Кто-то

День склонился к столу. Я пытаюсь писать,
наглотавшись вечернего смога,
зная только, что можно стихами дышать
где-то там, у запазухи бога.

Невозможно без света творить красоту.
Напрягаюсь запеть, задыхаясь,
принимая, что можно понять высоту,
только падая и поднимаясь.

И пока на земле я творю, и грешу,
и шлифую на пятках мозоли,
кто-то в ранец сложил для меня парашют
и местечко забил на консоли.

Этот кто-то мне друг. Он всегда где-то тут,
ненавязчиво необходимый.
У него в голове тараканы живут,
но давно подружился я с ними.

Он заноза в седле или в месте другом.
Вместе с ним: ни стихов, ни субботы.
И уже облака закипят за бортом,
заслоняя земные заботы.

И когда заблестит у земли потолок,
вспоминаю лесную кукушку
и, сползая с крыла, обнимаю поток,
нежно трогая неба подушку.

Я на встречу с землей, а прошедшая жизнь
в грудь уперлась, ревнуя к свободе.
Мне рыдает душа: высоте покорись,
без нее ты на что еще годен.

Облаками промок или слёзы чуток
окрестили в небесной купели.
Мне полями земля и цветами у ног
расстелилась в живой колыбели.

Принимали ветра: освежить, обсушить,
проводить от крыла самолета.
А мне хочется петь, а мне хочется пить
за мечту, за стихи, за кого-то...