Почти эпитафия или О плахе

Под топором не плачут,- слишком поздно,-
Седых волос не завести!
А остальное - несерьёзно,
Когда уже на полпути
Душа страны к придуманному раю,
Иль не придуманному дну,
И вскрик её: «Я умираю!»
Не интересен никому.

Кузнец отлил топор по царскому указу,
И подмастерье отточил его зубец,
И глазом не моргнул стукач ни разу,
Да и палач-рубака, молодец!
Толпа, подняв своих детей повыше,
Чтоб было малость повидней,
Лузгала семечки, а с крыши
На плаху зыркал воробей
И ждал, когда закончат с казнью этой,
А люди разойдутся кто куда,
Чтоб семечки склевать под парапетом
У здания цесарского суда.

Вот так была и канула, как в Лету,
Страна, которой больше нет,
И головой отрубленной поэта,
Играет, словно в мяч, весь пошлый свет.
Пророков нет в отечестве родном –
Их всех казнили Зависть, Жадность, Глупость,-
Они всегда втроём перед царём,
На всех, к царю пришедших, смотрят в лупу.
И можно было б на врагов свалить грехи,
И развести в бессилии руками,-
Увы, увы, разбойников в цари
Мы ж на престол и усадили сами.