опаской ответила Натали, листая зелено-желтые страницы. Ей показалось что листы инструкции хотят выдать ее,  яркие словно перья павлина они вылетали из-под пальцев раскрывались преодолевая сопротивление воздуха и медленно, горделиво падали на своих предшественников. Натали постаралась как можно быстрее их перелистывать что бы мама случайно не увидела как мало на них текста и много картинок, при этом одна из страниц предательски скрипнув порвалась, но звук был коротким и тихим, девочка взволнованно сдержал «ой» краем глаза окинув мать, очень надеясь что та ни чего не услышала. «Всё таки это не какой-то важный документ, а всего лишь какие-то правила, мне ни чего за это не будет.» Успокаивал она себя.
- Прочитай введение, про себя, заодно отвлечешься, а мне расскажи в чем там суть, уж очень интересно что это за тёмный мир такой.
- Сейчас найду где оно.
Склонившись перед текстом, Натали некоторое время шевелила губами, водила пальцем по бесконечному количеству слов раскинувшемуся перед ней.
В предисловие рассказывалось о необычном мире, лучи солнца которого касаясь земли не нагревали её, а наоборот замораживали, люди этого мира прятались от ледяного солнца под землёй где были многочисленные горячие источники согреваемые внутренним теплом планеты. На поверхности, от холодных лучей, жителей спасали огромные лавовые грибы, они могли накрывать своими гигантскими шляпками целые дома, такие грибы специально выращивали и даже делали так чтобы они срастаясь шляпами накрывали целый квартал. Обитатели подземных туннелей мечтали построить наверху такой город который бы полностью скрывался от солнца под шляпками гигантских лавовых грибов и в который не попадал бы ни один лучик света – тёмный город. Цель игры заключалась в том что бы суметь построить как можно больше городских районов защищённых от солнца, соревнуясь с другими игроками. Разумеется во время строительства игрока ожидали всякие сложности и опасности: грибы надо было суметь вырастить над подземными потоками лавы что бы они не засохли, к тому же во время выращивания ножки грибов  могли  испортить огненные насекомые, да и сами жители не особо хотели рисковать и выходить на поверхность, а богатые горожане интриговали между собой и частенько желая обогнать соперника в строительстве  устраивали друг другу неприятности. Игроку предстояло возглавить одно именитое семейство и с помощью хитрости, смекалки и небольшого начального капитала построить и обезопасить разные районы будущего тёмного города.
Идея бороться с холодом ей  пришлась по душе, ведь она и сама так делала в этом мире. Перелистнув  несколько раз страницу туда и обратно и почувствовав, что оттягивать больше нельзя,  Натали начала говорить напряжённо, чуть дрожащий тонким голосом.  Её слова сливаясь воедино сперва образовывали фразу, потом фраза перекочёвывала в голову превращаясь в образы, которые тут же  проплывали перед глазами девочки наполняя и покрывая собой, будто туман, всю прочую реальность.
Через некоторое время она остановилась, перевела дыхание и сказала что все таки ей легче читать чем рассказывать, и с одобрения матери стала читать вслух. Углубившись в правила Натали некоторое время не обращала внимание на окружающий мир, но на миг оторвав взгляд от  страницы она увидела что все пространство в машине наполнилось туманной дымкой.
 «Я же ни чего не сделала такого. Но это опять начинается. Мне же только что зашли губу, мне было больно и страшно, не ужели опять…»
 Она начала сбиваться при чтении и делать ошибки.
- Если ты устала, то не напрягайся, я примерно поняла о чем там речь. Очень интересно правда милая?
- Да мама.
Механический ответила Натали. Механический, не только по тому что сам вопрос подразумевал такого рода ответ, а больше потому что ребёнка беспокоило нечто другое на много важнее и серьёзнее чем игра с матерью в вежливую, хорошую дочку.
