Каждый день на земле... 15 февраля Вл. Сапронов

1.    МЕТЕЛЬ

Каждый день на земле –
Это чьё-то рожденье.
Я рождён в феврале
Под метельное пенье.

Бушевала метель,
В стёкла тонкие билась,
И рыдала метель,
И смеялась, и злилась,

И в густой пелене
Зябко прятала звуки,
И тянула ко мне
Свои белые руки...

Бушевала метель,
Билась в тонкие стёкла.
Её песнь и теперь
В моём сердце не смолкла.

Не она ль в давний миг
Первый крик мой исторгла,
Напоив этот крик
Первым в жизни восторгом?

Как земной человек
Рад я вёсен цветенью,
Только сердцем навек
Я сроднился с метелью.

У меня от неё
И в характере свойства:
И упрямство моё,
И моё беспокойство.



2.      ЖУРАВЛИ

Что-то перестали над деревней
Журавли кружиться по весне.
И не слышно больше за деревней,
Как родник курлычет в тишине.

Иль места родные позабыли?
Иль живая высохла вода?
Сколько изб в селе уже забили
И ушли по счастье в города...

А деревня долг свой древний знает:
От зари и до зари в труде.
Только рук крестьянских не хватает,
Чтоб успеть как следует везде.

И когда тяжёлым урожаем
Пошатнёт высокие поля,
На подмогу шефы приезжают –
Мужиков колхозных сыновья.

Сыновья! Как лучшие посевы
Вы росли средь сельской тишины.
Отчего теперь вы – только шефы?
Ведь земле хозяева нужны!

Ей, земле, горючей и горячей,
Верной нам в любые времена,
Нужно жизнью всей платить – иначе
Жизнь дарить не сможет и она.

Не с того ль, когда опять деревья
К почкам сок потянут из земли,
Смотрит, смотрит пристально деревня:
Не летят ли к дому журавли?


3.      ДЕРЕВНЕ

Я навсегда перед тобой в долгу
За небо, чуть слинявшее от солнца,
За избы на отлогом берегу,
За жураве́ль скрипучий у колодца;

За тайные набеги на сады
И шумные походы по малину,
За твой сиротский хлеб из лебеды
В ту горькую военную годину;

За ясный свет мальчишеских годов,
Когда вся жизнь исполнена доверья,
За молодое празднество плодов
Уже на мной посаженных деревьях;

За этот вдовий материнский дом
С полынью, отцветающей в проулке,
За то, что я узнал своим трудом,
Как на пшеничных стеблях зреют булки;

За квас медовый в жаркий сенокос,
За русскую раздумчивую душу,
За то, что мне не мельком привелось
Поля любить и жаворонка слушать.


4. Я ЖИЗНЬ ПРОЖИЛ...

Я жизнь прожил, как будто не́ жил;
Она мелькнула, словно миг.
Кого согрел? Кого утешил?
Какую истину постиг?

Я жил в грехе, не сознавая;
Служил не Богу, а себе.
Душа моя, как печь пустая
В полуразрушенной избе,

Где всё же теплится, мерцая,
Надежды искорка в золе,
Что жизнь моя, хоть и такая,
Нужна кому-то на земле.

И я за эту Божью милость
Поклоны буду класть в мольбе,
Пока изба не развалилась
И птицы гнёзд не вьют в трубе…


5.         МЕТЫ


                Светлой памяти мамы Ольги Игнатьевны
               

Ясные, звонкие, зимние дни!
С мамою в школу иду я, сияя.
Радость – как певчая птица в груди,
Тысяча лет у меня впереди!
Мама красивая и молодая.

Солнцем пронизана вешняя высь.
Время настало со школой прощаться.
Бал выпускной, веселее кружись!
Ждёт впереди меня целая жизнь,
Звёзды в глазах материнских искрятся...

