Уйти, чтобы остаться

   За столиком купе – две женщины. Одна немолодая, но вполне еще привлекательная. Другая – помоложе.  За окном вагона мелькают станции, перелески, озера, луга. Двум женщинам всегда есть, чего порассказать друг другу за стаканом чая, к тому же с незнакомыми делиться сокровенным всегда легче.
   Та, что моложе поведала историю о том, как разводилась с третьим мужем, и что полна надежд и желания познакомиться с четвертым, для чего, собственно, и едет на моря…
   Помолчали. Затем женщина, что постарше стала рассказывать о себе. Как бы неохотно, без желания, да, видимо, накипело.
   У нее не так давно умер муж. Вот только в голосе ее не было скорби – нечто другое...
   – Мне трудно оценивать жизнь с разными мужчинами, –  начала она свой рассказ, – поскольку знала и любила только одного. С ним прожила более тридцати лет.
   Вышла я замуж сразу после школы за одноклассника. Любовь познавали вместе. До сих пор считаю, что любовь – это божий дар. Взаимная же любовь – редчайший подарок судьбы. Мне в этом повезло.
   Вначале это была неистовая страсть, бывало, что и в обеденный перерыв срывались с работы.
   Один за другим родились сын и дочь, чего еще желать? Я купалась в счастье долго, непозволительно долго.
   Любовь ли нас связывала? Не знаю. Мне кажется, это было нечто гораздо большее: связь на ментальном, чуть ли ни сакральном уровне. Абсолютная эмпатия…

   Кризис среднего возраста любимый ознаменовал изменой. Влюбился, правильней сказать заболел любовью.
   Какими больными, виноватыми глазами он смотрел на меня, на детей! Но ничего не мог с собой поделать. Мир для меня потускнел, потерял краски. Он ждал скандалов, срывов, так ему легче было бы уйти, но добился лишь моего признания, что не знаю, как жить без него, не уверена, что сумею, но он волен распоряжаться собой.
   Мне бы разлюбить, да не смогла. Любила до замирания сердца, а еще больше ревновала, просто изошлась ревностью. Покинутой женщине трудно что-либо противопоставить молодости и привлекательности разлучницы. Довелось включиться в неравную схватку: занялась собой, привела в порядок лицо, тело, душу и ждала, просто ждала…
   По выходным изменщик приходил к детям. Они его безумно любили, пожалуй, даже больше, чем меня. Как и я, ни разу не попрекнули. Оставляла их наедине, не мешала общению, терзаясь тихой завистью к ним и безмерной ревностью к его избраннице...
   Он выдержал всего полгода. Влюбленность, страсть – это еще не любовь. Лишь робкая ее поросль. Не удалось разлучнице дать ему то, что мы столько лет взращивали, прорастая друг в друга.
   Вернулся в лоно семьи. Явился, как побитая собачонка. Меня же, точно заклинило. Простила, но близость отвергла. Думала навсегда. Продержалась полгода – женщины, увы, склонны прощать. Уступила. Жизнь потекла своим чередом…

   Отметили серебряную свадьбу, дети один за другим покинули родное гнездо, появились внуки. Новый виток счастья!
   "Какое оно счастье?" – спросите. Это, когда не нужны слова, когда жест, взгляд, легкое касание говорят больше, чем долгая череда слов. Когда, слившись в объятиях, чувствуешь такое единение, такую взаимосвязь, такую невозможность жить друг без друга, что не объяснить никакими словами, следует просто внимать этому неземному состоянию, ловя каждый день, час, минуту...
 
