Была ли ночь
и был ли мир ни мёртв ни жив,
но я лежал лицом к Вселенной,
свой разум к тайне обнажив.
Трава цвела пурпурным цветом,
был воздух полон тишиной,
и мне по-прежнему неведом
был звёзд неотразимый зной.
Во мне безмолвие волною
и безволненье влились в кровь,
и травы под моей спиною
пытались выпрямиться вновь.
Но я лежал лицом к Вселенной,
и я дышал её грозой,
но не как памятник нетленный,
а как ребёнок со слезой.
И мне открылись лики ночи,
и раскололись камни звёзд,
когда мои поймали очи
тень галактических борозд.
Неужто там дыханье то же,
что и на крохотной Земле,
колышет человечье ложе,
как мёртвый дух в печной золе?
И был ли сон в утробе чёрной,
и был ли мир хоть каплю жив,
в своей сакральности соборной
себя к разгадке обнажив?
И я увидел сквозь потёмки
и сквозь сияющий покров,
как разлетаются обломки
пурпурно блещущих миров.
И страх тогда и состраданье
объяли цепко разум мой.
И я ладонь, как в наказанье,
к своим глазам прижал с мольбой.
Так что же, ночь была нетленной
и мирозданья мозг был жив?..
И я лежал лицом к Вселенной,
свой разум к тайне обнажив.
Свидетельство о публикации №121113003151