стоя

1. 27.10.2020

Стволы черней теней, брошенных ими.
Деревья выгнули шеи и
шевелят усами.
Листы легли в тенях, ими длимых,
и в желтых пробелах-полях и...
Холмами
зебра земли дрожит на ветру и
ждет, или просит...
Что? Только ей дорожит
спокойная осень.

2. 28.10.2020

Спокойная осень гуляет в воде
с утками, хватает хлебные крошки,
крошит мальчишка в защитной рубашке.
Уткам на юг, и им - не страшно.
Осень застынет - умрет понарошку.
Листья в ногах играют в пятнашки.
Чье это сердце стучит? Где?
Уткам, осени, листьям не слышно...

3. 29.10.2020

Уткам осени, листьям не слышно зимы:
томительное предчувствие, суета и голод
внутри.
Достаю из кармана дни Костромы:
колокола белые, рукоплескания, холод...

4. 30. 10. 2020

Колокола белые, рукоплескания — холод, хрусталь
стынет за окнами, опустели лиственницы, осины.
Оттого так тепло и взволнованно звучит пианино,
оттого так трепещет педаль...

5. 31.10.2020

Оттого так трепещет педаль под ногой,
оттого за рулем не запомнить дорогу,
глаз нацелен на финиш, на приз дорогой,
и поднять невозможно до этого ногу.
Если спросит ребенок, улегшись в кровать,
что ты видел, когда торопился ко мне?
Что ты можешь ответить, что можешь назвать?
Спи, ответишь, и чудо увидишь во сне.
Сам себе ты ответишь потом за него:
ничего я не видел, совсем ничего...

6. 1.11.2020

Ничего я не видел, совсем ничего я не слышал,
но разглядывал голубь меня сквозь стекло, 
но окликнула огарь простуженно,
и бессчетные капли с небес покатились по крыше,
через окна открытые вверх улетало тепло.
Что же, что же мне нужно?

Покормить голубей белым хлебом и уток горбушкой,
пусть размякнет в воде дождевой,
станет вкусной едой.
И продрогну от стоп до макушки.
Все еще ничего, если огарь и голубь глядят,
значит можно вперед,
значит нужно, не глядя назад!

7. 2.11.202

Значит нужно, не глядя назад, принимая в расчет
каждый шаг, каждый лист, каждый водоворот
замечая,
не терпеть, но принять без отчаянья,
отпустить и беду, и восторг,
не устраивать мысленный торг,
и больная нога, и красивое стихотворенье -
это шаг, это шаг примиренья.

8. 3.11.2020

Это шаг, это шаг примиренья внутри,
танец радости, гнева, нытья.
Я себя узнаю: раз, два, три; раз, два, три;
увидав настоящее я,
в тихом вальсе кружит опадающий лес,
соразмерно висят облака,
багровеют в закате, и наперевес
простирается солнца рука.
С любопытством наверх устремляется я.
Пляшет свет, и глядит божество.
Как тяжелое до и высокое ля,
словно Шуберт, и песня его.

9. 4.11.2020

Словно Шуберт, и песня, что летела с мольбой
в час ночной, открываясь любимой,
осень также приходит, представясь рабой
без взаимности, став нелюдимой.
Только музыка чертит кленовым листом,
только огарь огнем полыхает.
Осень стынет ночами водой под мостом:
ни хорошая и ни плохая.

10. 5.11.2020

Ни хорошая и ни плохая... знаешь
как меряют сатурацию?
38 и 8 и... засыпаешь...
Парацитомол... и впадаешь в прострацию.
Кажется, завтра все будет иначе.
Надо позвонить всем-всем-всем.
Надо бы потом уехать на дачу.
Ничего не чувствую... ничего не ем...
И это пройдет. Поворачиваю кольцо,
ложусь в постель, горит кожа,
кажется, что у меня рожа...
а на самом деле — лицо.

11.6.11.2020

А на самом деле лицо стало
не то, что старым, а серым, усталым,
и ничего нигде мне уже не мало,
я уже не говорю «если б я знала...»

И учась на дудочке по самоучителю,
я умчусь до солнечной высоты,
продолжая вращаться центростремительно
на той же планете, где вращаешься ты.

12. 7.11.2020

На той же планете, где вращаешься ты, где
вишневый пирог и чай подают за ужином,
и для каждого в небе горит по одной звезде,
и каждый ее узнает, когда это нужно:

надевает на палец, вращает - и это пройдет -
пахнет цитрусом нового нового года,
и из пасьянсов в любой из колод
сбывается только календарная колода.

А осень медленно движется к минусам.
И я укрываю самшит и древовидный пион.
Видит ли белых бабочек он сам,
или только весну и лето знает он.

13.8.11.2020

Весну и лето знает он цветами,
листом зеленым, выпущенным в срок,
и блюдцами цветков под небесами,
где раздается трескотня сорок.

Густеет зелень, раскрывая щели
пунцовому скопленью лепестков,
и в центре темно-красной карусели
сиянье светло-желтых островков.

Их зацелуют пчелы и шмели.
Коричневый плодов — финал мороки.
Цветной рисунок вырос из земли:
не то, что черно-белые сороки.

14.9.11.2020

А черно-белые сороки скачут:
не то, что ты!
Ты машешь крыльями иначе
в краях мечты.
Лежишь и дышишь кислородом
в ковидной мгле.
Собой заняв пространство рода,
летишь в нигде.
Вставай, мы ждем тебя у входа,
продолжи бег!
Смотри, за окнами свобода
и первый снег.

