Прощание

Александр Носков
Поэт, искусствовед, краевед.
(г. Луга Петербургской губернии)

Жили-были на свете Серёжа и Элла. Они не просто любили друг друга – жить друг без друга не могли. Жили они, почти не разлучаясь, тридцать лет и три года (сказочный срок). И вот Господь забрал Серёжу из земного мира (трудно даже осознать масштаб такой потери). Элла осталась одна. Совсем одна. Брат и мама умерли раньше, как и любимые кисы Юльча и Александра. Двоюродные сёстры Эллу бросили и предали, хотя пели Серёже сладкие песни, что никогда Эллу не бросят. Почти все друзья тоже ушли на Небо. Как писал Георгий Иванов: «Как было не придти в отчаянье? / И мы в отчаянье пришли».
Из-за аллергии Элла не может даже завести котёнка. Элла – экстраверт, и ей стократ тяжелее переносить одиночество, чем человеку, погружённому в себя. Что остаётся? Остаётся писать стихи.
Книга «Одна» писалась с начала июня 2019-го по начало сентября. Иногда приходило не несколько стихов в день. Как нам сообщает автор, стихи приходили уже готовые – только записывай. Но после этой книги Элла Крылова замолчала. Как она говорит: «Поэт Элла Крылова умерла».
Книга «Одна» в такой же степени цельная, в какой и безысходная:

Я как будто шатаюсь по городу,
и везде эта надпись: «Нет выхода».

Впрочем, выход есть, и его никому не избежать. Но Элла торопит смерть как избавление от душевных страданий, как возможность переместиться в иной мир, где её ждут родные и любимые:

Сладкие мысли о смерти,
встрече счастливой в раю
с ушедшими из круговерти,
обретшими радость свою.

И Элла от псалма к псалму молит Бога, чтобы он поскорее забрал её на Небо. Но Бог как будто не слышит её стенаний. Тогда Элла решается на самоубийство. Но проглоченная гора таблеток не оказывает вообще никакого действия (ну разве не чудо?). После суицида на некоторое время у Эллы появляется желание жить, но быстро проходит, и снова мы читаем:

Господи, если честно,
лечь бы да помереть.

Элла в стихах постоянно разговаривает с Серёжей, с мамой, с кисой Александрой. Образ райского уголка взят из любимого и Эллой, и Серёжей романа Михаила Булгакова:

Покой в скромном домике с прудом и садом,
как Мастеру с Маргаритой,
так нам с Серёжей всего лишь надо,
и дом меня ждёт, открытый.

Он так отчётливо виден в полночь!
Почти касаюсь рукою…
О Боже, приди же ко мне на помощь,
пусти в обитель покоя!

Просьба действительно скромная. Русский философ Василий Розанов писал: «Не истины хочу, а покоя».
На дворе лето. И, несмотря на постигшее её горе, Элла замечает красоту цветов, слышит пение птиц, радуется редким (увы, крайне редким) визитам оставшихся друзей. Вспоминает любимый Петербург, гуляет по родному Битцевскому лесу, в котором развеян пепел и брата, и мамы. Но резюме она подводит такое: «Ничего от мира мне не надо». Потому что «слишком много мира для одной» (и дальше рефреном: «Слишком много жизни для одной».)
А тут ещё убили дворовых кошек, которых Элла любила, ласкала, кормила. Несчастье за несчастьем. Ну какая душа это вытерпит? И Элла пишет прощальное стихотворение, своеобразный автореквием:

На клумбе поздние цветы
полны предсмертной красоты
и по-особенному ярки –
как мне последние подарки.

Накроет саваном зима.
В сознании наступит тьма.
Но я вам с берега другого
махну крылом – ведь я Крылова!

Элла Крылова   01.12.2019 16:21   •   Заявить о нарушении