Если окружающий туман это предвестник того, что сейчас она может погрузиться в иной мир то это очень хорошо, это как раз то что ей и нужно, а если он означает что зло близко и сейчас все преобразится в тёмный мир, то все совсем не хорошо, а даже очень страшно. Только вот непонятно за что её могут ругать или наказывать, после того что она упала разбилась и была вся в крови. И это особенно пугало – за что? Может все таки за мишку? Или за разорванную страницу правил? Или за то что она хотела ударить мать? Ведь она так сильно хотела, мать не могла не почувствовать это сильное желание. Она сделает что нибудь страшное, она обязательно сделает и мне будет плохо. «Ай! Ай! Ай!» Натали чуть не закричала вслух, у неё закружилась голова и заболел живот и чувство тошноты заткнуло горло горьким комком.
«И все таки я умираю.»
Жизненные силы стали покидать её. Она прикрыла глаза. Внутренности сжались готовясь вот-вот лопнуть. Она представила как тянется рукой нащупывает ручку двери, ждёт мгновение, потом резко открывает и вываливается из автомобиля.
«Если это произойдёт на скорости, мои мучения закончатся? Если головой вперёд...»
Новый приступ головокружение прервал поток мысли.
«Как же мне плохо. Пожалуйста, пусть хоть что-то произойдёт!»
Она нащупала ручку дверцы. Голова полностью помутилась.

Натали зажмурилась ожидая, что сейчас её выкинет в какой нибудь из миров, где не будет боли и печали, где она радостно проживёт хотя бы несколько дней,  сможет раскрыть руки лежа в прохладной реке. Но чуда не произошло, голова продолжала кружиться, тело ломило. И туман перед глазами, был злым, он утягивал её мысли, ловил в свою паутину, свернувшись вокруг коконом, продолжал и продолжал давить со всех сторон.
- Мама меня сейчас вырвет.
Натали покрылась испариной, липкий холодный пот мгновенно образовался на лбу. Рука прикоснувшаяся к ручке двери безвольной повисла.
- Мы почти приехали. Сможешь дотерпеть, пол минутки?
Обеспокоенно спросила мать.  Натали выдавил из себя слабое, да, её уже не волновал туман и злые силы, голова кружилась и мысли путались как обвивающиеся друг вокруг друга змеи. Она сказала да, и сразу за эти коротким слогом её скрутило и желудок выкинул свое содержимое прямо на спинку переднего сиденья.
- Ну, что же ты…! – первое что вырвалось из уст матери, но она тут же себя сдержала, - сейчас миленькая, не волнуйся, я тебе помогу. Ты просто переволновалась. Не надо было мне тебя просить читать эти дурацкие правила, я просто хотела, тебя отвлечь. Прости меня моя милая.
В этот момент забота матери была такой трогательной и искренней, а состояние девочки столь ужасным морально и физички, что ребёнок, полностью без задних мыслей отдался на попечение родного существа. Натали смутно помнила как мама мягко, с отстраненной холодной  нежностью, которую всегда включала если дочери нужна была экстренная помощь, вытерла ей лицо  влажной салфеткой, взяла за руку помогла выйти из машины довела до комнаты. В то время как девочка переодевалась мама аккуратно сложила её одежду, уложила в кровать предварительно погладив по голове, потом пошла на кухню заварила чай с ромашкой, разбавила его холодной водой, вернувшись поставила чашку на тумбочку у кровати. Сама же  подвинув одеяло села рядом с Натали. Несколько секунд она неподвижно смотрела на дочку, в её выражении прослеживалась забота и волнение и все это на фоне недоумения, но это продолжалось не долго, взгляд вскоре поменялся перестал быть мамочкиным, и даже поза женщины претерпела тонкую трансформацию, словно внутри неё натянули струну. «Так быстро, - подумала Натали, - она была такая хорошая, и все кончилось, а я ещё не готова терпеть.» Ей так хотелось нежности и немного покоя, она схватила руку мамы прижал к щеке, но было поздно, хоть шлейф доброты и ещё шёл от мамы, но в прикосновения уже чувствовала строгость. Предчувствие ребёнка оправдались.
