Кира Грозная. Экспертный обзор. Июнь-2018

Шорт-лист от Киры Грозной, июль 2018

Решила написать обзор только к выбранным стихам. Почему? Очень много однотипных текстов в коллективной подборке лонг-листа. Есть стихи более слабые, есть более сильные. Но мало самобытных. То есть, тексты встречаются неплохие, о которых можно сказать: это уже стихи, а не стихотворные строчки… Но автор еще не обрел свой индивидуальный, узнаваемый голос. Поэтому одного поэта лонг-листа можно легко спутать с другим: та же поэтика, та же многозначительность, та же рефлексия.
Так что отмечу только избранные тексты.
Если же говорить о самобытных стихах, то в первую очередь хотелось бы отметить стихотворение Григория Кофмана. 


1. ГРИГОРИЙ КОФМАН «Свякуба, рагатки, борят, шептуны...»
http://www.stihi.ru/2017/11/10/6371 номинатор Ильдар Харисов

Свякуба, рагатки, борят, шептуны,
Полон лес беревянных волн.
На гнилой кочне малдадой Тумны —
Многих шлахт – сорожень гевонн.

Он моголисто скул, половецки рыж,
По-угорски щур, кремендей…
На горючем пне он пылает мышь,
Протокнув её с двух копей.

Голодай, холодай, солодай, галдей.
Поле хочет свернуться в пук,
Жмётся к лесу, в котором ждёт Едигей
Салавьяный призыва звук.

Зова ждёт, бурелом, знака ждёт, бартан.
Он уже окаймячил нож.
Но никто не идёт окропить свидан…
Телом биг, духом бор, белом кож.

Одинок, одинец, одичал один.
Закумранился мочный зверь —
Не расслышать чёлн в беготне стремнин,
Леса морок, да поля серь.

Где восход, ярый полк?!.. Где источна драйвь?!
Нордорусов да вегов тьма?
Не идёт никто пороветь на Славь.
Так и будет пока.
Сурьма.

Не могу сказать, что именно эти стихи – лучшие (на мой субъективный взгляд). Но, безусловно, они выделяются в общем ряду. По крайней мере, хочется перечитать и, продравшись через лес непонятных слов, распутав клубок витиеватостей и побывав явно в ином культурно-историческом измерении, понять, о чем же всё-таки написал автор.
Г. Кофман заинтриговывает. Захотелось прочитать другие его стихи.
Едем дальше. Отметила стихотворение Елены Копытовой.


2. ЕЛЕНА КОПЫТОВА Рига «Мой город жив»
http://www.stihi.ru/2018/01/03/5361 номинатор Ник Туманов

Мой город жив. – До дна ещё не выпит,
не продан иноземцу «с молотка».
Он сиротлив (хотя, пока – не Припять).
Здесь время крутит пальцем у виска.

Здесь – родины, которые свернулись
в тугой клубок и намертво вросли
в евклидово пространство тесных улиц,
в неровное дыхание земли.

Здесь «наше всё» – прокуренная «двушка»,
где спорят обо всём, что на слуху.
Тут даже осень курицей-пеструшкой
опять несёт сплошную чепуху,
твердит, что время лучшее настанет.
Ей невдомёк, что вовсе не смешно,
когда в «тик-таке» слышится: «Ти-та-ник»,
и, кажется – душа идёт на дно.

Уходит вглубь, и свет её неяркий
чудесные рождает миражи,
как будто солнце, в космосе заварки
кружком лимона плавая, дрожит.

И мы стоим, подставив свету лица,
и каждый ждёт чего-то своего.
Глядишь (как князь Андрей – под Аустерлицем)
на небо... И не видишь ничего.

Всё так же, как всегда. Ничто не вечно.
Мой город жив. Пока – всё на местах.
Всё так же Бог случайных человечков
стирает школьным ластиком с листа.

Что-то в душе моей откликнулось, когда читала. Автор пишет о своем городе – Риге. Я нечасто, но бываю в Риге, гуляю в старом городе. И вот почувствовала энергетику этого города, когда читала стихи Е. Копытовой. В них улавливается довольно высокий культурный уровень автора. И корни – от акмеизма, что напрямую говорит о причастности, прямой или косвенной, к петербургской (или близкой к ней) школе.
Я, как адепт петербургской поэтической школы, признаю, что этот поэт мне ближе других конкурсантов. Потому отдаю свой голос.

