Роберт Сервис. Неживые

Цинга и голод нас сожгли,
Почти свели с ума,
Но мы вскарабкаться смогли
Наверх, на плешь холма.
Жена сказала: «Верь не верь –
Рука судьбы слепа.
Был дом что надо, а теперь –
Пустая скорлупа!»

Дверь громыхала тяжело,
Болтаясь бесперечь,
Сугроб на крышу намело,
И развалилась печь,
Просели стены, пол прогнил;
Не починить – хоть брось.
И только ветер злобно выл,
Нас выстужал насквозь.

Так мы стояли дотемна
Под куполом небес –
Старатель и его жена,
И холод в сердце лез.
Она промолвила с трудом,
В предчувствии конца:
«Жалеть не надо. Мы и дом –
Три мертвеца».

GHOSTS

I to a crumpled cabin came
Upon a hillside high,
And with me was a withered dame
As weariful as I.
«It used to be our home», said she;
«How well I remember well!
Oh that our happy hearth should be
Today an empty shell!»

The door was flailing in the storm
That deafed us with its din;
The roof that kept us once so warm
Now let the snow-drift in.
The floor sagged to the sod below,
The walls caved crazily;
We only heard the wind of woe
Where once was glow and glee.

So there we stood disconsolate
Beneath the Midnight Dome,
And ancient miner and his mate,
Before our wedded home,
Where we had know such love and cheer…
I sighed, then soft she said:
«Do not regret – remember, dear,
We, too, are dead».