Царевна

Свет мой, Мария дева,
это еще не старость,
я на огонь глядела -
сколько тебе осталось?
На угольях гадала,
слушала колокольцы,
душной бедой сандала
ризы смолила, кольца;
краток остаток женский,
скоро уж на свободу,
на молоке обжегшись,
стоило ль дуть на воду?
Стоило ль в крытый ряской
пруд на ветру глядеться,
тешиться лунной сказкой? -
это тебе из детства.
Есть зеркала иные -
в лицах искать устанешь,
выпей - и в путь, Мария,
в ночь до других пристанищ...
Шубу с плеча соболью -
в грязь - и закрыты дверцы;
пылью, полынью, болью
трачено мое сердце.
Стоило ль нянчить зелье
ведьмино, колдовское,
в храм разносить веселье,
в хлам пополам с тоскою?
Стоило ль выть волчицей
вымершею деревней,
краденою Отчизной -
мало ль тебе, царевна?
Сколько нашила кукол?
Что-то уж в доме тихо,
жабьею кожей в угол
брошено мое лихо.
Месяц в окошке - кукиш,
пей до утра со мною,
стопку слезы закусишь
корочкой ледяною,
вместе со мною празднуй,
свет мой неистребимый,
Ангел последней, красной,
горькой моей рябины...