Танец бабочки

                Если хочешь прожить жизнь необычно и интересно -
                обращай внимание на необычное и интересное.

     Было лето и такое благословенное, что «душа», которая «обязана трудиться и день, и ночь», ничего не желала делать, а только нежиться в его тёплых объятиях.
     Мы – это я и моя подруга Надежда – лежали на берегу небольшой и тихой речушки, на  зелёной травке, слегка примятой немногочисленными стопами. Желающих искупаться за последние годы резко поубавилось. Молодёжь разъехалась, старики не любят покидать свои насиженные места, а люди среднего возраста всегда заняты делами.
     Река наша, носящая географическое название Польной Воронеж, действительно протекает по бескрайним полям и лугам черноземья, но большей своей частью по Тамбовской области, а не Воронежской, и наш посёлок Дмитриевка расположен гораздо ближе к городу Тамбову, нежели к Воронежу.
     После долгой разлуки мы с подругой никак не могли наговориться. В наших судьбах было много общего: родились в одном и том же году и в одном и том же месяце, одноклассницы, жили на соседних улицах, а после 8 класса обе покинули школу – она поступила в медицинское училище, а я - в музыкальное.
     И, как подобает некрасовским женщинам–декабристкам, на примерах которых нас воспитывали в школе, вышли замуж за военнослужащих, истинных защитников Отечества, разделив с ними их нелёгкие судьбы и вкусив все прелести гарнизонной жизни.
     Тем для разговоров было много, ещё бы – столько общих знакомых! И, услаждая друг друга новостями и откровениями разного рода, не забывая сочетать приятное с полезным, мы, время от времени, с наслаждением погружали наши раскалённые на солнце тела в прохладные воды реки. И плавали, плавали до изнеможения … долго и далеко.
    Солнце неумолимо клонилось к закату. Близился вечер. Но так не хотелось ни приближающегося вечера, с его назойливыми комарами, ни ночи, с её духотой, когда до утра не можешь уснуть. Было такое безмятежное состояние души и природы, когда хотелось, чтобы время остановилось, и день не кончался никогда.
     И вот, в тот момент, когда мы уже мысленно были готовы в любую минуту одеться и отправиться домой, наше внимание привлекла бабочка. Да и как не привлечь, если она добрых полчаса порхала и кружила над нашими головами - то приближаясь на довольно близкое расстояние, будто бы желая послушать о чём же это мы ведём беседу, то удаляясь. Но совсем нас покинуть в её планы явно не входило.
     Прекрасно осознавая, что никогда и никакая бабочка не сядет на человека, я, всё-таки, вопреки здравому рассудку, протянула ей ладонь. И она незамедлительно, спокойно и уверенно опустилась на неё, как будто именно этого и ждала.
     Такое чудесное «приземление» вызвало улыбку на наших лицах. Мы мгновенно притихли и замерли в ожидании.
     Несколько освоившись, бабочка начала исследовать мою ладонь, ползая туда-сюда, как обычное насекомое, а я поворачивала руку по ходу её движения. Удовлетворив своё любопытство, она остановилась, подумала и с завидной резвостью, как будто окончательно приняв решение, побежала через всю ладонь на кончик указательного пальца. Мне оставалось только сложить все пальцы в кулак, а один, как перст небесный, устремить в небеса. Я ещё успела подумать: «сейчас разбежится и полетит». Но дальше произошло совсем не то, что мы ожидали.
     Достигнув вершины импровизированного шеста, она остановилась и вдруг, совершенно неожиданно, выпрямилась, встав на свои тоненькие стройные ножки, распахнув, словно для объятия, прекрасные, нежнейшего светло-салатового цвета крылья, представ перед нами во всей своей красе.
     И тут произошла метаморфоза. Приглядевшись и продолжая дальше её пристально рассматривать, как будто через микроскоп, мы увидели, что перед нами стоит вовсе и не бабочка, а прехорошенькая маленькая девочка, но только с крылышками. Тело её было пропорционально и гармонично сложено. (В памяти мгновенно всплыли образы Дюймовочки и эльфов). Круглую её головку обтягивала чёрная шапочка, словно из плотного шёлка, и из неё торчали две антенки. Огромные круглые глаза, словно блюдца, находясь в постоянном движении, светились сине-сапфировым светом. Они смотрели с нежностью и как бы немного застенчиво, осмысленно и внимательно. Одежда, что покрывала тело, напоминала изящное и дорогое женское бельё, но только не из шёлка или атласа, как это обычно бывает, а из тончайшего бархата на шёлке - с выбивным рисунком разных оттенков серого на чёрном. Но особенно хотелось отметить её крылья, это что-то необыкновенное!  Будучи нежно-зелёного цвета, они будто бы светились изнутри и испускали еле заметное сияние. По краю они были украшены тёмными ворсинками - или из меха, или из бархата, что и её одежда. Каждое крылышко украшал большой тёмный круг, точно всевидящее око. Наша прекрасная незнакомка дышала свежестью и красотой!