15. 10.11.2020

На стеклах белой машины первый снег.
В простынях белых больничных — человек.
В головах его прямоугольник окна.
Он не понимает, где он, и лежит без сна.
Под окном фонарь кружит белый снег,
и кружится в беспамятстве человек.
Он не видит, но чувствует снег за окном.
И они кружатся вместе ночью и днем.
Тает первый снег. Человек встает,
Смотрит вокруг и не узнает,
поворачивает кольцо (и это пройдет),
встает, идет потихоньку, и снег идет,
второй снег идет.

16. 11.11.2020

Второй снег идет крупинками,
его не видно, от него лишь звук
выставочными картинками
плетет нотную паутину. Паук
развешивает четверти, шестьдесят четвертые,
ставит над ними точки, соединяет в лиги.
Нити тонкие полустертые,
снежинки прилипают к ним, как к пристани бриги.
И нити тянутся до самого берега,
где публики - сколько песка на пляже.
И нити разматываются из неба серого,
и из черного, и из голубого даже.

17. 12. 11. 2020

Из черного и голубого даже,
из акварели на бумаге
вдруг появляются плюмажи,
и скачут резвые бродяги,
и спать ложатся золотые,
под гинкгой озером сияя,
лежат осенние святые,
неулетающая стая.
Она спрессуется под снегом,
под пледом станет одеялом.
И то, что осенью упало,
послужит зимним оберегом.

18. 13.11.2020

Зимним оберегом
милый мой стреножен.
Ты укрылся снегом,
милый мой Сережа.

19. 14.11.2020

Милый мой Сережа спит.
Снег растаял. Он простужен.
Белый снег его ланит
стынет, как вчерашний ужин.
Спит, его не разбудить.
На него не накричать.
Он не будет больше пить.
Будет только спать.

20. 15.11.2020

Будет только спать и спать,
говорить не будет, нет.
Руки вдоль, и память вспять
много много лет.
Вырастут большие клены,
растолкают облака,
упадут на землю кроны
(поцарапана щека),
гинкги в молодости сладкой
взглянут и опустят взор,
лишь взмахнут гусиной лапкой,
вырываясь на простор.

21.16.11.2020

Вырываясь на простор, начиная разговор,
ветер нагоняет стаи туч.
Сер и лес, и неба створ. Но ему наперекор
тучи пробивает солнца луч.
Рисовальщик раздражен, снегом луч закрасит он,
затуманится узор зари.
Ветер злится, он сражен. На опавший красный клен
прилетели стайкой снегири.

22.17.11.2020

Прилетели стайкой снегири. Целых три.
И по саду ну летать. Целых пять.
До вечерней до зари фонари
ветки стали нагибать и играть.
Помигали, а затем целых семь
упорхнули на свету в темноту.
Неужели утром тем насовсем
снег принес нам чистоту и тщету?

23. 18.11.2020

Чистоту и тщету ощущая,
я готовлю, готовлюсь, прости!
Заварю черногорского чая,
о тебе почитаю в сети.
Как любили и боготворили,
как скучают, как трудно терпеть...
И какое, Мария, бессилье
сквозь молитву разглядывать смерть!

24. 19.11.2020

Разглядывать смерть, смотреть
в могилу, бросать глину.
Семья опустела на треть,
а детство наполовину.
Когда ты играл на фо-но
часами, часами, часами,
в комнате было темно,
и беды таяли сами;
как было все просто тогда,
на выдуманном просторе...
А нынче замерзла вода,
остались старуха и море,
и я в горюющем облике,
Где брат мой? Где человек?
Ведь мы закопали облако,
и завтра выпадет снег.

25.20.11.2020

Выпадет снег, закружится медленно,
ляжет, приглушит шаги.
Солнца закатного волосы медные
сгинут, не видно ни зги.
Странно, что белое великолепие
движется, но не живет,
как фотография в технике сепия,
как нерожавший живот.
 
26.21.11.2020

Нерожавший живот невинен:
плоский, гладкий, пустой,
с тонкой белой линией,
наполненный немотой.
Снег сойдет к середине апреля,
потечет вода, набухнут почки,
и в земном животе что-то перевалится еле-еле,
шевельнутся доченьки и сыночки.
Но об этом пока ничего не известно.
Сегодня зима. Сон. Мгновение.
Холодно под снегом, но тепло и тесно
в предчувствии пробуждения.

 27.22.11.2020

Пробуждение иногда продолжает сон.
То есть, думается, все было на самом деле.
Колотится сердце:
как я могла?
А он?
Как мы оба посмели?
И потом потихоньку понимаешь, что это сон,
не было ничего, и как я поверила, в самом деле?
Колотится сердце:
ведь я не могла?
А он?
Мы оба...
 нет...
не посмели...



28.23.11.2020

Нет, не посмели в закрытом гробу...
Плакали, что же ушел так рано.
Восемь могильщиков неустанно
пот вытирали, блестевший на лбу.
Очередь в морге, на кладбище очередь.
Проводы. Слезы. Матери. Дочери.
Рыскает ветер - топорщит маски.
Спи, мой хороший, без всякой опаски:
толпы и за, и перед тобой.
Ты обучи их спасаться там.
Ты ведь для этого выбран судьбой,
и дело ты выбрал сам.
 
29.24.11.2020

Ты выбрал сам дорогу.
В жару, и в снег, и в грязь
учил легко и строго,
и жил не торопясь.
Смотрю: с цветов небесных
просыпалась пыльца
снежинок бестелесных
от твоего лица.

30.25.11.2020

От твоего лица — свет.
От света лица — надежда.
У надежды много примет:
приметы видны прежде...
видны прежде снегов...
прежде снегов на лозах...
до винных медленных слов
ноябрьская поздняя роза...
роза сквозь снег во тьме
сияет в долгий рассвет,
не думая о зиме,
как лица твоего свет.