Следующий поэт. Егор Лемек.


3. ЕГОР ЛЕМЕК «к В»
http://www.stihi.ru/2018/05/07/4772 квота Берты Лучевой за редактирование отборочного тура

я черно-белый фильм смотрел
в полупустом кинотеатре
поскрипывал кожзам
уснувших кресел
затхлый сумрак надо мною нависал
как шаль над школьной партой

учительница первая моя
какие фильмы крутят там
где в безвоздушной нежности
ощупываешь титры брайля
с улыбкой узнаешь
оставшихся в живых
после любви в трех актах и
после войны документальной
всю правду их и ложь

но как всегда на двадцать пятом
с половиной кадре
врубают операционный свет
иглу калечит патефон
и видишь: сыплется с небес кинотеатра
сирени сладостный попкорн

Это, наверное, даже не «политкорректно» как-то будет выглядеть, если я в свой личный список «лучших» (в кавычках, потому что субъективно) стихотворных текстов не включу ни одного верлибра… Хотя пару раз встречается и летучая рифма. А в рамках традиционной поэтической школы считается, что нельзя совмещать несовместимое… Это одна из причин, по которым я поддержу поэта. Сама люблю нарушать установленные кем-то когда-то правила, которые в рамках современного культурного пространства уже давно перестали работать.      


4. АЛЕКСАНДРА ГЕРАСИМОВА «это было странно и хорошо» (из цикла «дочкиматери»)
http://www.stihi.ru/2018/06/06/7457 отборочный тур для резидентов

это было странно и хорошо
мы стояли бок о бок
и снег пошёл
ты стряхнула колкую пыль с моего пальто
как никто

и я стала маленькой вовсе
как крошка льда
я была вода и ты мне была вода
мы текли и не было в нас начала
ты молчала

но в тебе о главном шептал  цветок
стеблем вросший вглубь тебя
в кровоток
распустившийся у тебя на груди пунцом
напоённый твоим сосцом

и я знала
я – твои семена
подбирала тебе названия имена
целовала тебя в пульсирующий висок
и пила твой сок

это было странно и далеко
пригорало выкипевшее молоко
за окном большая текла вода
ты была и было легко-легко
как никогда

Трудно сказать, что в стихах Александры Герасимовой так воздействует на подкорку: емкая, вполне понятная форма – или неявный, постоянно ускользающий смысл и некое многослойное пространство, открывающееся за короткими точными строчками.
Ставлю в свой персональный шорт-лист.


5. ЕЛЕНА ТЮТИНА «Хрущёвский двор»
http://www.stihi.ru/2018/02/23/4271 отборочный тур

Хрущёвки. Август.
Зреет облако, грозится ливнем за версту.
Луна, как пуговка из войлока, пришита к звёздному холсту.
До одуренья пахнет сливами и дымом сонного костра.
Скрипят качели сиротливые в тени заросшего двора.
Подростки пыль сметают с лавочек, окурки прячут в бересклет.
На проводке танцует лампочка, треща, разбрызгивает свет.
А рядом дед, хлебнув анисовки, остекленело смотрит вдаль,
как будто важное и близкое в погасших окнах увидал.
Крадется счастье предосеннее. Горчит покой, как старый мёд.

Двор на меня глядит рассеянно, вздыхает, и
не узнаёт.

Городская лирика – это колодец поистине неисчерпаемый (по крайней мере, на сегодняшний день он не исчерпан). Елене Тютиной удается в поэтических образах передать, во-первых, довольно яркий видеоряд, а во-вторых, эмоции. Зримые, осязаемые образы, звуки, запахи. Ностальгия по «не престижным» дворикам, забывшим лирического героя и надолго забытым им. Удивление от того, что рядом оказались призраки счастливого детства – и старый дед с остекленевшими глазами, сам похожий на привидение…
Вот что мне передалось. В шорт.

Есть еще несколько текстов, которые выделила бы из лонг-листа.