Знойному лету в полях бронзоветь.
Бывшему юноше зваться мужчиной.
Пройдена жизни уж добрая треть –
Надо спешить, надо много успеть.
Сколько у глаз твоих, мама, морщинок...

Стылая осень бредёт без дорог…
Вдаль улетает косяк журавлиный…
Пусть подвожу не последний итог –
Меньше и меньше всё жизненный срок…
Мама, как густ в волосах твоих иней!

Годы мелькнули, как хлёсткая плеть,
В сердце оставив глубокие меты…
Где же та птица, умевшая петь?
Где же тот мальчик, не верящий в смерть?
Мама, родимая, где ты?


6.         * * *

Жестокий жар с небес струится.
От жажды треснула земля.
– Колодец!
Дай воды напиться!
– Ты прежде выкопай меня.

Для счастья человек родится.
Как долго жду я своего!
– О, жизнь!
Дай счастьем насладиться!
– Ты прежде выстрадай его.


7.      КРАСИВАЯ

                Людмиле

Красивая! Да только ли красивая?
Красавиц нынче столько – и не счесть.
Сильнее красоты, сильнее сильного
В тебе одной, не знаю что, но есть.

Ты для меня – реальностью и сказкою,
Блаженство и безумие моё.
Средь женских лиц – зовущих, нежных, ласковых,
Я вижу лишь одно лицо — твоё.

И что мне до богатства, славы, власти,
Коль целый мир принадлежит двоим?
И имени не знающее Счастье
Я называю именем твоим.


8. ТЫ СУДЬБОЮ БЫЛА МНЕ ОБЕЩАНА

                Людмиле

Ты судьбою была мне обещана,–
И любовью душа моя полнится,–
О, моя долгожданная женщина,
Ты – жена мне и друг, и любовница.
В жизни много ненужного, лишнего,
Что подобно миражному облаку.
И молю лишь о том я Всевышнего,
Чтоб всю жизнь нам идти рука об руку,
И дорога была эта долгою,
Чтобы воздано было нам  должное,
А любовь, наречённая Ольгою,
Наши жизни своею продолжила.



9. О ТЕБЕ Я ТОСКУЮ

                Людмиле

О тебе я тоскую.
Сосёт мне бессонница веки.
Я не ищу другую,
Ты одна мне – навеки.

Ты одна мне – жданная,
Ты одна мне – любимая,
Ты одна мне – самая
Необходимая.

Мне без тебя – невозможно.
Мне без тебя – не таю –
Словно стреноженному
Во поле чистом коню.

Нам только рядом, вместе.
А без тебя я снова,
Словно застрявшая песня
В горле глухонемого.

Слышишь, ветра поют
Хрипло, простужено?
Приди, излечи мою
Душу недужную.

Как солнце твоя улыбка.
Да будет явью мечта!
Сердце моё – обнаженная скрипка –
Ждёт твоего смычка.

Песню пробудишь такую –
Маки взойдут сквозь сне́ги!
О тебе я тоскую,
Ты одна мне – навеки.


10. НЕ ОБМАНИ!

                Людмиле


– Нравится целоваться?
– Нравится!
Губы приближаются:
– Пригуби…
Мне с собою не справиться:
– Не убий!

Гостья моя прошенная,
Как стучит в груди!
Ты меня у прошлого
Не укради!

В Бога, в дьявола ль веруешь?
Наяву иль во сне
Что ты со мной делаешь?
Не…

Пошатнулось небо
За окном без штор.
Я счастливым не был
До сих пор.

Что беречь мне прошлое?
Прошлое – быльём!
Самое хорошее –
Когда мы вдвоём.

Когда не разобраться
Глуп я или груб
И – не оторваться
От горячих губ!

Сладкий и мучительный
Стон твой: – Обними…
А во мне – молитвенное:
– Не обмани!


11. ОТ РОЖДЕСТВА ДО ПАСХИ

Зима – раздолье для морозов!
Рассвет  как в дымке золотой.
Снег в полдень бел, в закат он розов
И жёлт под бронзовой луной.
 