31.26.11.2020

Свет из каждого окна,
тонких веток полутени,
кружевная пелена,
будто бы и нет падений.
Будто в воздухе висят
снега легкие пушинки.
Будто сели все подряд
на Сережины поминки
и вздыхают тяжело,
и сидят который год.
Звезды сникли. Рассвело.
Белый ангел у ворот.

32.27.11.2020

Белый ангел у ворот лег,
раскидал по сторонам снег.
Я увидела его впрок.
Он лежал, как человек.
Как крылатый человек, он
все узнал. Не обмануть, нет.
Даже если он ночной сон,
он дает душе свет.
И проедет ли машин сто,
пробежит ли стая дворняг,
уцелеет, спросит: ты кто?
И обнимет сегодня.

33.28.11.2020

Обнимет сегодня застолье семью,
поднимет семья бокалы
за девочку Лизу, за дочку мою.
Как быстро ты взрослой стала.
Ты лечишь и учишься. Дети растут.
Больные звонят - ты всегда тут как тут -
встаешь и выходишь из зала.
И это, поверь мне, не мало.
С другой стороны и тревожно, и снежно.
Твой голос внушает покой и надежду.
Совет безупречен и крут,
и благословенен твой труд.
Так выпьем, успех предвкушая.
Какая ты стала большая.

34.29.11.2020

Большая ночь укладывает спать.
Тепло обнажает траву.
Насыплю семечек, позову:
птицы слетятся опять,
принося утро на крыльях,
выставляя лимонные грудки,
будто всю ночь их мыли
до самой побудки.
Носятся весело или серьезно -
дети бегут смотреть.
Кажется, это проза,
а хочется петь.


35.30.11.2020

Хочется петь научиться у птиц,
перьями обрасти,
считалки в стайке веселых лиц
щелкать до десяти.
Первые три в кормушке найти,
двумя поделиться в пути,
и радостно щелкать последние пять,
чтоб смерть не пошла искать.

36.1.12.2020

Искать узоры ягод
боярышника рядом -
шатром из прутьев лягут
под любопытным взглядом.
Узор из красных точек -
кладовая заначек.
Как накануне ночи
понять, что красный значит?
Без листьев, угловатый,
на что же ты похож?
Какой такой сонаты
ты вызревший чертеж?
Кто красным красит ноты,
кладет их птицам в рот?

Из них, быть может, кто-то
весной их пропоет!

37.2.12.2020

Пропоет медведица луне
песню без слов.
И мне покажется во сне
стадо слонов.
Они огромнее снегов,
крутых берегов.
Идут внутри, идут извне
в индийской яркой стороне
средь толстых тростников.
И хобот каждого слона,
как половинная луна,
баюкает уснувший свет
медведице в ответ.

38.3.12.2020

Ответ похож на диалог,
идущий наугад.
Никто по памяти не мог
играть в вишневый сад.
Да что там, наливай вино,
укрась получше тирс.
Того, что скучно сложено,
отгадкой входит Фирс.
Старик лакей нелеп, забыт,
стволы летят к его ногам,
сквозь сад выходит Эврипид
и онемевший Кадм.

39.4.12.2020

Кадм видит голову Пенфея:
непоправимо, что теперь,
в закатном солнце розовея,
вид самой страшной из потерь.
Гляди, гляди, великий царь,
к тебе стремятся взором Фивы,
хор ищет новые мотивы,
и каменеет календарь.
Уходишь ты, дымит алтарь,
шаги неслышно-торопливы,
под мраморной скамейкой ларь,
в нем хлеб, вино, вода и сливы.

40.5.12.2020

Сливы и яблони обнажены:
мерзнут ли или в закалке привычной
почки растят в ожиданьи весны
в парке дождливом декабрьском столичном.
Там, где гуляли, играя в игру,
и поливали цветы:
если из лейки все выльешь ты -
я никогда не умру.
Смех, да и только,
казалось тогда,
а нынче - сколько
ушло навсегда
близких и дальних из новостей,
словно бы фронтовых.
Федоров, сможем мы из костей
восстановить родных?
Сливы и яблони обнажены,
пусто в моем саду.
Птицам кидаю мзду.
Надо дожить до весны.

41.6.12.2020

Дожить до весны, добежать, доплыть...
Постараюсь представиться почкой дерева
или цветка. Во сне я видела сныть -
белые зонтики за окном парили фланелево.
Это будет здорово - 
расцветать рядом с близким или далеким,
вдыхая аромат которого
становишься не таким одиноким,
как вон тот в саду Арлекин,
которому светит луна,
он совсем один,
как и она.
Их время — ночь,
но вот беспощадный день
гонит их прочь,
как бессмысленную дребедень.
Арлекин, как же тебе помочь?
Падай в снег, разбросав крыла.
Дай мне одно перо,
чтобы я смогла
встав на корточки, согнув спину,
нарисовать для тебя Коломбину
и Пьеро.

42.7.12.2020

Пьеро — второстепенный персонаж.
Он слезы льет - над ним смеются дети.
Его любовь - промокший такелаж -
не паруса, что надувает ветер.
Она звучит в избыточных словах.
Она видна в длиннющих рукавах,
не годных для какой-нибудь работы.
Она телесна в дикой худобе.
Она слышна в покорности судьбе.
В нем лишь она с  субботы до субботы.
Над ним смеются, а ему все мало.
Смеюсь и я, но смех не озорной.
Пьеро идет и плачет не за мной,
быть может так, как в детстве я мечтала.

43.8.12.2020

В детстве я мечтала иметь собаку,
чтобы она любила только меня,
охраняя, ввязывалась бы в драку
и не боялась ни воды, ни огня.
Мы были счастливы одинаково,
ничего не желая менять:
гуляли в лесу, ходили в походы
и потом... собственно, почти полвека
(и у меня собаки все эти годы),
а я ищу похожего на тебя человека.