6. НАТАЛЬЯ ВАНХАНЕН «Сквозная»
http://www.stihi.ru/2018/06/05/3519 номинатор Елена Ительсон

Глухой перрон до сумерек продрог.
Нездешнего разлива и разбега,
мчит электричка, как единорог,
с витым, гигантским, белым рогом снега
в железном лбу, набыченном на нас.
Иль это снег, покуда не угас,
вонзается всё глубже и безмолвней,
как добела каленый прут жаровни,
в единственный, во лбу горящий глаз?
Она летит и пролетает мимо,
и жалоба свистит в морозной мгле:
жить на земле по сути нестерпимо,
особенно в отеческой земле!
В поверх пальто накинутом халате
старик колючим инеем оброс.
Малиновые рельсы на закате,
как две бороздки от кровавых слез.
А так недавно – трепетный гудочек
над полотном рассветно-молодым,
императрица комкает платочек,
и самодержец смаргивает дым...
Чтоб ни было, среди родных развалин –
куда ни кинь – везде один восток,
где каждый террорист сентиментален,
а каждый гений гневен и жесток,
лети себе, сквози себе, сквозная,
не подбирай дрожащих на снегу!
Мне холодно, я ничего не знаю,
но, как и ты, без памяти могу.
Лети себе, не кличь и не пророчь –
и радостно, и лучшего не надо –
витым, гигантским рогом снегопада
пропарывая воющую ночь!

Поначалу обыденная, казалось бы, дорожная лирика приобретает черты социальной исторической драмы. Наталья Ванханен обладает цепким взглядом, запечатлевающим мгновение, и тут же пристраивает этот, казалось бы, случайный кадр в единую мозаику мироздания.
   

7. ПРИХОЖАНКА «Сады»
http://www.stihi.ru/2013/05/31/2696 номинатор Света Хохломская

I

Стою под цветущим ранетом,
по маковку запах – река!
ни дна, ни излучины нету,
и Бог знает, где берега.

Ни выплыть, ни выжить, не сдаться.
Выхлёбываю и реву,
бытье виноватое вкратце,
оглядывая... На плаву –

соломины, травы и шкурки,
побитого льдом камыша,
о лоб ударяясь, скорлупка
спасает кого-то. Дрожа,

таращится кто-то – откуда?
что делаешь в райской реке?
Ответить не смею. И глупо
стою под ранетом. Во вне –

час будничный.

II

Черёмухи в саду, сирени, вишни,
кипенье запахов, настой травы,
а к вечеру – кисельное затишье,
недвижное журчание листвы;

в такой вот миг до соловьев, до ночи,
мне думается – я ли не в раю…
и почему, зачем! душа хлопочет,
отыскивая ссадину свою,

и отчего – щепа, дрова, распилы,
занозливые ветки и пеньки,
её сопровождают до могилы,
до лаковой, иль струганной доски!?

Сады мои сады… бинтуйте раны,
непросто жить в изломанном миру,
когда б не ваши пенные туманы
не вырастить мне новую кору.

Может, и не столь нов этот прием – сравнение своего героя с элементами живой и неживой природы (в данном случае израненная душа женщины сопоставляется с терзаемым стволом дерева – но та же природа исцеляет лирическую героиню, дарит живительные силы). Ну, ново или не ново, однако автор этим приемом владеет.

Еще три текста выделила на фоне остальных (имею в виду лонг-лист).

8. АЛЁША СМИРНОВ «Улитки видят сны»
http://www.stihi.ru/2013/10/14/1067 номинатор Света Хохломская

Улитки спят. Улитки видят сны
о том, как дышит Фудзи на закате.
Вмерзая в грунт по осени, за кадром –
внутри своей убогой тишины –

улитки слышат море. Некий гул,
что в раковине дня почти условен.
Любое брюхоногое – Бетховен,
когда сентябрь берёт на караул.

Туманы и античный известняк
вторгаются в мечты гермафродита.
В одном лице Гермес и Афродита,
моллюск возводит замки на костях.

Из пены вылез, плюхнулся в песок,
взял в оборот сады, леса, пустыни.
Покуда жив – ползи к своей вершине.
По склону. Тихо-тихо. Поперёк.

