Мой принц

– Мой принц!
Позвольте говорить.
Всё то, что вы сказали раньше,
Конечно, очень странно.
Но нам ли, низшим, понимать,
Какие грёзы в голове у господина?
Как будто под ногами тонкий лёд!
Всё, что вы знаете, вам не дает покоя,
А это кое-что другое,
Нет, не безумие. Совсем наоборот!
Ведь для художника натура –
что он захочет и возьмёт.
– О, дочь моя,
Мы приговорены.
На нас упал тот взор ужасный,
Который убивает всех,
И этот господин прекрасный
Не остановится.
Там честь и месть,
И отзвуки войны,
Поэтому мы умереть принуждены.
– Мой принц!
Позвольте продолжать.
Ведь продолжение –
Такое положение,
В котором следствие
Имеют под причиной.
Поговорим же, как мужчины.
На этикет мне наплевать.
Меня прислала ваша мать,
Чтоб попросить немедленно уехать
За то, что сон меня убьёт.
И как вам шутка?
Вы побледнели,
Значит, всё-таки больны,
Поэтому мы умереть принуждены.
– Ах, дочь моя,
Мы словно в западне,
И нет спасения!
Всё потому, что это поколение
Научено лишь резать и колоть
Первее, чем понять, кто перед ними.
Я вижу их насквозь,
Но что могу поделать?
Я с ними говорю,
Как будто заговариваю смерть,
И вижу, что я должен умереть,
Но умереть за что?
За Гамлета мучения,
Которые он кровью замарал?
Ведь я – его вассал.
Мы – куклы в водевиле,
И ничего не сможем изменить.
– Мой принц!
Позвольте доложить?
В финале вас убьют
Отравленным клинком,
Но прежде вы убьете многих.
Виновных и невинных,
Ближних, дальних.
Вам это кажется прекрасным,
Честным и разумным?
Иль, может быть, достойным?
А я считаю непристойным.
У каждого – свой взгляд.
Один калечит всех подряд
И задаёт себе последние вопросы,
И корчится перед курносой смертью,
И тащит за собою всех.
Он бог, судья и прокурор
Всем окружающим. Другой…
Но что вам до другого?
Вы лишь собою озабочены
И, право,
Отрава,
Что уморила вашего отца,
Должна была, по совести,
Достаться вам,
Иль на двоих её бы разделили.
Вот вам на всё единственный ответ!
Ну, вот мы и поговорили.
Безумия здесь никакого нет.