44.9.12.2020

Человека обнимает вечер,
до костей пронизывает ветер,
ходит ветер, мерзнет человечек,
съежился, идет один на свете,
он идет на свет, на свет в окошке,
там заварен чай дымится в чашке,
там в подушках берегут картошку,
и на дверь глядит малыш в тельняшке.

В доме не садятся за длинный стол,
рюмки хрустальные убрали в буфет,
существительное, прилагательное, глагол —
тот, кто один идет на свет.

45.10.2020

На свете деревья и птицы
(березы или синицы)
знают о небе столько,
что им не надо молиться.
Одна чесночная долька
пробьется сквозь землю только,
если попьет водицы
зимы, рыдающей горько.
Синицы крутят кормушку,
летит от семечек стружка,
И вьется снегирь у окна,
как детская погремушка.
Трепещет надежда одна:
насыплю в кормушку сполна,
и вдруг прилетит зеленушка
и выклюет зиму до дна.

46.11.12.2020

До дна замерзший виден пруд,
подернут тонкой пленкой льда.
Плакучей ивы тонкий прут
касается пруда.
Он ловит рыбий зимний сон.
Он в сон бесснежный погружен:
в нем тихая на дне вода
колышет рыб туда-сюда.
И видят рыбы дальний свет
небес холодных, звездный свод,
кружок луны, хвосты комет
и спутников круговорот.
Под ветром прутья запоют
про молодой хрустальный сад,
как сад глядит в прозрачный пруд,
где рыбы спят.

47.12.12.2020

Где рыбы спят под берегом заросшим
под оком бдительным кустистых фурий,
с утра, надев на валенки галоши,
детишки лепят снежные фигуры.
И снег блестит, и солнце полыхает,
и ясно видно каждую снежинку:
хорошая она или плохая.
И это Герда с Каем на картинке,
где рыбы спят и, может быть, не дышат,
где, может, никогда не будет лета,
где ждут на Рождество подарка свыше
испуганные Гензели и Греттели,
где спят подводные святые рыбы,
еще никем не пойманы в стихии
заснувших душ... и выйти к нам могли бы
Иосифом, младенцем и Марией.

48.13.12.2020

Марией могла бы стать каждая Маша:
варить кашу, мыть раму, родить сына,
осенью убирать листву опавшую,
зимой снимать плоды с апельсина,
говорить медленно и просто
радоваться детским словам,
каждому сантиметру их душевного роста,
как наполняется сердце и голова.
Почему я не Маша? Что это —  Ира?
Сколько суеты от меня и бед!
Почему из всего огромного мира
я слышу только кларнет.

49.14.12.2020

Кларнет разобран и в чехле  лежит.
В нем два колена для проворных рук,
бочонок, раструб цвета антрацит,   
машинка, трость и главное —  мундштук.
На нем наклейка и следы зубов,
к нему, прижавшись, трепетала трость,
и он срывал молчания покров
и пил из нот божественную гроздь.
И тот, кто создавал движенье в нем,
дышал и трость толкал ему навстречу,
был ангелом, наполненным огнем.
Сопротивляться незачем и нечем.
Как быть легко, осознавая миг
присутствия, наполненности рая!
И тот, кто дышит, может быть, достиг
того, ради чего во мне играет.

50.15.12.2020

Во мне играет тот, кто не играет со мной.
Он дует всерьез, для себя создавая мелодию.
Я лишь инструмент, живущий ее длинной,
длинной в полугодие.
Когда успевает иглой молодой боярышник уколоть,
зажигает свечи каштан, выкармливают птенцов птицы,
когда Вянемёйнен поет через материнскую плоть,
а вокруг меняется мир, растет и ветвится.
Он дует так нежно и так легко выдыхает,
будто обнимает каждого все его естество,
и другая —  длинная —  звучит, чтобы ночь глухая
расступилась, пропуская через себя свет и Рождество.

51.16.12.2020

Свет. И Рождество. Золотые шары. Ель.
Разговоры о том, кому что принесет Дед Мороз.
Ожиданье... А помнишь какая была метель...
В фонаре слюдяные крылья парящих стрекоз...
Солонее, сахарнее, холоднее
падает зима —  не истолочь.
Мы лепим из снега крутых парней
тысяча и одну ночь.
Им нет ни конца ни края.
И в камине горит огонь.
Стрекозы летят, в огне не сгорая,
доверчиво на ладонь.

52.17.12.2020

Ладонь, расчерченная строго,
в линейку странную тетрадка.
В ней можно прочитать немного —
про каждого своя загадка:
как долго жить и свадеб сколько,
какие хвори, в чем причины.
Как апельсиновая долька
похожа в каждом апельсине,
ладони так же совпадают,
ладони также не похожи.
Их пожимают, в них рыдают,
в них шепчут, словно в ухо Божье.
Как будто нитями связал он
все наши хрупкие дорожки,
между Египтом и Непалом
равняя человека с кошкой.
И кошка трется о ладони,
вылизывает с них морщины,
и хворь в слюне кошачьей тонет,
и больше нет ее причины.

52.18.12.2020

Ее причины ходят толпами,
растут корнями под землей,
и держат парашюты стропами,
когда лютует ветер злой.
Бросают в небо веток неводы
на встречу рыбам-облакам,
они вылавливают поводы,
толкая явно и тайком.
В них золото очарования
и вдохновение, и казнь,
и торжество, и сотворение,
и вся моя смешная жизнь.

