Место для детского сердца

 
Хочу рассказать вам об одном случае, который сильно врезался мне в память, потому что он был для меня подобно божественному откровению, которое пронзило меня и ушло, но оставило нечто, от чего при воспоминании тех событий до сих пор я чувствую искру,  словно пронзающую сердце.
 
Это произошло на одном из вечерних занятий. В группе детей, которых я обучал в том детском саду, было три старшие девочки, наиболее опытные и самостоятельные, три старательные подружки – Ева, Маша и Алета. Все остальные дети оказались на год младше по возрасту и на год младше по количеству занятий. Так как зал был маленьким, расстановку детей я сделал по три человека в ряд. В первом ряду у меня обычно стоят те, кто усердно занимается и кого я смело могу поставить выполнять какое-нибудь упражнение вместо себя, а сам в это время хожу между рядами и помогаю нуждающимся и страждущим. Таким образом те, кто стоят в первом ряду, чувствуют себя не только нужными и полезными, но и моими ответственными помощниками. Иногда я делаю исключение и ставлю кого-нибудь слабенького в первый ряд – либо чтобы морально его поддержать, либо для того, чтобы у него, стоящего рядом со мной, под моим пристальным орлиным оком, не было желания, а главное – возможности отвлекаться. И такой элемент, безусловно, у нас присутствовал и в этой группе, имя ему было Семен. Сам по себе этот парень был не плох, и старательность не обходила его стороной, и ловкость, и сила, одно только мешало мальчику приблизится к совершенству в практике боевых искусств — лучший друг Василий, сам по себе тоже обладающий определенными талантами, и с очень приличным уровнем движения и силы для своего возраста. Но стоило только этим товарищам оказаться рядом, как начинался огонь — безмерное веселье, подкалывание друг друга, щипание за ляжки и, конечно же, обмен верным дружеским пинком, как же без него обойтись лучшим друзьям. Вот и приходилось мне с разной степенью очерёдности ставить вперед и в центр прямо возле себя то друга Семена, то друга Василия.
 
Поэтому на каждом занятии одной из опытных старших девчонок требовалось вставать в задний ряд, и обычно эта печальная участь доставалась Маше, и она, к слову сказать, безропотно и смиренно переносила данное испытание. Закон, связанный с перемещением из ряда в ряд, жёстко регламентировался, только при исполнении некоторых упражнений разрешалось поменять свое местоположение, но это была редкость. И связана такая дисциплинарная мера была, опять же, с упомянутыми выше друзьями, потому как стоило только заглядеться, отвернуться, поправить руку или ногу в стойке ребенку, стоящему на периферии, как неведомым образом, буквально по волшебству, Вася с Семеном оказывались рядом, их тянуло друг к другу как магнитом, порой они сами не могли понять, как работает эта их магическая суперспособность. Только мы начнём отжиматься, как Васина пятка оказывается в опасной близости с лбом Семена, только поменяем упражнение, как Семён с откровенным удивлением понимает, что попа Василия прямо-таки маячит перед его взором, и как тут не удержаться и не проверить филейную часть товарища на прочность хорошим шлепком. Вот так мы и жили. Весело и интересно. Старшие девочки всегда мне помогали и криком сирены сразу же оповещали мне о любом нарушении правил, совершаемом двумя вышеупомянутыми друганами. Так что за самовольным перемещением по залу следили строго, три пары зорких глаз тщательно высматривали малейшее нарушение этого пункта дисциплины.
 
По какой-то неведомой причине однажды в середине занятия, когда мы приступили к выполнению сидячего упражнения, Маша, очевидно, задумавшись или забывшись, на автопилоте перешла из последнего ряда и села в первый, практически напротив меня. Такое бывает с детьми, они часто на автомате стараются быть ближе к учителю, в этом явлении нет ничего криминального. Я сразу увидел, что Маша переместилась в первый ряд, не желая нарушить какое-либо правило, она просто очень старалась и оказалась так сосредоточена на выполнении упражнения, что её подсознание, увлечённое работой, скомандовало ей занять удобную позицию для выполнения упражнения. Но то, что думается учителю, не всегда думается ученику. Увидев такое вопиющее нарушение правил, Ева тут же оповестила весь зал оглушительным криком праведного возмущения:
 
— Маша, ты должна быть в заднем ряду!
 