И вновь – заря! И солнца слиток!
И звон берёз и тополей,
И скрип шагов, и визг калиток
И лязг колодезных цепей…
 
Но вдруг повеет ветер с юга
И станет облачность густой,
И застучит по ставням вьюга,
Просясь, как путник, на постой.
 
Как хорошо, когда сияет
Огонь берёзовый в печи
И образ Спаса осеняет
Свет от рождественской свечи!
 
В углах мелькающие тени
Вершат таинственный полёт;
И кот, забравшись на колени,
Не колыбельную ль поёт?
 
В какие дали улетела
Пора волшебных детских дней,
Когда, склонившись, мама пела
Над колыбелькою моей?
 
И что есть жизнь? Всего мгновенье
Иль срок её  неисчислим?
В печи горящие поленья
Иль в небеса летящий дым?
 
Открыта  Библии страница,
Где говорится: Бог — любовь,
И человек затем родится,
Чтоб, смерть поправ, воскреснуть вновь.
 
Душа словам священным внемлет,
И ей земное — не чета.
Как высоко её подъемлет
Обожествлённая  мечта!
 
…Уснули дети и супруга,
А мне сегодня не до сна.
И пусть, беснуясь, воет вьюга —
На сердце Пасха и весна!
 
      (январь 2018 г.)


12. УПАСТЬ В НЕКОШЕНЫЕ ТРАВЫ

 
Упасть в некошеные травы,
Где терпким мёдом воздух пьян!
Неужто кто-то ищет славы
Иль жаждой власти обуян?!

Среди цветов пчела кочует
И тень от облака плывёт.
О чём душа моя тоскует?
Какой надеждою живёт?

Как лентой, речкой луг опутан.
И от просёлка в стороне
Столетьям счёт или минутам
Ведёт кукушка в тишине…

Не помышляю о бессмертье
И не печалюсь, в жизнь влюблён,
Что, как и всяк рождённый, к смерти
Природой я приговорён.

Я лишь о том печалюсь, грешный,
И оттого в душе горчит,
Что на дороге жизни спешной
Мой след никто не различит.

Но я хочу не бренной славы –
Хочу, приемля смерти власть,
Как под косой весёлой травы,
На землю русскую упасть;

И чтоб в последний миг прощанья
Вот так же слышалась пчела
И раздавалось кукованье,
И тень от облака плыла…


13. МАТЬ, СПОТЫКАЯСЬ, КЛЮКОЮ СТУЧИТ...


Стройной, высокой была молодою,
Чуть ли не самой красивой в селе.
Нынче стучит по дороге клюкою,
Гнётся всё ниже, всё ближе к земле.

Встала сегодня опять с петухами
И, спотыкаясь, идёт на большак.
Ноги слабеют, глаза потухают,
Шум нарастает в оглохших ушах…

Можно бы вспомнить колхоз и разруху,
Три похоронки… да что вспоминать...
Жизнь не сломала – согнула старуху:
Младший-то жив, да не помнит он мать.

А и давно ль на руках-то носила,
Радуясь втайне: кормилец растёт!
Вырос. И вышло, что нет у ней сына,
Хоть и здоров и в достатке живёт.

Как-то приехал с семьёй на машине –
Ах, что за праздник для матери был! –
Только с той давней поры и доныне
Будто дорогу в село он забыл.

А на письмо иль открытку  –  скупится,
Хоть бы словечко – порадовал мать…
Видно, деньгами решил откупиться –
К каждому празднику стал присылать.

Только не долго их слать-откупаться,
Много ли дней у неё впереди?
Муж и два старших всё чаще ей снятся,
Кличут к себе: мол, скорей приходи!