53.19.12.2020

Жизнь идет. И снег идет.
Календарь меняет числа.
Время движется вперед,
линией во тьме повисло.
Как выхватывает свет
снежную неразбериху,
так и наш с тобою след
этот снег засыплет тихо.
Жизнь. И снег. И календарь.
Как они сцепились сложно.
Кто здесь шут и кто здесь царь
разобраться невозможно.
Тихо-тихо жизнь идет,
развлекает и дурачит.
На табло ничейный счет -
середина матча.

54.20.12.2020

Середина матча. Разгар борьбы:
ни торжества победы, ни чувства вины.
Вены вздуты. В каплях холодных лбы.
Мысли скачут. Нервы обнажены:
здесь и сейчас танцует телесное.
Я вижу ветер в движении.
Вижу в его касании чудесном
предсказание выигрыша и поражения.
Он бы и рад спрятать пророчество,
но даже в степи клонит ковыль.
Он, обреченный на одиночество,
взвешивает дорожную пыль.
Вытирая лоб, выпрямляя спину,
иду за ветром. Выхожу из игры.
Прямо из ее середины
в середину степной жары.
Ветер цепляет одежду и волосы,
у него древний соленый вкус.
И в его монотонном зудящем голосе
прорывается блюз.
 Я вижу плоскость степного круга:
шар вселенной, где я — пуповина.
Через меня играет фуга:
здесь и сейчас середина.

55.21.12.2020

Середина семечка погруженная в мякоть,
она для поцелуя весны,
видит цветные вещие сны,
начинает от счастья плакать,
и слезы текут ручейком, рекой,
разламывают льдины,
смывают снега и седины,
уносят зимний покой.
Уплывает в море длинная ночь,
прибавляется день по крохам.
И с глубоким спокойным вздохом
холода улетают прочь.
Вещие сны. Круговорот.
Мякоть сгнивает до середины.
Семечка достигает Первоединого,
расправляется и цветет.

56.22.12.2020

Цветет яблоня синицами и снегирями.
Семечки на завтрак в щебечущей ложе.
Кормушка с подсолнечными дарами
этой зимой для тебя Сережа.
Лазоревка ела, клевал пухляк.
Прилетай и ты в белой одежде,
утром, когда рассеется мрак,
сядь на яблоню и устрой все так,
чтоб дать маме надежду.

57.23.12.2020

Надежду раздавали птицы,
сновали с дерева в кормушку,
летали из ручья напиться
снегирь, синица, зеленушка.
Насыплешь корм — засуетятся,
склюют его, глядишь, и нет их.
Они легко, мой друг Гораций,
щебечут и зимой, и летом.
Их не смутят пустые залы,
слова завистника-кликуши,
из них, быть может, самый малый
мою преображает душу.

58.24.12.2020

Душу баюкает море дыханий,
белая пена снегов.
Клетка грудная — лодка скитаний —
движется вдоль берегов.
Высятся горы, светятся звезды:
спят и не спят.
Волны вздыхают и пенные гроздья:
нот снегопад.
Зимняя музыка. Холод хрустальный.
Мерзлой листвой
светится месяц. Девочка в спальне
ждет Рождество.
Снится ей сфинкс молчаливый и грозный,
семь пирамид.
А за окном на соседней березе
ангел сидит.

59.25.12.2020

Ангел сидит, и мы говорим, как прежде.
Ты молчишь невпопад.
Рассматриваю складки твоей одежды,
а ты ешь помидорный салат.
Улыбаешься, тянешь руку к батону.
В очаге поленья горят.
В последний раз мы болтали по телефону.
За окном траурный сад.
Мы еще планировали встречи
(должно же это когда-то закончиться),
а ты накинул землю на плечи
и оставил меня в одиночестве,
в котором ангел сидит.
Молча зажигаю поминальные свечи
в зимнем саду, где снежный кит
процеживает вечер.

60.26.12.2020

Вечер, снег над фонарем,
будто нет ему начала,
будто нет ему причала,
снег идет под фонарем.
Будто бы они вдвоем
засыпают белым туи,
будто бы они рисуют
и выбеливают дом.
Снег кружится за окном.
В доме тихо. В доме чисто.
Замер голос органиста,
и кларнет в чехле своем.
Белый-белый снег кругом,
будто это одеяло,
будто мама укрывала
перед самым Рождеством.

61.27.12.2020

Рождеством стоглаза ночь,
но одна звезда
нам пытается помочь
видеть без труда:
двух овечек, двух коров,
двух лошадок, скромный кров,
отдых двух людей,
на дороге пастухов,
на дороге двух волхвов
и дары царей.
Нет еще луча из тьмы,
и стоглаза ночь.
Наряжаем ёлку мы,
чтобы всем помочь:
двум овечкам, двум коровам,
двум лошадкам под покровом
двух святых людей,
пастухи, волхвы готовы,
мальчик должен быть здоровым,
и вертеп под елкой новым,
и дары под ней.

62.28.12.2020

Под ней чудес гора
для Оли и Илюши.
Сегодня не пора,
но кто же хочет слушать:
огни мигают тут
на тысячу карат,
они детей зовут,
для них дары лежат.
Не время, ну и что ж!
Там пусто, ну и пусть!
Когда им невтерпёж,
когда съедает грусть,
устроили допрос,
когда же Новый год?
А может Дед Мороз
к нам вовсе не придет?
Жди, говорят нам всем.
Таких сто три часа,
быть может, слаще, чем
под елкой чудеса.

63.29.12.2020

Чудеса приходят утром.
Спи, родной мой, сны смотри.
Сыплет сахарная пудра,
елка, вспыхни: раз два три.
Спи, родной мой, сны смотри,
чудеса приходят утром.
Слон качает головой,
на горбах верблюда тучи,
снежные свисают кудри
с елки темной вековой.
Спи, мой милый, самый лучший.
На горбах верблюдов тучи,
слон качает головой.
Чудеса приходят утром
и на цыпочках идут,
под подушку свет кладут.
Встанешь к завтраку чуть свет —
на ковре чудесный след.
Слон качает головой.
Это с ели огневой
он пришел к тебе с подарком,
отдавать его не жалко.
Чудеса в твоих руках.
Спи. Двенадцать на часах.