   А в последнее время я стала ощущать какую-то его тревогу.
   – Что тебя беспокоит, что скрываешь от меня? – допытывалась у него.
   – Мне нечего скрывать.
   И не лгал. Я это знала. Видимо, это было предчувствие, предвидение – лишь потом поняла.
   Пятидесятилетие мужа отмечали в ресторане. Много гостей, дети, внуки.  Тосты, поздравления, танцы. Все было просто замечательно. Подали фирменное блюдо: горшочки с картошкой, мясом и грибами.
   На следующее утро муж скверно себя почувствовал. Отравился грибами не он один. По-настоящему же зацепило его одного. К вечеру вызвали скорую, свезли в больницу. Диагноз: острый панкреатит. Болезнь стремительно прогрессировала. Отказала поджелудочная – некроз.
   Через неделю его не стало. Уходил в сознании. Любящие его глаза молили о прощении. Я умирала вместе с ним. Похороны лучше не вспоминать!
   С уходом мужа жизнь для меня потеряла всякий смысл. Солнце померкло. Дети пытались отвлечь меня, да им и самим было нелегко…
   Девять дней отмечали у дочки. Вечером возвращалась домой. Поднялась на лифте и едва не рухнула без чувств – на коврике перед входной дверью сидел большой кот. Поразило меня не то, что кот не собирался уступать дорогу, и что был рыжим, как муж, а то, как смотрел на меня. Это был его взгляд – насмешливый, из-под бровей.
   Отперла дверь, переступила порог, едва держась на ногах, цепляясь за стены. Кот, не колеблясь, прошел вслед за мной, направился на кухню и устроился на любимом кресле мужа. Во всем его облике, в движении, в повадках проглядывался мой ненаглядный, разве что не говорил. Когда легла спать, кот примостился рядом именно с той стороны, где обычно спал супруг.
   Назвала его Рыжиком, он легко прижился, спал со мной, ел. Я с ним разговаривала, делилась сокровенным. За обеденным столом он садился только на стул мужа.
   Реинкарнация? Я с недоверием отношусь к идее переселения душ, теперь поколебалась в своей уверенности.
   С появлением кота со мной стали происходить странные вещи. Странность состояла не в том, что каждую ночь мне снился муж – это нормально. В другом. Стала просыпаться не как обычно, легко отрываясь ото сна, а пребывала длительное время в каком-то промежуточном состоянии – между сном и реальностью. Мне казалось, нет, я в этом уверена, что в этот момент мой любимый находился рядом со мной. Я это ощущала, чувствовала со всей определенностью. Это было ощущение его присутствия, как бывало при его жизни, когда, еще не переступив порог квартиры, я точно знала – дома он или нет.
   А однажды произошло совсем уж невероятное! Окончательно проснувшись, я обнаружила на тумбочке у кровати чашку с дымящимся кофе, что случалось всегда по утрам при жизни моего любимого. Кто-то скажет: я сама себе сварила кофе, находясь в состоянии помутнения сознания. Но не умела я готовить кофе как он, не умела!
   Наслаждалась ароматным напитком, и так мне его не хватало! Как мантру шептала неизвестно откуда взявшиеся строки:
Такая боль, что впору петь,
Что впору думать что угодно,
Что впору вырваться посметь
Из тела прочь – и плыть свободно...
   Рыжик все это время находился рядом со мной, смотрел на меня добрыми мужними глазами. В них были: и сочувствие, и понимание, и любовь…

   В один из дней забежала в гости дочка, удивилась:
   – Мама, ты завела кота?
   Рыжик глядел на нас умными глазами, переводя взгляд с дочки на меня.
    – Мы собираемся на дачу на неделю, не хочешь поехать с нами? Отвлечешься, повозишься с внуками.
    – Мне нездоровится. – нашла я повод отказаться.
   Услышав предложение дочери, Рыжик стал крутиться вокруг нее, точно хотел что-то сказать. Та взяла его на руки. Бросила неожиданно:
   – А хочешь, я возьму кота с собой на дачу? Через неделю привезу обратно.
   Я отрицательно покачала головой, но Рыжик прижался к дочери, не отпуская. И, хотя мне очень не хотелось оставаться одной без своего любимца, согласилась.
   Всю неделю я маялась без Рыжика, мне его явно не хватало. Самое же ужасное было то, что во мне напрочь исчезло ощущение присутствия мужа.
   Наконец, пришел долгожданный день, Рыжика привезли домой. Дочка принесла кота в большой коробке, выпустила в коридор. Подняла на меня глаза, в них сквозь искорки слез проглядывала оторопь:
   – Мама, ты ничего не хочешь мне сказать? Мне кажется, я схожу с ума. Рыжик все ночи проспал со мной. И каждое утро я просыпалась с ощущением, что папа рядом. Он меня гладил по головке, по спинке, как когда-то в детстве...
   – Можешь не продолжать, на все вопросы, которые ты мне сейчас задашь, ответа я не имею…

   – А знаете, вы ведь первая, кому я все это рассказываю. Думаете, со мной, с моей головой что-то не так?
   Молодая пожала плечами. Не знала, что ответить, неожиданно даже для себя посоветовала:
   – Вам надо отпустить мужа.
   – А вы уверены, что я это хочу? И не я его держу – он меня!
   – Вы еще достаточно молодая привлекательная женщина. Ваши дети живут своей жизнью. Вам может повстречаться мужчина, с которым вам, быть может, будет не так хорошо, как было с мужем, кого вы, возможно, не будете любить, но с ним не будет одиноко. Кот не заменит человека.
   – А знаете ли вы разницу между одинокостью и одиночеством? Одинокость это поиск другого, одиночество – поиск себя. Мне вполне комфортно в моем одиночестве. Вы едете на моря, бежите от одинокости, в надежде встретить того, кто избавит вас от нее или хотя бы разделит. У меня же был… есть единственно любимый, он и сейчас со мною, во мне, я это чувствую, живу этим. Другой мне не нужен. Чтобы кто-то чужой обнимал меня, целовал, касался – я  даже представить себе это не могу!
   – Что ж, не мне вас учить.
   Ее собеседница умолкла, притихла, глядя в окно, думая о чем-то своем. Стало ясно – из нее больше не вытянешь ни слова…