- Тебе нужно обязательно больше пить, выпей пожалуйста, ромашковый чай, он очень полезный.
Она взяла чашку и отхлебнула. И хоть вкус ромашки всегда казался для Натали отвратительно- обволакивающим, каким то жирным и не настоящим, но на этот раз она прямо накинулась на чашку поглощая жидкость огромными глотками.
«Всего то! Выпить какую то гадость, это даже смешно.»
Это все что они от неё требуют? Опорожнив чашку  Натали посмотрела на ее дно, маленькие жёлтые частички ромашки прилипшие к белой керамической поверхности казались разбросанными по дну в хаотическом порядке  сверху всю эту картину покрывала бледно жёлтая плёнка жидкости похожей на какую то  слизь. «Может быть от улитки или слизняка.» Дыша в чашку и продолжая наблюдать за расположением частичек, у девочки появилось ощущение что они образуют какое то непонятное послание, очень важное, расшифровав которое она поймет какой эффект будет после того как человек выпьет эту жидкость, что случится или не случится с ним, какие у него будут сильные или слабые стороны, может быть он станет понимать язык насекомых, а может быть наоборот теперь он станет их панически бояться. Натали попыталась превратить жёлтые точки в созвездие и представить как она смотрит на них лежа на траве и как необычные жёлт-зелёные растения с кончиками напоминающими головы змей колышутся рядом, видение на несколько секунд поглотила её сознание, а затем рассеялось. Она  пожала плечами. Всё равно уже выпила, ничего не поделаешь, просто гадость от которой в самом крайнем случае будет понос или болеть живот, главное что бы черви внутри не завились, это конечно неприятно, но сейчас ей все равно. Она протянула руку и ловко и энергично, словно в её теле не было ни какой болезни и усталости, поставила ее обратно на тумбочку. Внутри Натали ликовала. Совсем простое задание. Но вспомнив как опасно проявлять светлые чувства тут же попыталась их подавить, однако она не успела, энергичное движения выдало её, и радость как бабочка вылетела из груди порхая яркими цветными крыльями у всех на виду. Девочке показалось, что лицо матери аж вытянулось от недоумения и наглости этого чувства. Всем своим выражением оно говорило «Так ты все таки играешь со мной? Тебе вовсе не плохо?»
«Надо чем то её прикрыть, надо спрятать их!»
Как же так! Одно движение, простое бытовое движение выдало её. Она просто забылась и потеряла контроль, но к сожалению так с ней бывало очень часто. Надо было что то придумать, и сделать это немедленно.
- Мама, спасибо, мне намного лучше.
Произнесла Натали как можно более тускло и печально, всем своим видом показывая обратное. Натали хотела переиграть мать, запутать её.  Специально сказать о своём хорошем самочувствии но при этом демонстрировать что на самом деле ей ужасно плохо и она смертельно устала. Для эффекта, она даже как бы невзначай дотронулась тыльной стороной кисти до лба и на секунду перекрыла глаза. Может быть мама подумает, что, то светлое чувство было случайностью, реакцией на ромашковый чай?  «Словно умирающий лебедь.» Внезапно всплыли в голове слова матери с той самой опасной, не предвещающей ни чего хорошего, ироничной интонацией с которой она зачастую раскрывала попытки её обмануть.
«Нет, нет! Надо претвориться по настоящему иначе, все будет ещё хуже.»
Натали вжалась в кровать призывая в себя всю боль и немощь окружающего мира. Если ей станет действительно плохо то играть даже не придётся.
- Что-то мне не нравится как ты выглядишь, я сейчас принесу тебе таблетку обезболивающего, и воды запить, а ты пока полежи может быть удастся уснуть.
- Да, мама.
Как только мать вышла из комнаты, Натали положила голову на подушку и прикрыла глаза.
« Я действительно, что то призвала в себя.»