…Вот и шоссе. Как блестит на рассвете!
Мимо летят иномарки стрелой.
Может, к ней сын на одной из них едет?
Помнится, он приезжал на такой…

С этой надеждой и с этою раной
Ходит она за село поутру.
Ей говорят: вызывай телеграммой.
Нет,– возражает,– а вдруг не помру…

Мать! Вы простите моё самозванство,
То, что я вашего сына корю.
Но не могу я преступное хамство
Молча терпеть, потому говорю:

Слушай-ка, сын! Что ж не едешь, не пишешь?
Совесть твоя неужели молчит?
Крепко ж ты сердцем оглох, коль не слышишь –
Мать, спотыкаясь, клюкою стучит...


14.      КОЛОСОК


Чьей-то злой подчиняясь воле,
Из-за облака, наискосок,
Смерч прошёл через хлебное поле –
Лишь один уцелел колосок.

Он смотрел на просторы пустые.
Из последних он выстоял сил.
Его зерна, под осень литые,
Дождь к земле помертвелой прибил.

Они долго лежали под снегом,
Где позёмка свистела, юля.
А весною зелёным побегам
Удивилась, очнувшись, земля.

И взлетела незримая птаха,
И её возвестил голосок,
Что сильнее смертельного страха
Оказался ржаной колосок.


15.         ЖУРАВЛЬ

У нас в селе живёт ручной журавль,
С какой поры – о том гадать не станем,
Но мне его всегда немножко жаль,
Когда глядит он вслед летящим стаям.

Над ним плывёт туман из серебра,
Звенящий лайнер звук опережает;
С ним рядом в степь проходят трактора –
И каждый лемех солнце отражает.

А он глядит куда-то всё вперёд
И словно ничего не примечает.
Но кто к нему с дороги ни свернёт –
Он всех поклоном низким привечает.

Так и живёт у нас в селе журавль.
Его за клюв ты ласково подёргай –
И вдруг сверкнёт, как пойманный голавль,
Воды студёной полное ведёрко.


16.        ХОДИКИ

Распался круг мальчишек и девчат.
О, как давно мы выросли из детства!
А мне, как прежде, ходики стучат –
Родной избы намаянное сердце.

О, юности непрочная мечта,
Была ты и наивной и сумбурной,–
Когда-то городская суета
Казалась мне теченьем жизни бурной.

И пусть со мной был город не суров,
Но по ночам сквозь тесные панели
Мне слышалось мычание коров,
Крик петухов и жаворонков трели.

Крестьян исконных кровный внук и сын,
Носил в душе я тех же всходов семя.
И городские резвые часы
Недолго мне указывали время.

И понял я, придя на зов полей,
Что для меня вовеки не сравнится
Холодный свет неоновых огней
С голубоватым пламенем зарницы.

И, принимая должную судьбу,
Я с корнем вырвал заросли крапивы,
Как смог, поправил старую избу
И посадил и яблони, и сливы.

На клён скворешню новую прибил.
И, примостясь на спиленной берёзе,
На звонком рельсе косу я отбил,
Затосковав о близком сенокосе.

С тех пор живу, не прячась от беды
И не страшась, что руки огрубеют.
Всё тяжелей в моём саду плоды,
И ни коса, ни плуг мой не ржавеют…

А ходики ведут отсчёт годам.
Привык я к их намеленной цифири.
И, как отец когда-то, по утрам
Им бережно поддёргиваю гири.


17.     ЛИРИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ

Ни железной ограды на свежую глину,
Ни тяжёлого камня – не ставьте, друзья;
Посадите без слов надо мною рябину,
Тонкий прутик полейте водой из ручья.

И ступайте себе той тропой полевою,
По которой когда-то и я проходил…
Пусть рябина растёт высоко надо мною,
Пусть с годами она набирается сил.

Я при жизни любил посидеть под берёзкой,
Побродить у осин, постоять под сосной.
Но отрадней мне было с рябиной неброской –
Что-то виделось в ней от России самой,

Что-то было в ней сердцу родное и милое.
Потому и прошу тех, кто близок ко мне:
Над моей безымянной незнатной могилою
Посадите рябину по первой весне.