Маша страдальчески посмотрела на меня, в её глазах было нечто невыразимо печальное и покорное, но все-таки в их глубине скрывалась и какая-то неведомая надежда.
 
В этот момент я понял, что у меня не поворачивается язык, чтобы в чем-нибудь укорить Машу, эту трудолюбивую и скромную девочку. Но что мне было делать? Правило есть правило, и оно существует для всех. Однако все внутри меня восставало против решения, которое диктовала мне справедливость. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, я начал говорить, решив, что надо начать с искренности, а там будь что будет.
— Ева, но ведь Маше тоже очень хочется позаниматься в первом ряду.
 
Я замер, ещё не зная, как продолжать эту фразу. В голове словно тикали часы, отмеряя затянувшуюся паузу. Искренность – это хорошо, но она не разрешала ситуацию. Однако она послужила началом чего-то большего, вдруг слова сами нашлись, секунду назад я не знал, что сказать, а в следующую произошло озарение, словно мой дух приподнялся над моим умом…
 
— Ты и Лета всегда стоите впереди, а Маша позади, и ей тоже, как и тебе, хочется немного позаниматься в первом ряду. Вот ты, Ева, пожаловалась на Машу, а ведь она твоя подруга, вы все трое лучшие подруги, так почему ни разу за весь год ты не уступила ей своего места? Почему ты ни разу не подошла к Маше и не сказала: «Маша, давай поменяемся, я встану на твоё место, а ты на мое». Если вы подруги, почему ты этого не сделала? Помнишь мы говорили, что у человека должны быть не только сильные мышцы, но и сильное сердце? Вот как раз когда ты уступаешь свое место, делаешь добро другому человеку, ты делаешь сильнее свое сердце. А имея сильное сердце ты не будешь бояться. А в ушу мы как раз и учимся не бояться. Не бояться устать, не бояться боли и трудностей. И именно для этого нам нужно сильное сердце. Сильный сердцем человек не боится уступить свое место другому.
 
Я ещё только заканчивал последнюю фразу, а уже видел на лице Евы сильные переживания, она действительно в этот момент страдала, но это был чистый огонь детского страдания, ведущий к искреннему раскаянию. Она дернулась в светлом порыве уступить Маше место, но её уже опередила Алета, поменявшаяся с Машей местами. Надо было видеть лицо Евы. Словно глубокая струна в её душе зазвенела особенным образом, а мне на ум тотчас пришла библейская притча о десяти девах и светильниках.
 
Остаток занятия прошел в спокойном режиме. С тех пор девочки постоянно уступали место не только друг другу, но и своим меньшим товарищам. Очень трогательно было смотреть за тем, как они прониклись идеей сильного сердца и глубоко поверили в неё. Я же со своей стороны, вспоминая тот момент, до сих пор нахожусь в недоумении – как, откуда взялись во мне эти слова, которые и для меня самого стали откровением, словно, когда я их говорил, я был не совсем я, а кто-то другой, словно это вовсе и не моя заслуга, не моя мысль. А мысль откуда-то из другого мира, мира ангельского. Мне кажется, я бы так не смог, если бы я воспользовался своим умом, то слова мои не смогли бы попасть так точно в цель, в самое сердце.
 
Ещё помню, что за секунду до того, как начать говорить, у меня мелькнула мысль — любовь больше чем справедливость, и что надо именно так сказать, но как именно — я смог увидеть только когда закончил говорить и понял, что это действительно так.
 
Мы продолжаем заниматься и сейчас, Вася с Семеном до сих пор не разлей вода, а некоторое время назад к нам присоединился Артур, и теперь их трое. Трое парней, которые делают каждое занятие намного интереснее, чем мне хотелось бы. А ещё есть Костя, который до безумия любит птиц. Но это уже совсем другая история…