64.30.12.2020

На часах застыли стрелки,
детство наступает вновь:
я снимала с куклы мерки
и не знала про любовь.
Небо для меня осталось
шаром — синим, например.
Синий шар — восторг и радость:
я сказала букву р.
Помню елку, платье в клетку.
Сидя в папиных руках,
помню глупую конфетку:
открывала — пусто — ах!
Время налепило годы,
новый год приходит вновь.
Я теперь, наверно, знаю,
что я знаю про любовь.

65.31.12.2020

Про любовь напеваю и режу салат,
Дед Мороз приготовил подарки.
Накрываю на стол, за окном снегопад,
окна светятся желто и жарко.
Балерины танцуют в зеленых ветвях
среди длинных коричневых шишек,
мишура возлегает на книжных шкафах,
и гирлянда снежинками дышит.
Столько счастья — на восемь делить — перебор.
Дед Мороз, раздавай всем на свете!
Дай объятья большим, поцелуи от ссор
и игрушки красивые детям.
Ты несешься в ночных небесах среди звезд,
и каминные трубы так жарки.
Дым идет из трубы в небеса — это мост,
и с небес выпадают подарки.

66.1.01.2021

Подарки под елкой стоят — выбирай:
у каждого валенки, кофты и что-то,
что только ему. А соседский сарай
похож на сияющего бегемота.
Среди фейерверков двух первых часов
для новорожденного года-младенца
чудесные звери волшебных лесов...
Я мыла посуду, в руках — полотенце,
смотрела в окно... Из волшебных лесов
чудесные звери для года-младенца
шли с солнцем на запад, как стрелки часов,
шли как ополченцы, как переселенцы... 
И странно мне ночью на солнце глядеть:
окно за окном погасили соседи,
и медь сковородки, и лунную медь,
и сонмы зверей из светящейся из меди.

67.02.01.2021

Из меди шкура у собак,
они поели и сопят,
диваны согревая.
Сквозь сон стремителен их бег,
добычу прошибает пот,
к земле согнулась выя.
Но задышали глубоко,
спокойно, мирно и легко.
Куда они спешили?
Лежат, как плюшевые псы,
под лапы спрятали носы,
обманщицы меньшие.

68.03.01.2021

Меньш`ие — строптивые и торопыги.
Им нравоученья мои надоели.
Играют в игрушки, а входишь — в постели
делают вид, что читают книги.
Поверю, пускай простофилей считают,
ступеньки скрипят — минутная фора.
Никто из нас не желает ссоры
в щебечущей нашей стае.
Говорящая лестница мудрая деревянная:
забудешь, на чей злишься каприз.
Когда дети сбегают вниз,
она им, как грамота охранная.
Ступеньки скрипят — минутная фора...
У нас мир, пусть другие бесятся.
Живет в нашем доме силачка-лестница,
сдвигающая в нас горы.

69.04.01.2021

Горы! Мы читаем Мцыри:
бег Куры и храм Креста,
цвет Арагвы неба шире,
где свободы пустота,
в пустоте идет грузинка
и несет пустой кувшин,
в пустоту летит росинка,
барс, что был несокрушим,
и в неволе монастырской
над Арагвой и Курой,
над водой снующей низко,
землю делая сырой,
жарко, нервно полыхает
речь свободная его,
и пустая и сухая,
и старик, как ночь глухая,
слышит — больше ничего.
Рядом он в последний час.

Приютив от бури нас,
дни монаха доживая,
глядя в пустоту, вздыхая,
Мцыри повторил рассказ.

70.05.01.2021

Рассказ переливается, слова
отыскивают дно и оседают.
Вода перемешает их, вдова
напьется ими — голова седая,
отыщет в них за что и почему,
заплачет, передернет вдруг плечами,
и к сыну Божьему и к Богу своему
направится горячими речами.
Река о камни бьется в темноте,
и ветер шелестит сухой листвой,
как будто поднимаются со дна
псалмы, и наступает Рождество.

71.06.01.2021

Рождество сегодня ночью.
Приготовлены дары.
Деве чистой непорочной
улыбаются миры.
Мирра, ладан — все готово.
Ясли детские чисты.
Замер в ожиданьи слова
мир любви и красоты.
Звезды встали хороводом.
Видит даже тот, кто слеп:
свет нездешний сладким медом
наливается в вертеп.

72.07.01.2021

Вертеп у церкви светится.
В яслях младенец спит.
И заметает лестницу,
и снег на ней скрипит.
Закончили читать часы.
Дом божий опустел.
Лампады свет, как хвост лисы,
дрожит у вышних тел.
Молитвы смолкли. Разошлись
счастливые домой.
О миг чарующий! Продлись,
спаси и успокой!
Святая пара, наклонясь,
не сводит с сына глаз.
Мы для него — снежинок вязь,
и каждую Он спас.

73.08.01.2021

Спас от холода, спас от печали
деревянный дом двухэтажный,
остроконечный, отважный,
не пряничный, не бумажный,
как подумалось мне в начале —
надежный, сильный, отлаженный.
Жили мы в нем и не замечали
могучего доброго лесного стража,
когда перемазывались в саже
истопники с небывалым стажем,
как утоляет он все печали,
сохраняя наш хрупкий дух бродяжий,
всю нашу юность-киноварь
мудрый дом обрамляет в янтарь.