Пусть Фудзи – нарисованный очаг,
оживший на гравюре Хокусая,
подошву ранит стрелка часовая.
Художник пунктуален в мелочах:

в пульсирующей жилке на виске,
в ещё одной продуманной морщинке.
Морфей и сам подкинет ахатинке
на панцирь пару трещинок во сне.

Быть иль не быть? Остаться вне игры?
Но в том и суть, что все улитки – совы.
Их смутные кошмары невесомы,
а страхи, как воздушные шары,

взмывая ввысь, расходуя тепло,
лишь призраки, а не предметы травли
для челюстей ежа, для клюва цапли.
Тем паче – для орудий ПВО.

Пронзают ночь улиткины рога.
Дом за спиной – не крест, но тоже ноша.
Так женщина всегда немного лошадь.
А там – и до Голгофы два шага.

Аквариум. Внутри него моллюск
штурмует гору. Звуки океана.
Луна. Жерло потухшего вулкана.
Дурная бесконечность класса люкс.

В постели Ева, в шкафчике – Лилит.
Проснись, в страну дождей открыты двери.
А я тебя люблю, ты не поверишь,
улитка, лошадь, женщина ли ты.

 
9. КЛИМ ПИТЕР «Факел»
http://www.stihi.ru/2018/05/04/3911 номинатор Елена Бородина

Все больше время искривляется в петле,
И расстояния теряются во мгле,
Ночь шепчет, точно бабка-повитуха
Мне на ухо о страшной тайне тайн
Неслышно – так крадется горностай,
Молчит свеча, которая потухла.

И, возвращаясь к давнему себе,
Все так же мало знаешь о судьбе.
Глядишь вперед, не думая о хлебе,
Когда рассветный час благоволит,
И прошлое – еще не инвалид,
Но ангел, что скользит в далеком небе.

Смотри, смотри, мечты апологет –
За горизонт твой закатился след.
Многоэтажность та же, возвращенье к лету,
Неотвратимость,  заключенная в кольцо,
Где в толчее случайное лицо
Вдруг узнаешь и почитаешь за примету.

Невольно вздрогнешь, как под тучей грозовой,
Плеснешь в лицо остывшею Новой,
Ни грешного не зная, ни святого.
И под буксиром так же хрустнет лед,
На стрелке синий факел полыхнет
Свидетелем давно пережитого.


10. ГАЛИНА ИЗЗЬЕР «Купали мать»
http://www.stihi.ru/2018/05/24/8459 отборочный тур для резидентов

Купали мать, библейские года
в заслугу ей не ставя. Укрывала
полотнищами плотная вода.
Казалось ей в чуднОй полунирване,
какой-то восьмирукий исполин
ее ворочал. Стан ее убогий –
долг дочерей, а грустный грузный сын,
как  Магдалина, обмывал ей ноги.

Был установлен в ванне плоский трон
из пластика. Она сидела в нише,
счастливейшая из сорок-ворон,
когда-либо заваривавших кашу,
в придуманном своем монастыре,
в изгнании забвения, в ашраме,
не помнящая имена детей,
давным-давно забывшая о сраме.
И, девяностолетняя, в стекле
из пенных кружев, снова раму мыла,
и, просверлив отверстие в струе,
за прыткими потомками следила.
Возможно даже, было хорошо
скрываться ей в дементном отчужденье,
и пятый сын, который не пришел
на пятничное это омовенье,
грудь не терзал отсутствием своим
(а был когда-то больше всех любим).

Огромным оказалось на нее,
расставшуюся с прежней плотной плотью,
отглаженное хрусткое белье,
нашедшееся в стареньком комоде.
Свели в постель и пережили ночь,
не отвезли в заоблачную волость,
и много позже вытянула дочь
из гребня ломкий посеревший волос.


В тот день никто конец не предрекал,
и свет плескался в озерцах зеркал.

 На мой взгляд, у этих трех поэтов есть общие черты. Что их роднит? Многозначительная повествовательность; тайные смыслы, через которые необходимо буквально продираться. Но у авторов явно есть потенциал, а значит, будет скачок, и в конечном итоге когда-то да произойдёт в конце – не в этих стихах, значит, в последующих – то самое «чудо», о котором говорил А. С. Кушнер.

Всем творческой удачи!