Аметисты Кривбасса. -Стихо... и проза

Фиолетов цвет у кварца не один.
Вот жёлтый, он называется Цитрин;
Кварц, дымчатый-хрусталь ещё с дымком,
Гидротермами да лавой задымлён.
Коричневый-сардер и тут не знаю я,
Быть может Вы и мне подскажете друзья;
Прозрачный, как слеза - хрусталь,
От слова греческого он, кристалл.
А кварц зелёный, прАзем, от древне-
греческого лук-порей,что от включений,
Актинолита шестоватого нет зеленей.
Кварц-красный крови цвет - кровавик,
Музею киевскому преподнес я в дар в
восьмидесятых*. Не знал я, что пожар
кровавый вспыхнет между нами вдруг,
захлестнув детей, невинных, и подруг.
Синий кварц он очень редкий Сапфирин,
Вы догадались, родич-то САПФИР один.
А Морион, тут абсолютно черный цвет,
Кристаллы хоть блестящие чернее нет,
А кое-кто, как говорят при морионах.
Испытывает беспричинный ужас-страх,
Найти причину этого мне жаль удалось,
Энтузиастов у феномена нет, не нашлось...
*Кровавик вырос в тектонической пустоте, не обломке железистого кварцита
размером 15х25х8 см. Только скол 15х8 см Был свободен от кристаллов и
эта небольшая глыба была  стояла на моём столе как обелиск. какой она быть?
стоит в витрине "Музея Природоведения"в КИеве,
а быть может пущен на распил. Я видел у стареющей женщины.
радость в глазах. Она подарила мне две книги о музее "Природы",
напоила чаем и мы расстались.
 
     Аметистовый букет.
Эту историю рассказал мне Володя Ч. – спутник по походам и охоте за минералами.
        "Когда в Кривом Роге, на шахте им, Ленина, в квершлаге 50 вскрыли аметистовую зону, ажиотаж был огромный. Начальник шахты, на оперативке, объявил выговоры нескольким рабочим предупредил, что следующим шагом будет увольнение.  Я обычно спускался в шахту со сменой из руководства шахты, но не мог пропустить такой момент и поехал с первой клетью. Квершлаг, похоже, был уже на выходе из зоны дробления, где вскрыли аметистовую минерализацию. Я покопался молотком в одном углу забоя и постепенно переместился в другой. В это время и появился горный мастер участка и, подойдя ко мне, спросил:- «Что, тоже заболел каменной лихорадкой?» Я ответил что главный геолог рудника попросил присмотреть штуф для музея.  Еще  немного поработав молотком и упаковав несколько образцов не очень высокого качества, я собрался уходить, когда мня окликнул мастер. Я подошел и ахнул. В его руках сверкала гранями кристаллов глыба около 25-30 сантиметров в поперечнике.  Она была местами еще с присыпкой и грязноватой, но уже эффектной, а когда мастер отмыл ее струей воды, казалось, сам образец принялся источать кванты света и энергии, которые черт знает сколько были заперты в недрах. Она сформировалась из нескольких сфер, нежно сиреневого цвета, будто собранных искусной рукой в букет. Не хватало всего лишь стебелька снизу. Но
там был дефект и я уже  мысленно наметил, что если штуф насадить на отполированный  цилиндр керна краснополосчатого кварцита, то иллюзия букета будет полной.
-Хорош образчик?- утверждающе спросил меня мастер.
-Да этот букет достоин любого музея.
-У меня дома ему тоже будет неплохо,- он рассмеялся удачной параллели".
Я видел в Киевском музее природоведения образцы из нашей шахты, Они не шли ни в какое сравнение с этой роскошной фантазией природы.
"-А правда, что аметист не дает пьянеть?- спросил он.
        -Не пробовал, но легенды Древней Греции да,  говорят об этом, я не   проверял, а для этого достаточно любого образца, и я предложил ему такой выбор, а в музее этот образец будет с надписью:-  «Дар горного мастера К.»
-Давненько я супруге  подарков не дарил,- гнул свою линию мой визави,- нет, что ни говори, а в центре серванта он будет великолепно смотреться.
- Между прочим, недра – это государственная и общенародная собственность,- решил напомнить я, и тут же понял, не надо было этого делать.
-Знаем, наслышаны, как из гохрана и музеев до Эрмитажа уплывает неизвестно куда народная собственность. Да и вы геологи не безгрешны. Многие имеете коллекции, тоже из общенародной...
-Имеем, а сколько образцов вылавливаем из отвалов пустых пород и передаем в музеи самые лучшие из них. Вот недавно, на  Урале умер один коллекционер, а коллекцию завещал Миасскому музею имени Ленина, и там открыли в его минералах новый совершенно не известный науке. Царегородцевит назвали, в честь того геолога.
Мастер остановился, внимательно посмотрел на меня и махнул рукой:-
        -Я подумаю.
Уже на следующий день этот штуф красовался в кабинете начальника шахты.  Главный геолог пытался заполучить его для музея, но тоже безуспешно. А вскоре потрясающий красавец исчез, и никто не знал дальнейшей его судьбы.
Встретившись как-то с мастером,  я не удержался и спросил, как получилось, что аметистовый букет оказался у начальника шахты. Мастер нахмурился.
-Твой вопрос, как "соль на рану". Сначала я подозревал, что ты и настучал но, как выяснилось, это был другой "дятел". Я сожалею, что не послушался тебя, так как вынужден был, отдать образец. Все мы под земными богами ходим.
        -Хочешь знать, куда уплыл букет?  Его начальник производственного отдела Объединения увез и, надо думать, недолго им любовался. Впрочем, если не хвастался, а в домашний сейф положил, то букет и сейчас у него.
         Я привел его в кладовку с геофизическими приборами, где на стеллаже лежали подарочные образцы для гостей шахты и рудника. Были там и аметисты, и я предложил выбрать любой. Заметив, что это, конечно же, не музейные образцы. Он осмотрел их и пробурчал, что они, увы, не смотрятся. Сказывалась инерция мышления: после прекрасного, даже хорошее, кажется невзрачным. Я напомнил ему, что на безптичье и кастрюля соловей, а главное он сможет провести свой эксперимент по влиянию алкоголя, при встрече с друзьями. Он рассмеялся,и сказав спасибо, выбрал-таки один камень. С той поры горный мастер непременно звонил мне, если в каком-либо забое начинали сверкать грани кристаллов".