     Мы, как зачарованные, смотрели на нашу гостью и не могли от неё оторвать глаз, затаив дыхание и боясь неосторожным движением спугнуть её.
     Дав себя немного рассмотреть, бабочка зашевелилась, всё её тело пришло в движение:  она наклонила свою головку вперёд и, заведя ножку за ножку, сделала лёгкое полуприседание. Это было что-то вроде книксена, знака приветствия, который умеют делать все барышни и девушки благородного воспитания. Я сразу поймала себя на мысли: «Ну что за фантазии в моей голове? Какой ещё книксен? Может, я уже того, ку-ку?» Она, будто поняв мои мысли, ещё и ещё раз повторила своё приветствие, в пух и прах развеяв все мои сомнения.
     А дальше началось настоящее священнодействие.
     Без каких-либо излишних прелюдий и заминок наша красавица согнула свою ножку в коленочке, отвела её в сторону, разогнула и потрясла ею в воздухе, будто хотела с неё стряхнуть башмачок или пыль. Потом, проделав это же движение другой ножкой,  начала на кончике моего пальца плавно кружиться, изящно покачивая крылышками. Всё это напоминало танец балерины, да и сама она невероятно была похожа на неё. Она кружила и кружила, и казалось, что всё это происходит под музыку, которую нам не дано было слышать. Она делала взмах сначала одним крылом, потом другим, соединяла крылья и разъединяла, сопровождая всё это наклонами вперёд и назад, постоянно пританцовывая на своих маленьких ножках-цыпочках.
     В её движениях не было ничего хаотичного и беспорядочного, всё подчинялось строгому ритму, красоте и какому-то неведомому нам порядку.
     Закончив свой танец, она замерла. Вы думаете, что она вот так сразу взяла и улетела? Нет и ещё раз нет. Так могла поступить только обычная бабочка, а перед нами была необыкновенная - бабочка-балерина. Она склонила головку, скрестила ножки одна за другую и слегка присела. Это был настоящий книксен, что уже не вызывало у нас никакого сомнения, тот самый, что она продемонстрировала нам в самом начале нашего знакомства. Бабочка с нами прощалась. И только после него, легко, как пёрышко, гонимое ветром, вспорхнула и полетела, сделав несколько прощальных кругов над нашими головами.
      Мы с изумлением и невероятной грустью смотрели ей вслед, пока она совсем не растаяла вдали.
       После довольно продолжительного молчания мы одновременно затараторили. «Что это было?» - взволнованно спросила Надежда. «Танец», - ответила я. «Это понятно, что танец. Но Кто Это был? Ведь не может же обычная бабочка так танцевать?» Ответ на этот вопрос я до сих пор не знаю, ведь он находится за гранью нашей реальности.
        Я сидела погружённая в собственные мысли: «Оказывается, вовсе и не люди создали такой вид искусства, как балет, да и балерин тоже …  Вот так же, как и мы сегодня, кто-то когда-то увидел танец бабочки, и всё это воплотил в жизнь. Ведь не могла же, право, бабочка учиться в хореографическом училище и танцевать в Большом театре? И Дюймовочка – вовсе не выдумка. Всё было, есть и будет, вот только не каждому удаётся что-то замечательное увидеть, хотя бы раз в жизни, своими собственными глазами и, что немаловажно, запомнить.
Спустя пятнадцать лет, при встрече с Надеждой, я спросила её, помнит ли она танец бабочки? Каково же было моё удивление и даже разочарование, когда узнала, что её память всё ювелирно стёрла. Но я никогда не забывала это чудесное явление, часто  рассказывала друзьям, и они много раз просили меня, чтобы я об этом написала. Мне кажется, мы не имеем право такое забывать.
      Работая над рассказом летом на даче, я прочитала его, ещё в сыром виде, своей соседке Татьяне, которая гораздо старше меня. Мне не терпелось узнать её мнение. На вопрос «что это было?»  она, не задумываясь, ответила: «Да элементарно, просто душа балерины вошла в эту бабочку и показала вам свой танец».  И я вдруг вспомнила историю, которая произошла уже не со мной, а с моей соседкой Олей, из той же Дмитриевки, но так же связанная с бабочкой и удивительным образом подтверждающая сказанное Татьяной. Но об этом уже в следующий раз.

Сентябрь 2018 года
Владивосток