Прощание в Стокгольме

ПРОЩАНИЕ В СТОКГОЛЬМЕ

«Принцесса Анастасия», как большая ленивая рыба,
отваливает от причальной стенки  стокгольмского терминала.
Любопытные китайцы фотографируют с палубы
портовый индустриальный пейзаж,
и только два русских инвалида, молча, прощаются с Европой.
Только на семь часов мелькнула перед глазами
чужая, странная жизнь:
узкие улочки старого города,
велосипедная суета новых кварталов,
бронзовые короли и русалки —
всё то, что в России посчитали бы смешным излишеством.
А эти двое стоят и не могут понять,
почему сказка так внезапно закончилась —
остался только шведский стол в ресторане седьмой палубы
и прочая ерунда краткой паромной истории.
Что этих двоих ожидает потом?
О, не спрашивайте!
Это чудовищное «потом» не называется человеческими словами.
Берег прекрасной Швеции будет сниться нелепым русским
до самой смерти,
если смерть вообще задержится по дороге.
И один из них, поэт по призванию и мученик по профессии,
думает: «Позади средневековый Таллин и невероятный Стокгольм.
Не всё ли равно, почему в раю можно быть всего три дня?
Всё остальное — Россия,
место, где каждый день погибает надежда
и рождаются волшебные стихи».
Ах, эти глупые стихи!
Разве не поменял бы он свою горестную судьбу
на два часа в уютном стокгольмском кафе
за круглым столиком с книгой и чашечкой капучино?
Не дождётесь! Нет, никогда не поменял бы!
О, ни за что не поменял бы!
Не совершил этой непростительной ошибки!
Осталось увидеть завтра сказочный Хельсинки,
и можно скоропостижно скончаться…
просто необходимо
умереть…
2019 г.

* * *
Россия-Штаты скайп. Глухая ночь.
Ну, здравствуй, одноклассница Ритуля.
Теперь ты далеко, и я не прочь
поговорить о том, что было. Пуля
в лихие девяностые меня
не отыскала. Многих нынче нету,
а я живой — такая вот свинья,
и говорю другому континенту:
а помнишь ли Скачкову? Языку
она не научила нас, а вместо
усвоили мы истину: щенку,
гадёнышу — ну, то есть мне — невеста
из одноклассниц вряд ли по плечу.
Но всё теперь не то: страна и время.
И я сказать одно тебе хочу:
нам зря указкой деревянной в темя
вбивали, что героев ждут. Увы,
герои разошлись по разным странам,
и с лысиной в три пятых головы
меня не назовёшь теперь бараном.
Куда всё подевалось: Первомай,
по десять коп. тошнотники с бумагой,
и пожилой грохочущий трамвай,
и наша речь — наследие Гулага?
Теперь вокруг китайская еда,
для отдыха товары и для спорта,
законов и откатов чехарда,
и воровство, которое работа.
Короче, деньги, морок цифровой,
тинэйджеры, слетевшие с катушек.
Охранники не дружат с головой
и ловят в супермаркетах старушек,
неадекватных тоже. А меня
не бойся — между нами океаны,
но даже слышно музычку най-на
на кухне у тебя и как стаканы
позвякивают… Впрочем, жми отбой.
Всё сказано о родине несчастной.
Ты далеко, и я теперь другой —
конца свидетель, к смерти безучастный.
2015 г.