Сильная усталость и море переживаний которые пришлись сегодня на хрупкие плечи этой худой девочки, дали о себе знать. Натали теперь точно не нужно было претворяются. Она могла говорить все как есть, не таясь и не беспокоясь, что из её уст вылетит что нибудь доброе.
«Болезнь это моё спасение.»
Когда придёт мать надо просто вылить свою боль, и жаловаться, много и на все. Но когда мать вернулась, и подала дочери таблетку и стакан воды, та молча повинуясь неведомому инстинкту проглотила лекарство запив водой и так же молча словно в трансе легла на подушку и закрыла глаза. Пожалуй это будет лучше всего. Подумала она.
«Полная покорность. Самое страшное что я могу сделать.»
 Но покорность её была внешней, только видимость и что бы случайно не показать что твориться у неё внутри Натали, закрыв глаза изобразила непроницаемую неподвижность. Мать то же сидела неподвижно и молча. В ощущениях девочки каменная фигура матери грозным скалистым выступом нависла над ней и какими то лучами водила по ее телу ища признаки движения. У Натали внезапно непереносимо сильно зачесался нос, она изо всех сил подавилась желание до него дотронуться.
«Сейчас нельзя только не сейчас!»
Всё тело напряглось от борьбы с собой. Но даже напряжение мышц могло её выдать. Она висела на тонкой ниточке над пропастью, волны напряжения и расслабления меняли друг друга, а грозный истукан так и оставался сидеть на своём месте. Кажется прошло много времени.  У девочки с удвоенной силой начали чесаться разные части тела,  заныла спина от неудобного положения, и казалось что руки то же находятся  совершенно не на том месте на которое их хотелось бы положить. Но решившись на это опасное противостояние, надо было терпеть. Тень не уходила. Сквозь сомкнутые веки Натали ощутила тепло у себя на лице, медленно оно налилось силой превращаясь в жар который принялся  гулять по телу, по ногам и рукам, пройдясь вдоль плеч остановился на  груди, слушая стук сердца.
«Стучи медленно, сердце! Медленно. Она не может видеть сквозь кожу, не может, ведь это невозможно, правда? Но оно словно вырывается из груди!»
Она уже столько вытерпела, нельзя сдавать. Девочка внутри себя судорожно рефлексировала. Упрямая гордость и одновременно страх заставляли её терпеть неподвижность изо всех сил. Неподвижность стала причинять ей уже нестерпимую боль…
Насколько долго продолжалось это противоборство Натали сама не поняла, казалось целую вечность. За это время девочка сделала удивительное открытие, её тело готово слушать команды и подчиняться безупречно. Она почувствовала себя действительно взрослой, она может выиграть, может сопротивляться! Наконец, скрип кровати просигнализировал о долгожданной победе. Мать на цыпочках выходила из комнаты. Теперь можно было вдоволь шевелиться, почесать все зудящие места и наконец то свободно вздохнуть. Немного поерзав на кровати, Натали решилась встать, но не по тому что ей не хотелось поваляться, а больше от волнующего ощущения что она делает нечто недозволенное, всунув ноги в тапочки она со страхом и трепетным наслаждением сделала несколько крадущихся шагов по комнате подошла к двери приложила ухо прислушиваясь. За дверью стояла мрачная тишина, словно дверь тонкой преградой отделяла  комнату от некого жуткого пространства в котором внезапно могли появиться кошмарные существа, выплыть из недр океана обнажить свирепые острозубые пасти и снова исчезнуть, как акулы в фильмах про морскую жизнь. Только у этих монстров нет зубов их глотки тёмная засасывающая дыра…  Натали отпрянула от двери и отойдя на безопасное расстояние посмотрела по сторонам, в её комнате было тихо и уютно, несколько пусто и может быть слегка одиноко, но безопасно, пока что.  Девочка кивнула головой, закрутил прядь волос вокруг пальца одновременно смотря на шкаф с игрушками и все так же не спеша осторожно приблизилась к нему.
