Разлюбила

Вспоминаю я город наш милый —
кораблём на ковыльном холме.
Весь во власти ветров быстокрылых,
островком среди вольных степей.
Под слепящими солнца лучами 
тополей кружевных серебро.
Ветерок там сидел, опечаленный
фантомами с солнечных гор.
Томился в сжигающем жаре,
в крадущейся бурной грозе.
От грома и молний, в ударе,
гнал воды в сухой борозде.
По арыкам стекались привольно,
пополняя Илек с Каргалой,
и текли через степи раздольно
и дарили водой питьевой.
Побелёные вязы спасали
сеткой тени и мал и велик.
Мудрецы карагач воспевали,
что к невзгодам веками привык.
Порассыпет он семя весною,
ляжет семя холмом под плетни,
собираются дети толпою
и черпают то семя в мешки.
За копейку кило продавали,
покупали на всё парварду,
побережия рек засевали
и спасались на реках в жару.

Где тонула весной на стремнине,
экскaваторы дружно прошлись
и оставили брешь да чужбины.
Тополей корневища сплелись.
Частоколом те молятся в небо,
им не выпросить новую жизнь.
Их короткая быль, словно небыль.
Их оплакивать будет лишь высь.
Серебро тополей на монеты
нанесут, сохранив силуэт.
Туш — тарелками — не победный
выдувает трубач в итструмент.
Не просеется пух тополиный,
равнодушным останется люд,
продолжать будут жить на чужбине
и плеваться под ноги начнут.

Разлюбила я город Актюбинск,
хоть и выстроен город, как твердь.
Чёрный дым ложится на прииск
ключевых вод, азона и смерть
окружила поживший холм белый,
задушила копчёным дымком
от сгорающих мусорок левых,
от отходов, коптящих кругом.
Позабыт, позаброшен наш старый
городок на вершине холма,
износились до дыр тротуары,
понатыканы монстры дома.
Понарыли канав, не зарыли,
городит каждый свой огород.
B огороде всё вымыто с мылом,
за оградой и чёрт не пройдёт.

16.02.2020
фото моё