Мысли мира гл. 26

- Лори! Как я тебя ждала!- Волна с разбегу обрушилась на берег, не рассчитав скорость, осыпала водопадом брызг смеющегося друга.

- Я тоже рад, очень рад видеть тебя! Прости, не мог раньше прийти.

Лори был, вроде, как будто прежним, но показался Волне и каким-то другим, как и бывает обычно после разлуки.
Хотя, в последнее время она и  себя  воспринимала другой чуть ли не каждый день.
Время убыстрилось, и она менялась вместе с ним синхронно. Каждый день она была для себя загадкой, она была незнакомкой, которая встречала себя прежнюю, и каждый раз замечала новые черты.
 Все прошедшие события не такого уж далекого прошлого казались ей старыми, потерявшими какой-либо интерес, ушедшими навсегда. Они не имели значения. Они просто где-то были, не касаясь ее ничуть.

- И я об этом, драгоценность моя , - сказал Лори. Он ведь понимал ее без слов, просто чувствовал все, что она ощущала.
- Реальность исчезает, но исчезает не совсем, она делится на секторы времени.
У меня был  учитель, который стал разделять группу своих учеников по градациям... у него была ясельная группа, садик и первый класс, и он перебрасывал то по нарастающей, то по убывающей и не один раз, потом все рассыпалось вообще....

И только недавно я понял его задумку. Он разделял по времени восприятия, по желаниям и возможностям, но хотел максимально выровнять не выравниваемое. И поднять...Но как удержать? Не знал и он. Вернее, знал, но знал и Что это будет для каждого.
А понял я его, когда сложил все свои наблюдения:  я увидел какое огромное количество народа яростно стремится в прошлое, в те самые " ясли" его, им комфортно в старом времени, в старых песнях, в старых фильмах, в старых чувствах, безответственных и смешных. На вид они разные: старые и не очень и даже много молодых. Возраст ничего в этом случае не значит. Это возраст тела, не Разума. А вот возраст Разума и Чувства и есть градация времени.

И я понял, почему, чтобы повзрослеть и увидеть это, необходимо было не цепляться за отношения, не цепляться за род, не цепляться за деньги, как и говорили нам мастера. Три  необходимости, которые ты должен был уяснить. Не просто знать, а почувствовать так , чтобы это стало твоей сутью.
 И неважно, СКОЛЬКО тебе пришлось испытать за это чувство.
Только это дает свободу, только это дает Силу НЕ ИДТИ в потоке уходящего времени.
Это дает Силу выбрать Свой Путь.

Невозможно перескочить через формации, например, из средних веков в современность, нужно время проживания Их, тем более если не тащить себя за волосы из болота, как Мюнхгаузен. А это больно. И очень трудно.
 
Оказавшись в другой формации и, вроде, как  в современности, трудно удержаться в ней, если не готов, неизменно будет  у многих откат  назад, лет на сто, примерно...у одних... у других ... не знаю.

Ты знаешь , в одной стране, строили коммунизм, и был устав, моральный кодекс, и все знали, как нужно жить правильно, по кодексу, и многие даже думали про себя, что они так и живут, по кодексу. Но когда строй рухнул, кодекс исчез чуть ли не у всех, книжное знание ничего не дало, эксперимент провалился, теория не работает без тотальной практики.
Многим знание пришлось добывать через чувство, они заново строили свой кодекс... у кого-то сработало, у кого-то -нет. И  кто-то сейчас пожинает плоды своего неразумия...

Цикл времен. Мудрый Сатурн.

И то, что сейчас происходит в мире, это  и есть секторы. Может кто-то еще успеет измениться, если не будет держаться за прошлое, если будет стремится жить по кодексу. Своему внутреннему убеждению, когда внутри тебя мир.



 Я вот жил , набирая в основном отрицательный опыт, не специально, так складывались обстоятельства, а он, такой опыт, всегда труднее, хотя, и быстрее, наверное.
И только сейчас я стал жить осознанно, т.е. - в свете понимания,  это совсем другое состояние, совсем другое, хотя,  за плечами отрицательный опыт остается всегда. Он просто помогает тебе видеть. Без привязки и без соотнесения , как бы со стороны.
 
 Недавно нарисовал картину. На ней два дерева, черное и белое. Они обнимают друг друга в Одном пространстве.

 Волна любила Лори. И любила все, что он говорил.
Но внутренне она оставалась свободной.