Она вынимала своих любимцев медленно, бесшумно с огромным усилием сдерживая радость и желание подпрыгнуть до потолка.  Достав игрушки и полностью опустошив выдвижной ящик, девочка следом вытащила и сам ящик, положила его перед собой немного подумав постелила внутрь зелёный платок. Получилась комната с ковром, в которой тут же стали появляться столы, стулья, миниатюрный диван и всякая другая мебель взятая из разных детских сокровищниц, затем в ход пошла кухонная утварь которой Натали очень дорожила и держала её в отдельной коробочке из под белого шоколада. Распределив игрушки в импровизируемой комнате по ролям: кто сидел у стола, кто стоял у плиты рядом с кастрюлями и сковородкой, она стала расставлять других человечков снаружи, шнурочки превратились в грядки, лошади оказавшиеся рядом должны были их пропалывать, а собаки и львы превратились в охранников. Натали посмотрела на коробочку из под шоколадки и вспомнила как Миоломия делала усыпальницу для великих героев. Складывала жуков в ямки устланные листьями и говорила, что для того что бы люди могли встретиться в другом мире, они должны быть похоронен вместе. Внезапно ей стало очень грустно, её рука замерла со сжатым  в ней белой собакой положила её на бок и посмотрела совсем иным взглядом на расставленное королевство. У девочки словно прояснилось в голове, игрушки перестали её интересовать, их цвета потускнели, все изменилось. Игра стала бессмысленной, оскорблением памяти её подруги. В голове у Натали эта мысль сформулировалась не чётко, но сильно, вызывая отвержение всякой игры и любого развлечения. С мрачным усердием, девочка стала складывать игрушки и вещи обратно в шкаф.
«Я делаю это ради тебя Миоломия, я помню о тебе, и всегда буду помнить.»
Что-то пустотное, пустотелое кривое и иссушенное обнажилось внутри неё. И эта болящая пустота заныла завыл и зарыдала внутри девочки. Сухие ветки трудно определимого чувства больно кололи её изнутри, сперва Натали пыталась сдерживаться собрать все волю воедино, напрячь внутреннее естество, но слезы прорвали все барьеры и заслоны и хлынули полноводной рекой, уже ни чем не сдерживаемые. «Хорошо что меня ни кто не видит сейчас. Мелькнула у неё мысль. Они бы стали меня жалеть. Но я не хочу что бы меня жалели, я хочу страдать, хочу что бы мне было больно, иначе я просто умру, сила смерти разорвёт меня на части и эти части все равно будут болеть.»
Она не знала сколько времени прорыдала, но в конце-концов почувствовала безмерную усталость и облегчение, после которого она уже не сжималась и не горбатила спину, а выпрямившись и облокотившись на спинку стула отрешенно выводил ручкой узоры на листке бумаги. Губа болела, голова ныла, зуб постанывал. Но как ни странно это все не раздражало Натали, а как бы шло мелким не слишком значительным фоном. Она не знала чем себя занять да и не хотела чем ли бо заниматься её устраивало просто то что она жила, этого было достаточно. Через некоторое время она вышла из комнаты поговорила о незначительных вещах с матерью, бесцельно побродила по коридору, заглянула в на кухню, завернул в гостиную, захваченная неведомым импульсов вернулась к себе, оделась и вышла на улицу погулять возле дома. Посмотрела на окно, увидев там мелькнувшее лицо матери вздрогнула потом отвернулась.
«Пусть смотрит, я все равно ни чего не делаю. Самое страшное что она может  это отправить меня обратно домой.»