74.09.2021

Янтарь на моей ладони
блестит под струей воды.
В русалочьей он короне
оставил свои следы.
Сияет его оправа,
и там, где выпал янтарь,
рубин зажегся кровавый —
доволен подводный царь.
Пусть слезы рук человечьих
коснутся и душу жгут.
Русалке не нужно вечных
горячих любовных пут.
Слезу на ладони влажной
вода не вернет себе,
ни деве-рыбе отважной,
ни грустной ее судьбе.

75.10.01.2021

Судьбе поручено следить спокойно,
что мы у трех дорог прочтем на камне:
по воле собственной пойдем или безвольно
откроем дверь, захлопывая ставни.
Поручено следить, не помогая,
но как бы не виляли до финала,
дороги встретятся — из них другая
начнется у открытого портала.
Так, может, нужно лишь подставить спину,
терпеть и ждать, когда утихнет снег?
Или встречать судьбу, нырнув в пучину,
лицом к лицу, как зверь и человек?

76.11.01.2021

Человек идет к зубному,
ставит пломбу, едет к дому.
Дома ждет семья, дела,
ждет обед среди стола.
Так обыденно течет
дней его водоворот.
Ждет орган, и ждет кларнет,
дети ждут и интернет,
ждут собаки, снеговик,
мама ждет, и ждет дневник...
Дни тепла, объятий дни —
так умеют ждать они.

77.12.012021

Ждать они сбегают вниз.
Там еще стоят иголки
в вазе на каминной полке,
акварелька летний бриз,
стол с игрушками для Димы,
книжки в стопке над столом,
паровоз, коробка грима...
В темноте окна незримо
клен качается стволом.
Лишь войду, и оживут
книжки, кисточки, игрушки,
глазки, хвостики, веснушки —
ожиданию капут.

78.13.01.2021

Капут деревянному дому соседей —
сгорел до земли кошкин дом.
А мы разбирали рожденье трагедий.
И хор, Дионисом ведом,
был пламенем жарким.
Как дырка в заборе,
грехи и подарки,
открытки и марки,
старик и море,
Триумфальная арка...
Дом был пуст:
кошке с котятами
снился ночами снежный хруст.
Свеча оставила дымный кратер —
полную чашу чеширских уст.
Стена огня отделяла реальность.
Танцевали боги. Мы видели их.
Хор подчеркивал музыкальность,
в которой рождался стих.

79.14.01.2021

Рождается стих из музыки,
сыплющейся с небес.
Слова — человечьи узники —
в леса превращают лес.
Старательные собратья
возводят свои леса,
а музыка сквозь объятья
летит себе в небеса.

80.15.91.2021

В небеса взлетела сойка
с красным яблочком во рту.
Сколько снега, снега столько,
будто я стою в порту,
и вода кипит на сваях,
и взрывается в камнях,
гнезда пенные свивая.
Будто с горки на санях,
сойка бухается в снег,
будто в чашку с молоком,
и взлетев, одним рывком
среди волн небесных рек
яблочком сверкает ярко.
А в снегу осталась ямка.

81.16.01.2021

Ямка семечку нужна.
Свет рожденному хорош.
Так зиме нужна весна,
и покою — дрожь.
Ямка! Ямка -колыбель —
темноты туман.
В море теплом Коктебель
и Максимилиан.

82.17.01.2021

Максимилиан Волошин
бродит по берегу моря.
Он гуляет и смотрит на чаек.
Идет домой.
К чашечке чая
обычно приходит поэт
(имя поставьте сами),
потом поэтесса,
которую так называть нельзя,
подходят еще, присаживаются, спорят.
За столом не осталось места...
Слушаю Листа,
смотрю на сгоревшую башню в Швейцарии,
читаю вести горящего мира:
враг измельчал.

83.18.01.2021

Враг измельчал:
государственная граница
где-то на уровне рецепторов носа.
Важные события теперь
где-то внутри человека и его торса.
Главнокомандующий собственным телом,
казалось бы,
а на самом деле
смотришь в чужие анализы,
изучаешь их, как список потерь,
хочешь отвлечься, открываешь Ремарка:
на легочном фронте без перемен....
За окном по ночам минус двадцать.
Градусник изображает безмен:
скоро год в изоляции.

84.19.01.2021

В изоляции весна переросла в лето.
Мы поздравляли друзей по видио.
Казалось, это так ненадолго,
а подумать...
Мы старались не думать,
радоваться, что мы, наконец, вместе.
Удаленка! Как это здорово: дети
освоили гаджеты,
каждый день гуляют.
Январь выпал — 
снега по пояс.
И мы здесь.
Такой зимы
дети еще никогда не видели.
Папа, ты слышишь?
Мы сидим за столом
все вместе,
говорим, вспоминаем, едим...
Как ты хотел.

85.20.01.2021

Ты хотел большой дом
не площадью, а людьми.
Чтобы его ощущали гнездом
с распахнутыми дверьми.
Чтобы дело было у каждого по душе.
И о деле бы думалось — не о барыше;
И стоит большой дом:
с одной стороны лес,
с другой сад,
кормушка для птиц за окном.
Утром едим геркулес,
ты был бы рад.
С декабря на сосне цветные огни.
Видишь, папа, как звезды: горят они.

86.21.01.2021

Они горят, как звезды дальние,
и светят с вашей высоты,
и вашей мудростью чисты
их взгляды долгие печальные.
Они горят сквозь облака,
горят и днем, звездою застланы,
они похищены и засланы
светить сквозь сети рыбака.
Они сверкают из начала,
лучи их вьются пуповиной
из вашей высоты невинной,
врастая в здешние причалы.

87.22.01.2021

Причалы посреди большого таянья:
январь, темно, за окнами капель.
На тайное и быстрое свиданье
весна бежит в цветном венке в метель.
Темно, тепло, не верится... Капель
стучит, а днем в ручье купались птицы.
Известно им, что через пять недель
снег лопнет и в цветы преобразится.