Ни жара, ни мороз и ни ветры шальные
Не сожгут, не убьют, не сломают её.
И отыщут в земле её корни живые
И возьмут, словно на руки, сердце моё.

И случится однажды: на старом погосте
Торопливый прохожий внезапно замрёт,–
Из-за блёклой листвы брызнут красные грозди –
Это сердце моё по рябине взойдёт.

18. МЁРТВЫЕ СРАМУ НЕ ИМУТ
   

Мёртвые сраму не и́мут;
Канув в кромешную мглу,
Молча хвалу они примут,
Молча воспримут хулу.

Споры о жизненной пользе
Мерю аршином одним:
Жить нужно так, чтобы после
Не было стыдно живым.


19. Я УМРУ И ПОЗАБУДУ

Я умру — и позабуду,
Что на свете жил когда-то.
И никем я вновь не буду —
Нет из вечности возврата.

Ни цветком на дне оврага,
Ни звездой над отчим домом,–
Ни в каком обличье новом
Не воскресну я из праха.
Это чудо — невозможно.

Никого не беспокоя,
Не ища ни в ком участья,
Буду я сокрыт надёжно
И от стужи, и от зноя,
И от горя, и от счастья.

Да. В любое время суток
Нет пути из ниоткуда.
Так твердит мне мой рассудок,
А душа — та верит в чудо.


20.        ГЛАВНОЕ

Сколько мною прожито мгновений?
Сколько их ещё подарит век?
Не пророк, не праведник, не гений –
Как и вы, я  смертный человек.

В этой жизни, горькой и счастливой,
Мы клянёмся, каемся, грешим…
Жизнь – она идёт неторопливо,
Это мы куда-то всё спешим.

И ничем особым не отмечен
Я, как все, спешу который год,
Ибо век отпущенный – не вечен,
Ибо дел – всегда невпроворот.

И когда уйду я тайной тропкой,
Вам мои останутся дела.
Не беда, коль будет жизнь короткой,–
Счастье в том – что всё-таки была!

Люди, вы мне с каждым днём дороже,
Потому прошу вас об одном:
Думайте почаще о хорошем
И как можно реже о плохом.

И живите щедро и красиво,
Совершая  добрые дела.
Жизнь – она идёт неторопливо,
Главное – чтоб мимо не прошла.


21.          * * *

Это предание знают все люди:
тридцать монет посулили Иуде,
стражников дали, сказали: веди!
Бледный Иуда пошёл впереди.

Предал лобзаньем Христа он Пилату
и получил за предательство  плату:
тридцать серебряных тусклых монет,–
но и доныне не меркнет их свет.

Годы мелькают. Проходят века.
Снова к ним тянется чья-то рука…
Так искони на земле и ведётся:
был бы Христос, а Иуда – найдётся.


22.          * * *

Искал художник долго и повсюду,
С кого бы написать ему Иуду.

Искал и вдалеке он и окрест,
И вот нашёл в одном из злачных мест.

О, это было как явленье чуда:
И взгляд, и облик – вылитый Иуда!

Работал с ним художник день-деньской,
Почти не выходя из мастерской.

Но шла работа медленно и трудно –
Лукавый взгляд смущал ежеминутно.

Спросил художник на исходе дня:
– Ты почему так смотришь на меня?

Натурщик ухмыльнулся и сказал:
– Да ты меня, я вижу, не признал.

Пять лет назад для этого ж холста
Не ты ли здесь писал с меня Христа?

Художник мрачно выслушал ответ
И молча тридцать отсчитал монет…


23.             * * *

По самой главной сути жизнь проста,
хоть и подобна истинному чуду:
В самом себе не предавай Христа,
В душе своей не взращивай Иуду.


Рецензии
Светлая память поэту! Стихи будут жить долго...

Нина Савельева 4   17.02.2023 07:17     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 24 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.