Она стала подходить к каждому дереву и кусту осматривая со всех сторон корни томимая надеждой отыскать там дыру в земле или тайный ход, в который можно было бы пролезть. В такую игру Натали играла ещё с раннего детства ей нравилась мысль что она может сбежать из этого мира в подземное королевство. Чем старше она становилась тем больше понимала наивность этой затеи и абсолютную бесполезность таких поисков. Но сейчас этот старый почти позабытый ритуал её успокаивал. «Когда я вырасту, думала Натали, и буду жить одна, я обязательно заведу себе дерево в корнях которого будет потайной ход, пусть и не в подземное царство но хотя бы на соседний участок, где будет мой райский уголок, а там  пруд, мостик и море цветов, огромное море, голубых, красных, жёлтых, на островке посредине пруда обязательно будет беседка с мраморным круглым столом посередине.» В её представлении над этим сказочный местом тут же появилось солнце  летящее по небу и оставляющее за собой красивый огненный хвост с золотыми завитушками, переливающимися, мерцающими, вдохновляемыми на жизнь тайной  бесплотной силой, а потом по мановению той же силы  исчезающие с лица неба. «Это будет особенное место. Кивнула она сама себе.»
Натали гуляла довольно долго всеми фибрами своей души не желая возвращаться домой, ей уже и самой наскучило бессмысленное брожение от куста к кусту от кочки к яме, от одной травинки к другой. Но внутреннее упрямство словно железный вкопанный в землю стержень отражало все атаки и любое давление, будь то здравый смысл или нахлынувшие эмоции.
 «Если я вернусь до того как мама меня позовёт, то со мной точно ни чего дурного не произойдёт.»
Но не пугающие образы воображаемого наказание не озябшие пальцы не хлюпающий нос не могли заставить её повернуть в сторону входа в дом. «Что мне делать? Я как буд-то бы прикована к этому месту.» Она не решительно сделала шаг к парадной. Воздух казалось превратился в плотную материю, кожу закололо иголками, тревога возникнув предгрозовым напряжением загудела и завибрировала над правой частью головы. Девочка повернулась в эту сторону и сделала шаг в центр зарождающегося урагана, как ни странно но тревога уменьшилась, она шагнул обратно, и чувство возобновилось. Это не внутри меня стержень! Это передо мной злой ветер. Сделала неожиданное открытие Натали.  Она ощущала себя медузой плывущей против течения которое отрывало от неё частички мягкой плоти, частички смелости и решительности.
«Из меня словно вынули кости, я вот-вот обмякну. Почему со мной такое происходит?»
В чем она провинилась? В очередной раз задалась мучительным вопросом девочка. Разозлившись она взмахнула рукой и жёсткой ладонью беспощадно хлестнула себя по щеке. Зашитая губа завибрировала болью.  Она вскрикнула и поморщилась, и пока скривившись боролась  с выступившими из глаз слезами её сознание вспыхнуло воспоминанием. Она держит в руках тяжёлое копье и руки её трясутся.
«Ты не воин! Ты не воин! Ты не воин! »
 Явственно как ночная птица проявились  в голове слова отца Миоломии. «Почему я не воин? Почему я такая слабая? Почему некоторые рождаются воинами, а некоторые как я жалкими танцовщицами?» Эти несколько вопросов воспламенившись встревожили маленькую детскую душу. Девочка ещё ни когда так не думала, этот взрыв ментальной энергии  был совершенно нов и даже несколько, в силу возраста, чужд для неё. «Но, там в лагере я тренировалась вместе с воинам делала такие же упражнения как и они, и они говорили что у меня получается. Тогда чем же танцовщица отличается от воина? Чем?» Подогреваемая новой мыслью она опять начала бродить по улице, дошла до скамейки, погладила её холодные с облупленной краской доски с плотно смыкающимися краями закрывающими всякою возможность проникнуть между ними пальцами, ковырнула кусок краски за ним обнажилась крепкая волокнистая древесина. Ноготь смог оставить на ней только едва заметную царапину. «С виду страшно старая, а внутри крепкая. И узор на дереве красивый, как картина про лесную жизнь.» Она стала отколупывать краску все больше и больше высвобождая светлую часть дерева из под власти красных засохших пластин. Кусочки краски забивались девочке под ногти пачкали руки, но она упорно продолжала свой труд. Перед её глазами обнажался рисунок из переплетения волокон, там где был сучок она видела пень от срубленного дерева, в других местах пруд, разводы похожие на горы, тонкие нити дорог, покосившийся дом спрятавшийся частично за холмами. Несколько странных существ вдали на линии кривого горизонта казалось подняли в приветствие руки. «Привет.» Сказала Натали и помахал им в ответ. Она была уверенна что мир на деревянной доске бесконечно прекрасен, хоть и немного странен, его жители, если бы могли  с радостью приняли бы её к себе. Там есть горы есть леса и дома, все что нужно для жизни, она бы сделала себе дом внутри холма и помогала во всем местным жителям. Можно пахать землю, если она у них не слишком твёрдая и сеять пшеницу, а может быть местные жители добывают еду другим способом например в трещинах или расщелинах у них растёт мох, а на нем ягоды. Натали представила чёрные с отливом горошинки на зелёной напоминающей мочалку растительности. Мечтательно подняв голову её взгляд случайным образом проскользил по окнам дома, в одном из них она увидела женщину лицо которой было очень недовольным, она о чем то разговаривала по телефону, напряжённо властно, так же строго и с чертами гнева как иногда говорила мама. Девочка невольно взглянула в окно своего дома, мать смотрела на неё таким же страшным взглядом.
