Суббота

Суббота, утро, свечка сожжена.
За окнами унылая погода.
Готовит завтрак у плиты жена:
два кофе, два яйца, два бутерброда.

Я приоткрыл в Америку окно
и в комнату впустил холодный воздух.
И он вернул меня в давным-давно
покинутый сибирский город возле

пятнистых эрегированных скал,
стоящих словно фаллосы земные.
Столбы из камня. Ветер их ласкал,
гоня на север облака пивные.

На части город резала река,
льдом лязгая весной, как пилы, точат камень.
Цена её — читай его — и ныне высока,          
Поскольку полихромен, полихрамен, полигамен.

Во время оно в городе была
забором огороженная  местность,
давно бы в памяти сгоревшая дотла,
не наведённой той же памятью на резкость.

Напротив через улицу был ресторан.
"Вах-вэй! Вах-вэй! Вах-вэй!" шесть дней в неделю.
Горячие сыны Кавказа на таран
соседей брали, дав метрдотелю.

Зовущий шум трамвая заглушал
баталии фисташек с урюком хамоватым.
Мир за забором был прекрасно шал,
и наполнял собою каждый атом.

Тогда в кабине “Спутника” она жила,               
былая одноклассница и канских лет товарка.
Моя и чья-то будущая-бывшая жена,
в интимном безотказная, Венеры аватарка.

В заборе дверь закрыта на запор,
но в середине лета мне открылась,
усилив на меня влиянье форм,
и как итог “Арктический” мой вылаз.

И там я в “Арктике” в дыму от папирос,
с ума сойдя от джаза и спиртного,
смотря во влажный её рот, вдруг произнёс:
“Давай поженимся с тобой до выходного.”

От утончённых дур до форменных невеж,
что выйдя замуж, выгрызают печень.
Как без примерки купленная вещь,
жена поспешная и муж недолговечен.

Привычный голос: “Завтрак на столе!”
вернул мне час и сырость Вашингтона,
и кофе аромат, наполнив ноздри мне,
сместил собою мысли с “время оно”…

Ноябрь 2020
Сиэтл