          Аметисты Кривбасса.
          За пятнадцать лет моей работы работы на шахте неоднократно встречалась кварцевую минерализацию с аметистами, цитринами и другими разновидностями этого минерала. В Киевском музее природоведения должна лежать плита размером 15х25 сантиметров из красного кварца, где окраска вызвана ионами трехвалентного железа. Окрас аметиста вызывают Ионы двухвалентного железа FeO, а вот цитрина Fe2О3 ак между прочим и у ещё одной разновидности кварца красного цвета и потому наречённого кровавиком..
          Но вот этот образец* и многие другие на шахте им. Ленина найден в окисленных железистых кварцитах-итабиритах, где двух валентного железа кот наплакал 1-3%. В музей Криворожского горно-рудного университета мы передали аметистовую "сосульку" длиной в 40 сантиметров с кристаллами до 3-хсм. Хотя менее насыщенного цвета. Рудничный музей пополнился целой глыбой аметистов, густой фиолетовой окраски, которая вызывала восторг у посетителей.
         Мы расположили ее у окна, у светонепроницаемой шторы.
Когда экскурсия подходила к ней, я резко отодвигал защиту, и глыба вспыхивала, на солнце, сотнями искр. Казалось, кванты, вырвавшись на свободу, спешили выдать посетителям все великолепие природного совершенства. А в музее непременно раздавался вздох общего изумления и восторга. В приёмной начальника рудника мы разместили глыбу-щетку довольно крупных кристаллов кварца с блестящими гранями.
Она тоже вызывала восторг посетителей.
        Этот образец, тоже вызывал восторги знакомых и друзей, здесь он чуть больше нормальной величины, а окрас нижней части, дефект освещения. В натуре он весь густого фиолетового цвета.
Несколько лет спустя я посетил рудничный музей, и новый его хранитель виновато объяснила, что великолепная глыба исчезла, как и некоторые другие его экспонаты. Оставшаяся коллекция перекочевала в другое помещение, в ней были перепутаны этикетки, часть образцов сбилась в кучу… Хаос разрушение девяностых и здесь  пронеслись разрушительным торнадо.Рудник был закрыт, а некогда передовой, процветающей шахте, добычу руды сократили в два раза, и почти на три процента подняли качество, руды, что не могло компенсировать финансовые потери.

Настоящие размеры этого образца, 12х9 сантиметров. На фото они чуть больше.