«Черная ягода, её лицо это чёрная ягода.»
Будто очнувшись от наваждение, Натали преодолевая все психологические барьеры ровным шагом двинулась к дому. Уже внутри переодевшись она на цыпочках крадущейся походкой направилась в свою комнату, она понимала всю бесполезность своей попытки остаться незамеченной, но все таки надежда как эфемерная вуаль прикрывала её разум. Чуда не  случилось, мать буквально вынырнул из за поворота как хищная птица. Натали мгновенно опустилась на пятки и выпрямилась осанку.
«Заметила, или не заметила?»
Если  она заметила что я таюсь то сейчас произойдёт что нибудь неприятное.
«Но ведь я болею, я защищена. »
- Долго же ты гуляла.
Голос был скорее обеспокоен чем строг.
- Чем хочешь заняться?
- Хочу игру открыть и посмотреть,
Натали опустила глаза словно признавалась в чем-то постыдном.
 - Ещё раз.
- Хочешь вместе посидим, я тебе помогу, мне было бы приятно, мы в последнее время мало вместе времени проводим.
«Вот она, месть, она будет рядом, как и обещала, как страшный сон!»
Мысли в судороге заскакали в голове Натали. Что она должна ответить, что бы мама не вошла к ней в комнату? Что она должна сделать, что бы эта женщина в чёрном платье с жемчужинами на груди не села рядом  когда она будет раскрывать коробку с игрой? Как отказать и не навлечь на себя гнев тёмных сил?
У девочки опять начали наворачиваться слезы. Это совсем ни куда не годится заплакать сейчас, значит все потерять, даже самую последнюю надежду. Она пыталась ответить что нибудь вразумительное но вместо осторожно фразы-разведчика из неё буквально вырвалось.
- А можно я сама с начала?
Она ожидала что от таких слов, от мамы оторвется кусок тёмной энергии и ударит её физически, сомнет и покалечит, по этому пытаясь хоть как то сгладить свою варварскую предательскую фразу она тихо прибавила.
 - В этот раз, а потом вместе…
- Хочешь одна побыть?
Она улыбнулась, но как то скорбно и немножко жалостливо.
- Хорошо побудь, но не забывай, что я была бы рада с тобой посидеть.
Натали прибывала в шоке, она ожидала чего угодно но только не такой реакции. И это все? Просто улыбка? Её так просто отпустят? Она смущённо опустила взгляд и нотка раскаяния зазвучала в груди раздражаю чувство вины. Первым позывом девочки было немедленно пригласить маму к себе, но она сдержалась. И понурив голову пошла в свою комнату, мысли прыгали у неё в голове а сердце судорожно сжималось.
Может быть нужно было позвать? Может быть это и была настоящая мама, и она смогла бы её спасти, ну бывает же в сказках так что случается волшебство…