Зона

Здесь тишина. Её нарушают только наши негромкие голоса да скрип ржавых осколков и автоматных гильз под ногами. Они валяются повсюду, через них невозможно переступить. А вот – хвостовик от мины. Искорёженный огрызок от боеприпаса системы «Град». Куски бетона. Проволока. Сбитый и простреленный дорожный знак.
Здесь – это в районе Донецкого аэропорта. Время – сентябрь 2020 года. Нам, писателям-фантастам, приехавшим на фестиваль фантастики «Звёзды над Донбассом», показывают, что такое настоящая реальность.
- Взрыватели мин противник начал ставить на замедление позже, когда мы научились воевать и стали зарываться в землю, - спокойно рассказывает синеглазый капитан, похожий на всех защитников России сразу: ратников Куликовского поля, героев Бородино, солдат Великой Отечественной. – Сначала мины рвались при касании с асфальтом.
Мы отчётливо видим эти следы-всплески по всей дороге. Их много - не сосчитать. По ним отчётливо понимаешь, какой ад творился здесь в 2014-м. Ещё – по обгоревшим черным трупам деревьев вдоль дороги. По разбитому снарядами храму женского монастыря Иверской Божьей матери. По белому скелету аэропортовского терминала впереди. По застывшим мёртвым силуэтам подъёмных кранов, по остаткам траншей и пулемётных точек ополченцев, по искалеченному остову некогда жилой девятиэтажки. Да что там, этот ад и сейчас прячется здесь, рядом.
- С асфальта - ни ногой, - говорит капитан. – «Зелёнка» не вся разминирована. И учтите – никто не гарантирует вам жизнь и безопасность. Если с той стороны прилетит - слушать мои команды и выполнять беспрекословно. Ложись – значит, ложись. Ползи к машине – значит, ползи. Бегом – значит, бегом. Всем всё понятно?
Этот инструктаж капитан провёл перед выездом в зону аэропорта, и я сразу вспомнил Рэдрика Шухарта из повести братьев Стругацких «Пикник на обочине». Там был эпизод с таким же инструктажем. Там тоже была Зона.
Но тут Зона абсолютно реальна. Вот она – вокруг. И наш проводник – не сталкер Рыжий, а синеглазый русский капитан Вооружённых сил Донецкой Народной Республики. Мы здесь гости. Он здесь живёт и воюет со смертью уже шесть лет. Со смертью, которая приходит с другой, не русской, но такой похожей на русскую, стороны.
Мы возвращаемся к машине, в которой лежат два потёртых АКМ с магазинами, перетянутыми изолентой. За рулём – седой улыбчивый ополченец в выгоревшем камуфляже. Мой ровесник. Не фантаст.