88.23.01.2021

Преобразится снег и девочка, и мальчик...
Преобразятся яблони и клены...
Сon dolce, con fuoco, con vivace:
блестящий белый subito зеленый.
Из ничего вдруг вырастут они:
из темени проглядной зоркой кошке,
из птичьей заполошной воркотни
в миг поменяют детские одежки
и встанут на земле любвеобильной,
еще не понимая, что всесильны.

89.24.01.2021

Всесильны. Им нет поражений.
Предела желаниям нет.
И нет никаких уложений,
и взрослых не нужен совет.
И что им за прок от совета?
(я знаю! я сам! я сама!)
Они — порождение света,
а мы, как усталая тьма,
сгущаемся страхами полны
и делимся опытом лет.
И катит, как шумные волны,
на нас очищающий свет.

90.25.01.2021

Свет повсюду, отовсюду,
кажется и тени нет:
зайки бегают по блюду,
льдинки плавают по пруду,
свет небесный — солнца свет.
Потому ли так светло,
что с тобой я нынче буду,
что на улице тепло,
и на чистую посуду,
на тарелок белых груду
смотрит день через стекло?
Или это краткий миг,
и самой зиме на зло
вдруг январь весну постиг,
и случайно принесло
двадцать пятое число
девы дивной светлый лик?

91.26.01.2021

Светлый лик поющих в хоре
так, что слов не разобрать,
расходящееся море,
голосов сплетенных гать.
Я иду по миру целой.
Выше птиц, летящих клином,
вьется месса для Марцелло.
Хором правит Палестрина.
Хор поет, как будто это
Дионис, горюя, плачет.
Свет поет, весна и лето,
и... пятиголосый мальчик.

92.27.01.2021

Мальчик видит сад и пруд,
в мяч играет в поле снега,
по воротам бьет с разбега...
Птицы у ручья поют.
У забора тростники
пляшут белыми флажками,
по над голыми кустами
их султанчики легки.
Мальчик, музыки подручный,
свеж и ясен робкий дух.
Пусть улавливает слух
смех заоблачный беззвучный.



93.28.01.2021

Беззвучно качались качели,
качая слежавшийся снег.
Снежинки, качаясь, летели
в качающиеся качели
и падали, падая в снег.
Им ветер играл на волынке
мелодии мрака мрачней.
Колечком свернулись снежинки
и спали, прижившись тесней.
И голос волынки срывался,
и ветер пронзительный креп,
и как в колыбельке качался
луны исчезающей серп.

94.29.01.2021

Серп золотистый вышел из туч
и оказался полной луной.
В землю вонзился огненный луч
желтым пятном под сосной.
Все, что я вижу, стало другим:
снег превратился в песок.
То, что казалось еще дорогим,
выветрилось из строк.
Неузнаваем мир за окном:
взгляд оторвать не могу.
Это мгновенье иль то было сном?
Как я его сберегу?
Выкосил серп и снега, и пески —
полная светит луна.
Звезды медведицы, как мотыльки,
и ни одна не видна.

95.30.01.2021

Не видна на ветке птица вечером:
может, есть, а может, нет,
может, ест, а может, нет,
может, так сидит от делать нечего.
Но поет по вечерам —
словно не январь, а март —
песнь любви наивный бард
спящим мишкам и бобрам;



96.31.01.2021
 
Бобрам снится плотина.
Им видится их работа:
деревья и древесина,
и в хатке дышит дремота.
Хатка укрыта снегом,
плотина слеплена крепко,
речка неспешным бегом
пробует каждую ветку.
А на поваленных бревнах
зайцы грызут кору
и говорят поголовно
свое спасибо бобру.
Рыбы в заводи тихой
видят во сне бобров,
видят во сне бобриху,
словно речных богов.

97.1.02.2021

Богов переменчивых зимней погоды
встречает короткий февраль.
Стареет зима и выходит из моды
небес снеговая эмаль.
Фата снегопада развеена ветром,
помят белоснежный наряд.
Уже приготовили сосны и кедры
из почек смолистый отряд,
и новые иглы во тьме первородной
готовятся к выходу в свет,
и воздух не кажется больше холодным —
он гомоном птичьим согрет.

98.2.02.2021

Согрет и спит на животе
в обнимку с попугаем!
Под одеялом в темноте
лежит недосягаем:
ни кошкой черной за окном,
ни снегом в вихре нитяном.
И стала ночь другая.
В ней под сопенье малыша
спокойны разговоры.
И чуть дыша поет душа
о море и amore:
о кошке черной за окном,
о снежном вихре нитяном
и неподвластна ссоре.
Вино в бокалах на столе:
и разговоры следом:
о детях, о добре и зле,
о супе за обедом,
о кошке черной за окном,
о снежном вихре нитяном,
о том, кто спит, беседа.

99.3.02.2021

Беседа теплится, растет, перерастает
в молчание, как дерево зимой.
Давно уснула певчих птичек стая —
настало время музыки самой.
Невесть откуда, из ночной тиши
взлетает вверх и пробует присесть,
крылатая, ее не заглушить,
летает, где захочет, там и есть.
Из ничего обратно в ничего,
заполнит, перельется через край,
притихнет и прикинется слугой,
а ты потом себя поди узнай.

100.4.02.2021

Узнай меня — я сад в снегу
без листьев и цветов.
Себя назвать я не могу,
хоть ты прийти готов.
Я — лист, что осенью увял,
и тот, что в почке ждет.
Я — снежный оркестровый зал
под снегопадом нот.
Найди меня, ведь я в саду
в лучах небесных глаз,
лучи доходят, находу
разгадывая нас.